Упадешь – перстом не двину.Я люблю тебя как сына.Всей мечтой своей довлея,Не щадя и не жалея.Я учу: губам полезноРаскаленное железо,Бархатных ковров полезней –Гвозди – молодым ступням.А еще в ночи беззвезднойПод ногой – полезны – бездны!Первенец мой крутолобый!Вместо всей моей учебы –Материнская утробаЛучше – для тебя была б.Октябрь 1919
«Когда-нибудь, прелестное созданье…»
Когда-нибудь, прелестное созданье,Я стану для тебя воспоминаньем.Там, в памяти твоей голубоокой,Затерянным –
так далеко-далёко.Забудешь ты мой профиль горбоносый,И лоб в апофеозе папиросы,И вечный смех мой, коим всех морочу,И сотню – на руке моей рабочей –Серебряных перстней, – чердак-каюту,Моих бумаг божественную смуту…Как в страшный год, возвышены Бедою,Ты – маленькой была, я – молодою.Октябрь 1919
«Да, вздохов обо мне – край непочатый!..»
Да, вздохов обо мне – край непочатый!А может быть – мне легче быть проклятой!А может быть – цыганские заплаты –Смиренные – моиНе меньше, чем несмешанное злато,Чем белизной пылающие латыПред ликом судии.Долг плясуна – не дрогнуть вдоль каната,Долг плясуна – забыть, что знал когда-то –Иное вещество,Чем воздух – под ногой своей крылатой!Оставь его. Он – как и ты – глашатайГоспода своего.17 мая 1920
«Суда поспешно не чини…»
Суда поспешно не чини:Непрочен суд земной!И голубиной – не черниГалчонка – белизной.А впрочем – что ж, коли не лень!Но всех перелюбя,Быть может, я в тот черный деньОчнусь – белей тебя!17 мая 1920
Пригвождена…
1
Пригвождена к позорному столбуСлавянской совести старинной,С змеею в сердце и с клеймом на лбу,Я утверждаю, что – невинна.Я утверждаю, что во мне покойПричастницы перед причастьем.Что не моя вина, что я с рукойПо площадям стою – за счастьем.Пересмотрите всё мое добро,Скажите – или я ослепла?Где золото мое? Где серебро?В моей руке – лишь горстка пепла!И это всё, что лестью и мольбойЯ выпросила у счастливых.И это все, что я возьму с собойВ край целований молчаливых.
2
Пригвождена к позорному столбу,Я все ж скажу, что я тебя люблю.Что ни одна до самых недр – матьТак на ребенка своего не взглянет.Что за тебя, который делом занят,Не умереть хочу, а умирать.Ты не поймешь, – малы мои слова! –Как мало мне позорного столба!Что если б знамя мне доверил полк,И вдруг бы ты предстал перед глазами –С другим в руке – окаменев как столб,Моя рука бы выпустила знамя…И эту честь последнюю поправ,Прениже ног твоих, прениже трав.Твоей рукой к позорному столбуПригвождена – березкой на лугу.Сей столб встает мне, и не рокот толп –То голуби воркуют утром рано…И всё уже отдав, сей черный столбЯ не отдам – за красный нимб Руана!
3
Ты этого хотел. – Так. – Аллилуйя.Я руку, бьющую меня, целую.В грудь оттолкнувшую – к груди тяну,Чтоб, удивясь, прослушал – тишину.И чтоб потом, с улыбкой равнодушной:– Мое дитя становится послушным!Не первый день, а многие векаУже тяну тебя к груди, рукаМонашеская – хладная до жара! –Рука – о Элоиза! – Абеляра.В гром кафедральный – дабы насмерть бить! –Ты, белой молнией взлетевший бич!19 мая 1920, канун Вознесения
«Восхищенной и восхищённой…»
Восхищенной и восхищённой,Сны видящей средь бела дня,Все спящей видели меня,Никто меня не видел сонной.И оттого, что целый деньСны проплывают пред глазами,Уж ночью мне ложиться – лень.И вот, тоскующая тень,Стою над спящими друзьями.17–19 мая 1920
«Писала я на аспидной доске…»
С. Э.
Писала я на аспидной доске,И на листочках
вееров поблёклых,И на речном, и на морском песке,Коньками по льду и кольцом на стеклах, –И на стволах, которым сотни зим,И, наконец – чтоб было всем известно! –Что ты любим! любим! любим – любим! –Расписывалась – радугой небесной. Как я хотела, чтобы каждый цвелВ веках со мной! под пальцами моими!И как потом, склонивши лоб на стол,Крест-накрест перечеркивала – имя…Но ты, в руке продажного писцаЗажатое! ты, что мне сердце жалишь!Непроданное мной! внутри кольца!Ты – уцелеешь на скрижалях.18 мая 1920
«Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе…»
Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробеНасторожусь – прельщусь – смущусь – рванусь.О милая! – Ни в гробовом сугробе,Ни в облачном с тобою не прощусь.И не на то мне пара крыл прекрасныхДана, чтоб на сердце держать пуды.Спеленутых, безглазых и безгласныхЯ не умножу жалкой слободы.Нет, выпростаю руки! – Стан упругийЕдиным взмахом из твоих пелен– Смерть – выбью! Верст на тысячу в округеРастоплены снега и лес спален.И если всё ж – плеча, крыла, коленаСжав – на погост дала себя увесть, –То лишь затем, чтобы смеясь над тленом,Стихом восстать – иль розаном расцвесть!Около 28 ноября 1920
«Знаю, умру на заре! На которой из двух…»
Знаю, умру на заре! На которой из двух,Вместе с которой из двух – не решить по заказу!Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!Пляшущим шагом прошла по земле! – Неба дочь!С полным передником роз! – Ни ростка не наруша!Знаю, умру на заре! – Ястребиную ночьБог не пошлет по мою лебединую душу!Нежной рукой отведя нецелованный крест,В щедрое небо рванусь за последним приветом.Прорезь зари – и ответной улыбки прорез…Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!Москва, декабрь 1920
«О всеми ветрами…»
О всеми ветрамиКолеблемый лотос!Георгия – робость,Георгия – кротость…Очей непомерных– Широких и влажных –Суровая – детская – смертная важность.Так смертная мукаГлядит из тряпья.И вся непомернаяТяжесть копья.Не тот – высочайший,С усмешкою гордой:Кротчайший Георгий,Тишайший Георгий,Горчайший – свеча моих бдений – Георгий,Кротчайший – с глазами оленя – Георгий!(Трепещущей свореПростивший олень.)– Которому пробилГеоргиев день.О лотос мой!Лебедь мой!Лебедь! Олень мой!Ты – все мои бденьяИ все сновиденья!Пасхальный тропарь мой!Последний алтын мой!Ты больше, чем Царь мой,И больше, чем сын мой!Лазурное око мое –В вышину!Ты, блудную сноваВознесший жену.– Так слушай же!..(Не докончено за письмом)14 июля 1921
Благая весть
С. Э.
В сокровищницуПолунощных глубинНедрогнувшуюОпускаю ладонь.Меж водорослей –Ни приметы его!Сокровища нетуВ морях – моего!В заоблачнуюПеснопенную высь –ДвумолниемОсмелеваюсь – и вотМне жаворонокОбронил с высоты –Что за морем ты,Не за облаком ты!15 июля 1921
«Есть час на те слова…»
Есть час на те слова.Из слуховых глушизнВысокие праваВыстукивает жизнь.Быть может – от плеча,Протиснутого лбом.Быть может – от луча,Невидимого днем.В напрасную струнуПрах – взмах на простыню.Дань страху своемуИ праху своему.Жарких самоуправствЧас – и тишайших просьб.Час безземельных братств.Час мировых сиротств.11 июня 1922