Мне нужен папа
Шрифт:
Аромат шашлыка разносился по округе, а стол в широкой беседке ломился от еды. Мужчины заняли места и расхваливали наливку Семёна Виссарионовича. Я принесла хлеб и, сев на край стола, окликнула Артёма, бегающего на лужайке с Петькой, сыном Насти.
Жизнь словно остановилась, когда из-за дальнего угла дома вынырнул Илья с миниатюрной брюнеткой. Он был одет в свободные джинсы и приталенный голубой свитер. В одной руке — цветы и пакет с подарком, а вторая покоилась на талии весьма симпатичной девушки. Увидев их, я поспешно отвела взгляд. Мне стало невыносимо жарко, покалывало щёки, загорелись уши и затряслись пальцы. Из-за чего я отложила в сторону вилку и уставилась в сторону. Только долго удержаться в таком положении не смогла. Улыбающиеся хозяева протиснулись
Только сейчас это всё не имело значения. В грузи вспыхнула острая боль, которая стала с нарастающей силой сосать под ложечкой. Там же смешались столько чувств, что я на мгновения потерялась. Обида, злость, тоска, чувство вины или отчаяние? А может и радость? Что именно не давало мне покоя, сложно было определить. Единственное понятное желание, охватившее меня — бежать!
Я на ватных негнущихся ногах встала, в том момент, когда Тёмка помчался в мою сторону. Внезапно, поравнявшись с Ильёй, он споткнулся и едва не полетел на землю. Мужчина вовремя схватил его за подмышки и вернул в нормальное положение.
— Осторожнее, малый. Ты ведь чуть не упал, — улыбнулся сыну Илья, а у меня так сильно сжалось сердце, что перехватило дыханье.
— Ничего, если б удалился, всё лавно не болело. Дедушка говолит, что музсина не плачет. Я выласту и будет много плоблем.
— Ух, ты! Так ты у нас ещё и храбрый! — Илья опустился перед ним на корточки. — И как же тебя зовут, храбрец.
— Алтём!
— А меня зовут Илья, — протянул он мальчику руку.
— Плямо, как моего папу, котолый блосил меня, когда я ещё был в зивоте у мамы, — без тени злости или обиды сказал Тёма.
Шум в моих ушах прекратился и сменился звонкой тишиной, в которой только и слышно было, как шипит мясо, нанизанный на шампур.
Илья явно растерялся. Видно было, что он не знает, как реагировать. Тёма тем временем беззаботно пожал ему руку и снова помчался в мою сторону. Я машинально наклонилась и поймала его в объятья, но в голове всё равно варилась каша. На несколько мгновений Илья был позабыт, потому как гнев на отца затмил собой всё. Вот же ж, упёртый старик! Зачем он рассказал Артёму? Я считала, что ещё довольно рано для таких подробностей. Чувство замешательства и стыда заставило меня опуститься обратно на край скамьи, уже вместе с сыном на руках. Нещадно хотелось провалиться сквозь землю, но вместо этого, я выдавила из себя почти искреннюю заботливую улыбку:
— Ну, и чего ты такой неосторожный? Сколько раз тебе говорить, чтобы не бегал так быстро?
— Не злись, мам. Я тока чуть-чуть, — Тёмка преданно заглянул в мои глаза, и я поняла, что нет ничего и никого важнее моего сыночка, кудрявого голубоглазого чуда.
Лиза с Евгением протиснулись мимо меня обратно, а Илья с подругой, поздоровавшись, заняли места напротив. Я чувствовала на себе его взгляд, но старалась не смотреть в ответ. От ощущения неловкости спас Евгений.
— Ну, всё! Теперь ждём Жору с Ленкой. Илюха, представь всем девушку.
— Это Ирина, моя невеста, — приобнял он её за плечи и дальше уже обратился непосредственно к ней. — Думаю, что всех представлять нет смысла, постепенно поймёшь, кто есть кто…
— Рада знакомству, — смутилась она ещё больше.
Все снова заговорили, расспрашивая Илью, как у него дела. Выяснилось — неплохо, так как отец приобщил его к банковскому делу и теперь он хорошо зарабатывал. Невзначай разговоры пошли про бизнес и тут уже выделился Степан. Оказалось, что тот, волей случая, пару лет назад открыл магазин игрушек в Лондоне. Совладельцем был его лучший друг, ставший два месяца назад отцом сразу
троих пацанов. Степан приехал, чтобы узнать, как обстоят дела тут, и по возможности, открыть филиал в нашем городе.Неожиданно мы с Ириной встретились взглядами, и она мне улыбнулась. Однако я не смогла ответить тем же. Тяжесть в сердце и глупый… совершенно глупый вопрос «Почему она, а не я?», окончательно испортили и без того плохое настроение.
Я вспомнила тот злополучный день, когда от шока сползла по стеночке в ванной. В руках был тест на беременность, который показывал две розовые полоски. В свои восемнадцать я не была готова к материнству. Совсем. Казалось, что все кошмары мира обрушились на меня в тот момент. В отчаянье я набрала номер Ильи, но тот не ответил. Длинные гудки породили настоящую панику. Помнится, как пулей вылетела из квартиры, удачно села на нужный автобус и поехала к нему на работу. Он в ту пору был консультантом в банке, или что-то в этом роде. Только начинал знакомится с делом своего отца, поэтому набирался опыта. Принципиальный, не хотел на готовенькое идти.
Когда я зашла к нему, то словила удивленный взгляд, тут же сменившийся недовольным. Илья вышел вместе со мной на улицу и мы отошли подальше. Было так страшно ему говорить о ребёнке, но я выложила как на духу, ожидая от него хотя бы улыбки. Как оказалось, надеялась я зря.
Он нёс какую-то абсолютную чепуху про свою репутацию, престиж семьи и светлое будущее, в котором мне места не было. Полгода ухаживаний и три счастливые для меня ночи были перечёркнуты одной фразой.
— Почему-то я уверен, что ребёнок не от меня.
Мои клятвы в верности не принесли положительного результата. Он был убеждён в моей измене, потому как сам позаботился о "безопасности".
— А ты, оказывается, шалава, Наташ. Хотя так убедительно играла в скромницу.
Глотая злые слёзы, я влепила ему пощёчину и убежала. И как я могла позволить себе думать тогда об аборте? Наивная дурочка…
— Туська, — окликнула меня Лиза, — поможешь мне с вафлями?
— Конечно, — ухватилась я за причину покинуть стол.
Мы вместе отправились на кухню за тестом, которое успело чуток «отдохнуть». Евгений тем временем должен был подготовить вафельницу. Подруга поинтересовалась, всё ли у меня в порядке и снова извинилась за неудобство.
— Не бери в голову, Лиз. Это мои проблемы. Не стоит в них винить себя.
Вскоре опустились сумерки. До сих пор тихая музыка стала громче, многие уже выпили, потому расслабились и вели непринуждённую беседу. Я пекла вафли и по большей части развлекала детей. Роль няньки мне не очень нравилась, но это лучше, чем сидеть за одним столом с Ильёй. Признаться, сегодня, когда он так мило беседовал с Тёмой, я ощутила укол ревности. В голову лезли совершенно дурные мысли. Что, если он захочет отнять сына? А вдруг он потребует с ним свиданий? Смотря на него, так по-собственнически обнимающего Ирину, я ясно осознавала, что не хочу его общества. Илья жил совсем иначе. Никогда ни в чём не нуждался, крутился в высших кругах и строил будущее с эффектной ухоженной брюнеткой. Мы же с папой ютились в двухкомнатной квартире. Я работала парикмахером, пытаясь совместить её с заочным обучением. Денег бывало не хватало, из-за чего приходилось стресовать. К тому же, если бы не отец, то мне пришлось наниматься на вторую работу.
И вот что могло быть общего у нас с Ильёй? Сын?
«Какая нелепость!» — усмехнулась я в мыслях. Жизнь такая сложная штука, что порой диву даёшься!
— Наталья, оставляйте это неблагодарное дело и топайте сюда, — обратился ко мне Семён Виссарионович.
— Да, как же неблагодарное? Вы посмотрите на эти довольные мордочки! — натянуто улыбнулась в ответ. Дети и правда выглядели более чем удовлетворёнными. Особенно счастлив был Тёмка. Он и подтвердил мои слова.
— Дядя Сёма, пусть мама готовит! Вот знаете, мне так нлавится то печенье, которое похозе на самолотик! Правда печёт она его тока в плаздники. И лугается, когда я с ним иглаюсь, а не ем. Вафли тозе вкусные. У мамы всё вкусно! — заговорился мой малыш.