Млечный Путь №2 (5) 2013
Шрифт:
Место показалось нам живописным, и мы присели на одну из скамеек, стоявших под деревьями. Анна попросила рассказать о нашей семье.
– Наш с тобой дед умер тридцать четыре года назад. Ему было за семьдесят. Он держал бакалейную лавку в Челси. Последние годы за прилавком стояла бабка, она была моложе его лет на тридцать.
– Ни за что не выйду замуж за старика!
– Мы не обязаны повторять судьбу наших предков, – успокоил я кузину. Она только кивнула головой.
Я сделал небольшую паузу, так как вороны уж слишком бурно обсуждали предстоящую забастовку.
–
– Боже, неужели так можно сказать: «всего сорок»?
Я рассмеялся.
– Уверяю тебя, когда тебе...
– Нет! Мне никогда не будет сорок!
– Я уверен, что наша бабка думала так же. И прекрати кокетничать! – притворившись сердитым, добавил я.
Анна хмыкнула в ответ.
– Она продала лавку и, взяв с собой твоего отца, отправилась искать счастья или приключений, а может, того и другого, в Америку.
– А почему она не взяла с собой твою мать?
– К тому времени она успела выйти замуж и ждала ребенка.
– Тебя?
– Трудно сказать, кого она ждала, но появился именно я.
Смех Анны распугал всех ворон, а может, просто закончилось собрание.
– Продолжай, – сказала она, прикрыв рот ладошкой.
– Как рассказывала мне мама, бабка много сил положила, чтобы сделать твоего отца человеком.
– Ей это удалось.
– Да, она смогла дать ему образование. А затем умерла.
– Я была тогда совсем маленькой. Но что было дальше здесь, я знаю. Расскажи о тех, кто жил в Англии.
– Тут вышло одно недоразумение. Когда умерла бабка, твой отец пытался дозвониться до матери, но не сумел. Мы уехали на неделю в Шотландию. Тогда он дал телеграмму. Ее почему-то не переслали нам. В итоге мама не полетела на похороны, и дядя Колин сильно на нее рассердился, позвонил и наговорил кучу обидных слов.
– Я этого не знала.
– Они так и не успели помириться. Через пару лет после этого маму сбил при переходе Оксфорд-стрит пьяный мотоциклист.
– О господи!
– Я давно хотел приехать, чтобы познакомиться с вами. Мне хочется загладить эту размолвку. Это мой сыновний долг. Я уже был два раза в Америке, в Бостоне, но мой график оказывался настолько плотным, что я не смог выкроить даже пары дней на поездку в Калифорнию.
– Я рада, что ты до нас добрался. Я ведь не подозревала, что у меня есть старший брат в Англии.
– Все благодарности моему хозяину. Он надумал ремонтировать офис и отправил всех на неделю в отпуск.
Анна взглянула на часы и сказала, что пора возвращаться: тетушка ждет нас с обедом.
Обедали мы втроем. Дядя Колин возвращался с работы очень поздно. После кофе я напомнил кузине о легенде. Она на минуту поднялась к себе и принесла газетную вырезку. Бумага изрядно выцвела, но вырезка была сложена столь бережно, что складки не приходились на статью. Дамы извинились и оставили меня одного. Я поднялся в свою комнату.
Я собирался почитать легенду перед сном, но не удержался и пробежал глазами несколько первых предложений. Легенда захватила меня, и я проглотил ее на одном дыхании. Ни о каких «перед сном» не могло быть и речи.
Да и сна в эту ночь у меня почти не оказалось. Только я закрывал глаза, как воображение рисовало героев этой жуткой драмы. Хочется ошибиться, но мне кажется, что это типично американская легенда...За утренним чаем я спросил Анну:
– Неужели это правда?
– Вы о чем?
Снова это «вы», но сейчас меня интересовало другое.
– Неужели в этой легенде есть хоть крупица истины?
– Крупица может и есть... – Анна задумалась.
– Что же касается великих страстей, я обнаружил лишь одну – великую месть. А ты мне обещала три.
– Я обсуждала это с Эженом Крумье. Знаете, что он сказал?
Я принял позу роденовского «мыслителя». Анна прыснула со смеху.
– Он сказал, что великой мести неоткуда взяться самой по себе. Ей предшествует великая ненависть. А великая ненависть произрастает из великой любви. Вы согласны?
– Боюсь, что он прав. Ты с ним очень дружна?
Я почувствовал, что она гордится этой дружбой.
– Да. Мне очень нравится беседовать с ним. А еще Эжен Крумье признался мне, что сочинил эту легенду, когда у его сына была жуткая «свинка».
Я расхохотался. Анна недоуменно вскинула брови.
– Теперь я понимаю, почему она произвела на меня такое сильное впечатление, что я даже не смог уснуть. Ведь у моего маленького Фила сейчас тоже «свинка»!
Кузина поперхнулась, стремительно вскочила и выбежала из гостиной. Я вопросительно взглянул на тетку.
– Ничего, Йан, не беспокойся, она сейчас вернется. Ты не звонил в Лондон?
– Нет, мы договорились держать связь по Интернету.
– Мы предпочитаем в летнем особняке обходиться минимумом даров цивилизации. Так что здесь нет даже телевизора. Но рекомендую тебе позвонить домой сейчас, ведь там уже день в самом разгаре.
– Вы правы, тетя.
Я достал из кармана мобильный телефон и позвонил Ненси.
– Все в порядке. Фил пошел на поправку, – сообщил я тетке.
Вошла мертвенно бледная Анна.
– Я рада, что Филу лучше, – сказала она.
– Да. Все хорошо.
– Вы должны меня извинить... Видите ли... Сын Эжена Крумье не выжил...
– А, понимаю, – сказал я, борясь с комком в горле, и, чтобы сменить тему, спросил: – Вы читали книги Эжена Крумье?
– Нет, но он мне подарил одну. У меня на столе кроме нее лежат две стопки книг: Кинга и Кунца. Я читаю их вперемешку, но прочитать две книги Кунца подряд я не в состоянии. Поэтому стопка Кинга тает быстрее. Когда она исчезнет совсем, я разбавлю Кунца Эженом Крумье.
Я вернул газетную вырезку Анне и попросил сделать копию для меня.
– Я давно собиралась сделать копию и для себя. От газеты скоро ничего не останется. Завтра я буду в колледже и сделаю копию для себя и для вас.
Анна сдержала слово, и я увез в Лондон американскую легенду. Мне очень хотелось показать ее Ненси. Я знаю, что она любит подобные истории. К тому же, несмотря на оказанный мне радушный прием и предание забвению семейных раздоров, эта легенда явилась наиболее ярким воспоминанием о поездке в Америку.