Мне его подарили! Дом-портал 2

Альер правильно сказал – эльтем справедливы, но невероятно жестоки. Что ж, так и есть. Я тронула ручку портала, перенеслась в особняк и едва не нос к носу столкнулась с Альером. Узкие бёдра прикрывало лишь полотенце, из одежды на нем больше не было ничего. Чуть влажная прядка волос свесилась со лба вниз. Черная полоса ошейника плотно облепила горло.

– Простите, Диинаэ, я не знал, что вы сегодня вернетесь. Не стал надевать одежду.

– Я должна была предупредить о визите заранее? Злость на Дениса и Сергея так и хлестала наружу, а досталось Альеру. Нет, похоже, не слишком-то я справедлива.

– Простите, эльтем, этого больше не повторится, - щеки Альера покраснели от стыда. И почему так выходит, что я уже второй раз сталкиваюсь с ним то полураздетым после душа, то и вовсе раздетым под струями воды. Может, он специально меня соблазняет? Хм, почему бы и нет

– Гномы еще здесь?

– Нет, они впрягли камнезуба в свою кибитку и уехали около часа назад. Точнее, камнезуб сам занял место коренника. Гномы несколько возражали.

– Главное, чтоб не взлетел.

– Пожалуй, что так, - кивнул мужчина и внезапно поднял на меня совершенно растерянный взгляд зеленущих глаз.

Я рискнула проверить, что же он думает обо мне на самом деле. Действительно ли соблазняет, а если да, то зачем? Вспомнилось, как он поцеловал мою руку, когда я дала ему разрешение отправить письмо домой. Безумная благодарность в глазах, горячие губы, сегодняшнее бережное прикосновение к запястью. Так да или нет? Эта ночь может стать нашей, особенной и волшебной.

– Не туго? Может быть, снять? И клеймо тоже, на одну ночь, до утра. Это же можно сделать? Покажешь мне как?

Я провела рукой по полоске ошейника, чуть коснулась щеки, буквально кончиком пальца. Альер резко вздохнул и отвернулся от моих пальцев, словно от удара.

– Мне очень удобно, эльтем Диинаэ, моя госпожа.

– Вот и хорошо.

Выходит, мне показалось, - я чуть прикусила губу, чтоб не взвыть в голос. Как-то так получается, что сама по себе я никому не нужна. Никто не испытывает ко мне никаких чувств, только выгоду ищут. Стало так обидно и больно, пожалуй, как никогда. Даже собственный сын и тот предал, предпочел отца. Как же мне больно.

– В этом городе есть какое-нибудь особенно злачное место? Клуб, бар, я не знаю? Мужской стриптиз?! Хочу сегодня развлечься! Знаешь, чем единственным прекрасен бордель?

– Чем же?
– в глазах Альера полыхнула ярость, почти такая же, как у меня.

– Тем, что заранее знаешь, какую плату возьмут за иллюзию любви или страсти. Так где в этом городе бар? Ресторан? Чтоб музыка была и дрессированный медведь с подносом в лапах!

– Здесь недалеко, вас проводить?
– Альер смотрел на меня прямо и, кажется, хотел своим взглядом испепелить.

– Найди извозчика, если это не сложно.

– Как пожелаете, - зло бросил он и, как был, вылетел во двор. Нет, полотенчико ему безусловно идет, но босиком-то зачем?

Альер вернулся в особняк через секунду, весь бледный, даже губы посинели немного.

– Карета вас ждет, госпожа.

– Замерз? Оденься, а то на тебя смотреть холодно.

– Как пожелаете. Я вышла в темную, южную ночь, полную соблазнительных запахов.

Карета стояла прямо напротив особняка, черная, украшенная позолотой. Кучер ловко спрыгнул с козел, открыл мне дверцу, подал ладонь, обтянутую тонкой перчаткой, чтобы удобнее было подняться. Спиной я чувствовала злой взгляд Альера. Будто я и на такую мелочь, как сходить вечером в ресторан, не имею права, будто бы он – мой ревнивец-муж.

*** Мать сплавила меня на такси к бабушке. Видеть она не меня не хочет! Будто я в ее жизни лишний! И папаша тоже хорош – так подставить! Не бойся, сынок, тебе ничего не угрожает, ты же несовершеннолетний! А меня за драку точно посадят. Ну-ну!

Оперуполномоченный думал немного иначе. Да что там немного?! Меня чуть в колонию не упекли. Из-за этого недоумка.

Эстон тоже молодец – смотрел на меня, как на дебила. Нет, он, конечно, прав в чем-то, ну, немного. Но его я всё-таки ненавижу. Выходит так, что маму он у меня просто забрал. Прихапал ее себе, а я остался каким-то крайним и ненужным. Словно щенок, который публично наделал лужу и теперь всем противен. Ну, кроме бабушки, само собой. Хотя чую, от нее мне тоже влетит. И за дело! Свалил в клуб, наврал, в историю влип. И отец тут ни при чем. Я-то взрослый, сам должен был головой думать. В этом Эстон до омерзения прав.

Телефон в кармане мерзко пиликнул - очередное сообщение пришло в школьный чат.

– Всему девятому классу явиться в школу с отцом или законным представителем мужского пола на чаепитие по случаю праздника.

Какого праздника? День Красной армии уже был, Новый год тоже, до дня взятия Бастилии еще далеко? И где я им отца, за которого не стыдно будет, раздобуду к завтрашнему дню? Лучше поделку из шишек и веток попросили бы сваять! Ну или плотину бобра построить в натуральную величину

Я схватился за голову. Нет, Серёженьку я в своем лицее видеть не собираюсь. Где папа – там позор и конец света! Эстон? Да ну его к черту, еще раскатает губу! Тоже мне папочка отыскался! Нет, выручил он меня здорово, но беда в том, что показываться на глаза ему теперь стыдно и очень. Да и мама теперь с ним, а я ей вроде как и не нужен. Кто тогда? Чтоб на фоне других родителей выглядел тихо, впечатляюще и ничего не ляпнул такого? Может, маминого институтского друга подговорить? Альер – красивое имя. Скажу, что это мой отчим. Посидит-помолчит в уголке с умным видом, большего и не нужно. Решено!

Интересно, что скажет сегодня бабушка, если я с порога вмажу отцу? Нет, бабушку нужно беречь. Папочке я предложу показать пару приемов рукопашного боя на нем. Проведу, так сказать, экспресс-поединок. Чтоб знал, как меня одного бросать с полицейскими! В качестве преступника! Ну, папочка!

Глава 9

Карета плавно остановилась у входа в темный, как сама ночь, особняк. Смутный свет окон пробивался через вуаль соблазнительного мрака, небольшой сад едва подсвечивали огоньки. Дверь кареты открылась, возница подал мне руку, я вложила в нее серебряную монетку.

– Благодарю вас, эльтем. Да принесут дары этой ночи покой в вашу душу.

Я спустилась вниз и невольно замерла у ворот, через них вилась узкая дорожка к особняку. А сами ворота украшали собой двое мужчин, таких красавцев я никогда в своей жизни не видела. Высокие, тела налитые, очерченные мышцами так, будто бы это статуи, их дыхание было едва слышно. Тела облегают просторные шаровары, пояса – тоже длинные и тоже из тонкой ткани – переброшены вниз так, что свешиваются по двум сторонам. На шеях обоих мужчин красуются золотые ободки невольничьих ошейников, руки перехвачены браслетами.