MMIX - Год Быка

Вообще, это довольно занятная игра в параллели, в узнавание преображённых образов героев, с которыми мы только что расстались в предыдущей 24 главе. В неуклюже разбившем кувшин с вином африканце можно распознать Бегемота. Как и в прошлой главе, «чёрный» находит убежище в компании белой обнажённой женщины – тоже не вполне живой, как Гелла. Параллель между Афранием и Фаготом уже нам была известна. Поэтому сохраняет свою силу аллегорическое предсказание Автором развития политических или исторических процессов через описание отношений основных центров и движущих сил. Впрочем, эти несложные аллегории читатель может уже разгадывать и сам.

Что касается сюрприза, обещанного Воландом, то в 25 главе таковым является, очевидно, вино «цекуба», которым Пилат угощает Афрания. Здесь Автор пользуется уже испытанным приёмом видимой ошибки, чтобы привлечь наше внимание. Дело в том, что в главе 30 Азазелло презентует «отравленный» подарок от Воланда такими словами: «Прошу заметить, что это то самое вино, которое пил прокуратор Иудеи. Фалернское вино». Можно было бы подумать, что Автор просто напутал, если бы в главе 25 не было вот этой фразы Афрания: «Превосходная лоза, прокуратор, но это – не «Фалерно»?» В Романе фалернское вино упомянуто ещё лишь один раз, в 30 главе. Поэтому неспровоцированное удивление Афрания выглядит наигранным именно потому, что это и есть игра со стороны Автора. Значит, за словом «цекуба» спрятан какой-то важный смысл, тем более важный, что в написании сорта вина тоже допущена явно преднамеренная ошибка. Булгаков очень тщательно относится ко всем историческим деталям и именам, соответствующих месту и времени – Га-Ноцри, Ершалаим, весенние баккуроты и так далее. Две тысячи лет назад латинские слова на букву «це» имели иное произношение – не «центурион» и «цезарь», а «кентурион», «кесарь». Именно так они и произносятся Пилатом и его собеседниками. Но тогда должно быть «кекуба», а не «цекуба».

Между тем в русском языке, точнее – в советском лексиконе имеется аббревиатура ЦеКУБУ, которая в обиходе звучала как «цекуба». И что любопытно, эту самую «Центральную комиссию по улучшению быта учёных» возглавляла та самая Мария Андреева, соратница Ленина и жена Горького, послужившая одним из исторических прототипов Маргариты. Именно она упорхнула к мастеру пролетарской литературы из готического особняка на Спиридоновке, обеспечив «выигрыш» страховки на сто тысяч рублей. После революции она же, как руководительница ЦеКУБУ, получила в распоряжение другой особняк на Пречистенке, известный теперь как Дом Учёных. Этот особняк тоже вошёл в историю, только уже не революции, а реставрации. Здесь в феврале-марте 1989 года случился первый приступ «демократии», когда академическая общественность сначала забаллотировала Сахарова, а потом по команде сверху быстро переголосовала, как надо. Ну да вряд ли это так интересно – для нас важнее, что Дом Учёных тоже послужил одним из прототипов Дома Грибоедова в части внутренних интерьеров ресторана. Наконец, ещё одна подсказка Автора: ««Цекуба», тридцатилетнее, – любезно отозвался прокуратор». То есть речь действительно идёт о той самой советской цекубе из 30-х годов. Но в чём же особое значение этого сюрприза?

Мы уже предположили, что в недалёком будущем, в период, который будет соответствовать 25 стадии развития одного из интересующих нас контекстов, должно произойти возрождение на новом витке истории некоторых «советских» форм самоорганизации творческого сообщества. Например, может получить новый законный статус Союз писателей, созданный Горьким. Почему бы не возродиться в какой-то форме другому его детищу – «цекубе»? Такое развитие вполне соответствует гегелевскому закону повторения революционной истории в виде фарса, он же – «четвёртый ключ» из нашего набора. Начавшаяся 20 стадия российской истории открывает последнюю четверть Надлома, в которой обязаны повториться какие-то политические формы и сюжеты советского периода.

Вряд ли повторение формы сосуда может быть сюрпризом. Наверное, более важным является содержание, то есть вино, которым Воланд–Пилат угощает Фагота–Афрания. Символ вина означает «откровение», с учётом сорта речь идёт о научном откровении. Это заставляет нас вспомнить, что в наш Роман – аллегория судьбы новой науки о человеке. Так что слова: ««цекуба», тридцатилетнее» имеют ещё одно истолкование – как наука, вдохновлённая любовью к людям. Судя по сюжету главы 25, новое откровение позволяет этому необычному научному сообществу оказывать решающее влияние на земную власть. Достаточно очевидна и форма оказания влияния – предвидение, прогнозирование развития важных событий. В таком случае несколько в ином свете предстаёт и разговор о судьбе мастера Иешуа. Ложь Афрания о том, что осуждённый отказался от напитка, подчёркивает важность этого самого напитка для спасения его жизни. По всей видимости, Автор хочет сказать, что в контексте второго пришествия именно вино научного предвидения будет спасительным для мастера, играющего роль Воланда в новой Мистерии.

Разъясняется и ещё одна загадка Романа, связанная с несоответствием апокрифа от Воланда каноническим евангелиям. Автор в большей мере описывает обстоятельства второго пришествия, включая видимое отсутствие последователей. Какие же могут быть ученики, если сказано: «Се, иду как тать…»? [86] Да и зачем, если можно непосредственно влиять на события. А вот представить себе, чтобы Воланд заказывал кому-либо чьё-то убийство, пусть даже второго Иуды, лично я не могу. Никак не вяжется это с его образом. Того же Берлиоза Воланд пытался удержать, убедить, спасти. Да и барон сам явился, чтобы ускорить свою неизбежную судьбу. Воланд только предвидел эти две смерти, не более того. Кроме того, и это ещё важнее – Воланд мудр, он сам отстаивает необходимость теней и абсурдность мира, в котором тени отсутствуют. Поэтому он может, чтобы успокоить Маргариту, убрать с глаз долой Алоизия. Но потом постарается повлиять на свою свиту, чтобы спасти «тень» от смерти. Ведь иначе мастер может превратиться подобно Варенухе в нежить.

86

Откр. 16,15 (прим. автора)

Таким образом, сквозное продолжение московского сюжета через ершалаимские главы, с помощью очевидных параллелей мест и образов, объясняет ту самую двойственность смысла предвидения Пилата о смерти Иуды. Исторический Пилат, действительно, мог таким двусмысленным образом отдать приказ о казни. Но для историка с Патриарших, замаскированного под романным образом Пилата, эту двусмысленность нужно толковать только в смысле спасения. Аналогичным образом нужно рассматривать через «магический кристалл» и ершалаимское содержание следующей 26 главы, чтобы увидеть в ней Воланда и даже саму Маргариту.

60. О главной линии

Две подряд ершалаимские главы объединены не только развитием сюжета. Нет сомнений, что Автор имел в виду общие методы поиска и истолкования сюрпризов, которые несёт роман мастера. В прошлый раз мы почти не использовали «ключи» для сравнения 25 главы с другими главами. И всё же, расшифровав символ «цекубы» на основе исторических ассоциаций, мы окольным путём пришли к символике параллельной 5 главы, к ресторану Дома Грибоедова. Напомню, что под видом ресторана для избранной окололитературной публики Автор зашифровал советское издательство, издавшее Роман весьма ограниченным тиражом. При этом ресторан разделён на внешнюю, открытую веранду и на внутреннюю, не очень уютную часть, в которой вынуждены питаться слишком занятые члены правления. При этом внутренние интерьеры списаны Автором с ресторана Дома Учёных (ЦеКУБУ). Понятно, что речь идёт об узком круге учёных-гуманитариев, озабоченных головой Берлиоза.

Теперь можно истолковать и то место в 5 главе, где члены правления пытаются звонить по номеру 930, который не отвечает. Символика числа 900 означает традицию истолкования, к которой должна быть прибавлена мотивация бескорыстной любви к людям. В 5 главе, то есть во время первого издания Романа, такого истолкования не нашлось. Время пришло лишь в 25 главе, где присутствует число 30 и связанное с ним научное откровение. Таким образом, параллель с главой из первого большого ряда содержится в 25 главе в тщательно замаскированном виде. А вот параллель с 15 главой, стадией Надлома лежит ближе к поверхности и вполне различима под маскировочной сеткой «романа в романе». Сама эта маскировка под литературное произведение является аналогом внешней формы сценического представления в 15 главе.

В 15 главе на сцене театра распоряжается Творческий дух в образе конферансье. В 25 главе на сцене ершалаимской Мистерии руководит Воланд в сценической маске Пилата. В 15 главе пассивно, но эмоционально проявляет себя присутствующая московская публика. В 25 главе за кадром присутствует Маргарита, которая эту творческую общественность олицетворяет. Ненастоящий американец Дунчиль виноват в том, что прятал ценности в «навозной куче». Лучший в мире шут, загримированный под африканца, проливает драгоценное вино и тоже пытается спрятаться за «белую женщину».

Аналогом Куролесова в 25 главе является Фагот в маске Афрания, которому поручено изъять у жадного Иуды тридцать сребреников. А вот в пассивной роли несведущего Босого оказывается Каифа, которому тайно подбросили эти ценности. Согласитесь, что в таком сопоставлении число 30 иудиных сребреников вдруг проявляет парадоксальную символическую значимость. Да и сам Иуда, которому посвящена последняя треть 25 главы, оказывается сопоставлен со столь же молодым Канавкиным, любимым учеником ведущего в 15 главе. Канавкин так же разрывается между ролью любимого ученика и лояльностью к ветхозаветной тётке, но выбирает первое.