Мне его подарили! Дом-портал 2

– Смотрите, юный тем. Это чудесная эпоха из жизни Эрты Форей, вашей названной прабабушки. Ее немного расстроил купец и вот что из этого вышло. А у вашей матери дар будет посильней.

Неясная склока. Мулатка или эта, как ее, афро-американка... стоп. Америку еще ж не открыли? Или уже открыли? В общем, перед прилавком стоит женщина с черной кожей, длинные белые волосы раскинулись за ее спиной по плечам. Короткое платье обтекает фигуру. Красивая, на маму похожа, да. И тут торгаш ее ущипнул, прямо за зад. Девушка медленно развернулась, будто бы собралась дать пощечину продавцу.

– Что вы себе позволяете? Я - эльтем, Эрта Форей. Идите прочь! Или я…

– Буду я со всякими цацкаться. Пошла вон, если что не по вкусу.

С руки эльтем слетела серая птица, врезалась в торгаша, впилась в грудь когтями. И он исчез, словно растворился. В следующую секунду я увидел, как птица уносит его далеко.

– Он стал мышью?
– я внутренне сжался в комок, как только представил, на что способна моя мать.

– Эрта Форей никогда не была слишком жестока. Она была справедлива, как и любая эльтем.

Назидательный тон как у сказочницы или... феи сбил меня с толку на миг. Я только что видел настоящее волшебство, совсем такое, каким его описывают в легендах и книгах.

– Эрта Форей превратила этого торгаша в крохотную статуэтку, да приказала поставить в лавке при выходе. Там он и остался стоять на пару недель, пока окончательно не вразумился. Бывает полезно испытать на своей собственной шкуре все то, что желаешь другим. Спесь быстрее проходит, она, как простуда, молодой тем. Переболеть нужно, но лучше поскорее пойти на поправку. Если не хочешь быть статуей в чужом магазине. Верно?

– Пожалуй, - я совсем сник. Неужто и меня мать так вот того... превратит в медную фигурку. И в то же время заворожённо наблюдал за тем, как фея скомкала обратно иллюзию, смяла ее в форму кубика, затянула цветной оберткой и вернула на полку.

– А те?

– Те – другие. Каждое – особенная встреча, то, что хочется оставить в своей жизни. Например, воспоминания о сегодняшнем дне. Я тоже запакую их и поставлю на буфетную полку.

– А бабушка знает?

– О чем это?

– Ну, кто моя мать?

– Уверена, она уже обо всем догадалась, но не спешит делать выводы.

А потом в квартиру вернулся Эстон, пришел от директора школы. Кивнул горничной, та сразу с кухни вышла. Отчим присел за стол напротив меня, перебрал пальцами по столешнице.

– Ну и?
– не выдержал я.

– Матери ничего не скажу твоей, в этом можешь быть уверен.

– Чего не скажете?

– То, за что я заплатил сегодня.

– Я ничего не сотворил! Вот честно! Не успел просто.

Отчим встал из-за стола, обогнул его по дуге, одной рукой приподнял меня за шиворот. Я сразу почувствовал себя котенком, которого собрались топить.

– Директор вашей богадельни сказал, что у тебя были красные глаза и вел ты себя странно.

– Пыль попала. Аллергия у меня на их фикус, - я просто не мог сказать, что чуть не разревелся из-за всех событий в своей жуткой жизни. Папа бросил, нужен ли я матери теперь – вообще не ясно. Накатило на меня.

– Знаешь, я тебе верю. Но просто имей в виду, узнаю, что ввязался в наркотики – убью. Сброшу с моста и утоплю в Фонтанке. Эльтем один раз поплачет, это выйдет дешевле, чем если она будет плакать всю свою жизнь. Жить всем хочется, мне вот, например, точно. И тебе тоже, как я полагаю. Мне будет все равно, какие именно это наркотики. Просто убью. Ясно?

– Я не...

– Я все объяснил. Доступно?

– Я ничего не употреблял.

– Если бы употреблял, уже бы плавал кверху брюшком. Ясно?

– Ясно.

– Ну вот и хорошо. Я обещал директору лицея поговорить с тобой по душам. Вот и поговорил. Помни, для тебя наркотики – мгновенная смерть. Я добрый, не дам тебе самому долго мучиться, просто убью.

Отчим отпустил ворот моей рубашки и аккуратно его расправил. Даже по щеке потрепал почти ласково. И снова устроился напротив меня за кухонным столом, будто и не угрожал вовсе.

– Можно подумать, вы убивали!
– нахмурился я.

– И не единожды. И убью вновь. Меня этому учили – заботиться любыми способами о благе тех, за кого я взял ответственность. Если убить потребуется для того, чтобы обезопасить супругу, тебя или кого-то еще из нашего клана – убью.

Мне совсем не понравился тот спокойный тон, которым произнес свою короткую речь Эстон. И все же я решил его поддеть, не удержался.

– Клан Райт?

– Клан Галицких. Мать рожает, она и дает имя своему клану.

– Угу-м.

– Я по-прежнему готов о тебе заботиться. И матери твоей ничего не скажу, и директор ничего ей не скажет.

– Спасибо и на этом.

– Хочешь, поедем в выходные кататься?

– На великах?
– без всякого энтузиазма спросил я.

– На новеньком джипе. Выберешь в салоне любой безопасный. За городом есть трек. Инструктора я уже нанял. Тебе будет полезно получить навык вождения.

– Не хочу.

– Напрасно. Если мы оба станем блюсти свою выгоду, жить будет проще. Излишняя гордость не слишком украшает юного тема. Ты ещё ничего не добился в своей жизни. Пока не добился.

– Я...

– Мужскую часть клана возглавляю я и правила нашей жизни диктую тоже я. Но ты можешь внести свои пожелания. Подумай о них.

– Хорошо, я подумаю.

– Молодец, - со змеиной улыбкой произнес Эстон, - В любом случае я приложу все усилия, чтоб ты рос достойным своего клана. Хочешь ты того или нет. Завтра нас ждет опера, в выходные – трек, на следующей неделе покатаю тебя на вертолёте, съездим за город в тир.

– В тир?

– Рано или поздно ты тоже станешь мужем эльтем. И тебе понадобится навык держать в руках любое оружие.

– То есть прям настоящий тир? Где винтовки всякие, автоматы и...

– Всё, что ты сможешь удержать в руках. Гранатомет тяжеловат, верно? С автоматом тоже пока рано. Винтовка – да, ты угадал. Снайперская.

– Прям настоящая?

– Иначе мы потратим день впустую.

Гордость отчаянно боролась во мне с… как там сказал Эстон? Не с жадностью, нет. С желанием урвать свою выгоду.

– Мать нас не отпустит.

– В тир? Глупость. Это милое мужское развлечение. И лгать эльтем мы, безусловно, не станем, просто не будем утруждать ее некоторыми подробностями.