Мне отмщение, и Аз воздам

Набрав воды, я помылся и вновь кое-как постирал свой многострадальный камуфляж. Пока на костре вскипала вода для гороховой каши, мне удалось осмотреть и свои раны. Это волшебство какое-то! Хотя повреждения и не затянулись полностью, однако выглядели они так, как будто им уже много дней, и они абсолютно не причиняли мне никакой боли при движении и работе. Такое впечатление, что мне кто-то обезболил именно эти участки тела. Кожа вокруг ран вообще утратила чувствительность. Чудеса, да и только! И это всего лишь от того, что я просто поел! От сожительства с паразитом есть оказывается ещё одини плюс, кроме небольших улучшений физической формы. Хотя минусов у такого союза никак не меньше, если даже не больше. Я боюсь за то, что я могу натворить, мне нужно научится контролировать себя, иначе можно навсегда распрощаться с возможностью вернутся к нормальной жизни…

Утром следующего дня я вышел на разведку. Мене нужно уходить, но меня держало возле бункера беспокойство за судьбу Никитича. Нужно найти старика. Ему нужно помочь. Старый фронтовой разведчик и тренер по биатлону — хороший человек, они спас мне жизнь. В бункере есть три автомата АК-74 под патрон пять сорок пять, как и мой АКСУ, а у деда старенький АК семь шестьдесят два, с двумя патронами. Как минимум перевооружить старика я сумею и поделюсь боеприпасами. Если найду его конечно. А потом я уйду, потому что не хочу повторения того, что случилось с Рыжим! И кроме того, у меня есть цель. Мне нужно найти сестру и бабушку, если они живы. Нас разделяют тысячи километров и как я это проверну я не знаю, но попытаться я должен! А вот когда я буду знать точно, что с ними всё в порядке, или что они погибли, тогда я займусь ульем! Мне не справиться одному, и тем не менее я попытаюсь. Будь у меня при посещении корабля, что упал на деревню, нормальное оружие или взрывчатка, я бы смог убить матку! Да, не большую, одну из самых мелких, но тем не менее часть улья бы погибла! А любой путь к самой далёкой цели начинается с первого шага.

Дед нашёл меня сам. Едва я выбрался из бункера и крадучись и оглядываясь по сторонам прошёл с десяток метров, как он меня окликнул.

— Лейтенант?!– голова деда Фёдора выглянула из-за кустов. Он держал под прицелом автомата единственный выход из бункера — давай быстрее сюда, пока тебя не хватились!

— Никитич! — обрадованно и облегчённо выдохнул я, опуская свой автомат — Живой!

— Ты чего там стоишь малахольный?! Жить надоело?! У меня всего один патрон, если кодлой полезут, я тебе помочь не смогу! — дед аж подпрыгивает на месте от негодования, при этом не спуская взгляда с входа.

— Некому лезть. Кончились бандиты — усмехнулся я не весело, потому как снова вспомнил невинно убиенного Рыжего — я их убил.

— Врёшь! — дед аж поперхнулся — я видел четверых, когда из бункера драпал!

— Шестеро их было, когда ты драпал… — сказал я и замолчал. И пятерых из них я убил… Видимо дед — это молчание и моё невесёлое лицо отнёс на свой счёт.

— Ты это, прости меня Игорёха… — старик опустил глаза — Не мог я тебя вытащить, старый я уже. Силы кончились почти. Старость не радость. Вот и пришлось мне выбирать, вдвоём сгинуть или самому спасаться. Я струсил, честно тебе скажу, умирать страшно стало. Сбежал, только раз стрельнул в ответ, чтобы они за мной особо не бегали, и то, зря патрон потратил. Ночь перекантовался в бомбоубежище пионерлагеря, не спал вообще, всё думал. И решил по утру, что пусть и сгину, но отомщу за тебя. И вот уже два дня я тут торчу, только на ночь ухожу.

— Я тебя дед не виню — поспешил успокоить я Никитича — чего бы ты сделать смог? Шестеро здоровых мужиков при трёх автоматах там было!

— Да как ты выжить-то умудрился и всех шестерых завалить?! Я же видел, что ранили тебя сильно, кровь ручьём текла! — дед явно приободрился, он вылез из своей засады и подошёл ко мне. Осунулся, грязный весь, но взгляд твёрдый у старика.

— Выжил, потому что они меня вовремя перевязали, да и рана не такая уж серьёзная была, я просто уже тогда на грани обморока был, вот и вырубился. Температура сильная, простыл — соврал я деду. Ему не надо пока знать, что раны на мне заживают с невероятной скоростью — а не добили, для того чтобы съесть!

— Как это?! — у деда глаза стали как два блюдца.

— Как? Обыкновенно, убиваешь, когда совсем припечёт, разделываешь, жаришь и кушаешь. Как-то так. Ну сварить ещё можно или сырым съесть — пояснил я деду — Это вообще бывает при побегах. Редко, но бывает. А точнее было, давно я про такие случаи не слышал. В основном в северных лагерях и ещё при Сталине такой способ практиковали. Так как они далеко от населенных пунктов были расположены. Бегут зеки почти налегке, ведь с мешком картохи на спине, от погони не уйдешь. Нужен какой-то подходящий фраерок, который и будет «кабанчиком». «Кабанчик» ведь сам себя на ножках носит, его тащить не нужно. Как голодно станет, так его и забивают… Эти выходить из бункера боялись, а харчей у них не густо было. Всего-то несколько небольших мешков с горохом. Вот меня и оставили. Про запас!

— Етить колотит! — отшатнулся дед — это как же их земля носила?!

— Им терять нечего было ещё когда они сидели. Сроки огромные, людей они уже убивали, за что и сели. В зоне тоже не сладко. Воровские законы быстро даже из хорошего человека волка сделать могут, если не сломают, а тут ещё и жуки в атаку пошли. Да чего теперь, нету их уже, кончились — улыбнулся я.

— Да как ты смог то?! — не отстаёт дед.

— Повезло. Вспоминать не хочу — помрачнел я. Рыжий как живой стоял у меня перед глазами и рассказывать, а значить вспоминать подробности схватки мне не хотелось — я же дед их голыми руками убивал…

— Понимаю — сочувственно кивнул головой старик — я, когда свого первого фрица зарезал, тоже спать не мог. Живой же человек! А потом ничего, привык. Оно завсегда так, человек ко всему привыкает. А вспоминать не хочется, прав ты тут. Война сколько лет то уже как минула, а я ни детям, ни внукам не рассказывал про то. Тебе вот могу сказать, ты меня поймешь теперь. Вот в сорок четвертом помнится случай был…

— Оставим эту тему Никитич — перебил я деда, прервав поток фронтовых воспоминаний — ты лучше скажи, чего тут вообще делается? Пауки в лес заходили? Ты их видел?

— Видал паря! И не только их! — дед возбужденно стал переминаться с ноги на ногу — новых тварей видел, про которых ты балакал! На опушку выходил, а она там на дороге автомобиль на запасные части разбирала! Жуткая! И ещё какая-то фигня над лесом летала! На огромную стрекозу похожа! Я толком не рассмотрел, сразу спрятался, но это точно из той же оперы что и пауки! И ещё я слышал артиллерийскую стрельбу! Где-то в районе города бахало! Похоже бой там был!

— Бой?! — я оживился. Это значить, что армия оказывает сопротивление. Пусть не вся, в крупные воинские части наверняка тоже подарки прилетели, но таких мелких групп как зенитная батарея Гусева должно быть не мало! — может просто гроза?

— Дурной что ли? — дед обиженно на меня посмотрел — я могу гром от разрывов снарядов отличить! Три года, что воевал, кажный день слышал!

— Ясно дед. Спорть не буду. Значить нам туда. Если там армия с тварями воюет, нужно к ним пробиваться — от хороших новостей у меня поднялось настроение. Мы не одни! — В бункере есть три автомата АК 74, патроны от моего коротышки к ним подходят, это значить, что с боеприпасами у нас какое-то время проблем не будет. А ещё, где-то в районе бункера ещё есть машина на ходу, на ней зеки приехали. Если рвануть в город на полной скорости, то примерно за полчаса-час, мы смоем туда добраться!

— «Запорожец»? — спросил меня дед.

— Да, а ты откуда знаешь? — удивился я.

— Так говорю же! — дед посмотрел на меня как на идиота — Тварь с клешнями, размером с сарай и почти прозрачная, как полиэтиленовый пакет, её на куски разорвала! Ты чем слушаешь?! Да и как на машине ехать? А если эта муха переросток нас увидит?!

— Ты марку машины не говорил! — зло ответил я деду. Нам что, теперь пешком идти?! Дед не дойдёт, тут почти сорок километров! — может не тот это «запорожец»? Мало ли их в окрестных деревнях и в городе было?!