Мне осталась одна забава...

Потому что над всем, что было,

Колокольчик хохочет до слез.

[1925]

* * *

Снежная замять дробится и колется,

Сверху озябшая светит луна.

Снова я вижу родную околицу,

Через метель огонек у окна.

Все мы бездомники, много ли нужно нам.

То, что далось мне, про то и пою.

Вот я опять за родительским ужином,

Снова я вижу старушку мою.

Смотрит, а очи слезятся, слезятся,

Тихо, безмолвно, как будто без мук.

Я оторвать не мог лица,

Чайная чашка скользит из рук.

Милая, добрая, старая, нежная,

С думами грустными ты не дружись,

Слушай – под эту гармонику снежную

Я расскажу про свою тебе жизнь.

Много я видел, и много я странствовал,

Много любил я и мното страдал,

И оттого хулиганил и пьянствовал,

Что лучше тебя никого не видал.

Вот и опять у лежанки я греюсь,

Сбросил ботинки, пиджак свой раздел.

Снова я ожил и снова надеюсь

Так же, как в детстве, на лучший удел.

А за окном под метельные всхлипы,

В диком и шумном метельном чаду,

Кажется мне – осыпаются липы,

Белые липы в нашем саду.

[1925]

* * *

Синий туман. Снеговое раздолье,

Тонкий лимонный лунный свет.

Сердцу приятно с тихою болью

Что-нибудь вспомнить из ранних лет.

Снег у крыльца как песок зыбучий.

Вот при такой же луне без слов,

Шапку из кошки на лоб нахлобучив,

Тайно покинул я отчий дров.

Снова вернулся я в край родимый.

Кто меня помнит? Кто позабыл?

Грустно стою я, как странник гонимый,

Старый хозяин своей избы.

Молча я комкаю новую шапку,

Не по душе мне соболий мех.

Вспомнил я дедушку, вспомнил я бабку,

Вспомнил кладбищенский рыхлый снег.

Все успокоились, все там будем,

Как в этой жизни радей не радей,

Вот почему так тянусь я к людям,

Вот почему так люблю людей.

Вот отчего я чуть-чуть не заплакал

И, улыбаясь, душой погас,

Эту избу на крыльце с собакой

Словно я вижу в последний раз.

[1925]

* * *

Сестре Шуре

В этом мире я только прохожий,

Ты махни мне веселой рукой.

У осеннего месяца тоже

Свет ласкающий, тихий такой.

В первый раз я от месяца греюсь,

В первый раз от прохлады согрет,

И опять и живу и надеюсь

На любовь, которой уж нет.

Это сделала наша равнинность,

Посоленная белью песка,

И измятая чья то невинность,

И кому то родная тоска.

Потому и навеки не скрою,

Что любить не отдельно, не врозь

Нам одною любовью с тобою

Эту родину привелось.

[1925]

* * *

Сочинитель бедный, это ты ли

Сочиняешь песни о луне?

Уж давно глаза мои остыли

На любви, на картах и вине.

Ах, луна влезает через раму,

Свет такой, хоть выколи глаза...

Ставил я на пиковую даму,

А сыграл бубнового туза.

[1925]

* * *

Плачет метель, как цыганская скрипка.

Милая девушка, злая улыбка,

Я ль не робею от синего взгляда?

Много мне нужно и много не надо.

Так мы далеки и так не схожи —

Ты молодая, а я все прожил.

Юношам счастье, а мне лишь память

Снежною ночью в лихую замять.

Я не заласкан — буря мне скрипка.

Сердце метелит твоя улыбка.

[1925]

* * *

Ах, метель такая, просто черт возьми!