Многоликий. Восхождение
Шрифт:
Отдыхать прилёг прямо на камень, кстати, на удивление, он оказался тёплым, местами даже горячим. Мне тут только извержения вулкана не хватает для полного счастья!
Поспать мне нормально, конечно же, не дали. Я, кажется, в новой жизни проклят и поспать спокойно мне не дадут! Что не ночь, то новые приключения!
На этот раз никто горло пилить мне не собирался, да и штопором тыкать тоже. Всю ночь в основании кратера летала какая-то дрянь и своим противным уруканьем не давала спать! Я пару раз даже психанул и зарядил камнями куда-то в воздух, но увы и близко не попал по мерзопакостной твари.
И
Что это мерзопакостная тварюшка, я рассмотреть не мог, банально не уследил за ней. Просто белое пятно и ничего более. М-да, было бы моё зрение при мне, так ни единой соринки на теле птицы не осталось бы незамеченной, но, к моему сожалению, орлиное зрение вместе с моим развитым телом осталось в прошлой жизни. А Колька, напротив, зрением обладал дрянным, видать, за книжками посадил. Надо бы не откладывать поход к окулисту в долгий ящик, мне же всё-таки ещё жить да жить. Полурослик, наверное, справится, ну или же глаз выбьет. Одно из двух.
Пролетев в очередной раз где-то над головой, птица запульнула в меня телом мёртвой крысы. Не разломной, а вполне себе крысой здорового человека, приблизительно размером с полугодовалую кошку.
Затем аккуратно спустилась, присела рядом с трупом и, указав крылом, уркнула, мол, давай ешь, голодный же, небось.
А звуки птица исполняла до боли знакомые, да и цвет пера и общие очертания фигуры очень уж мне напоминали моего верного друга из прошлого мира — Уголька.
– Братец? Ты ли это? – нагнулся к птице и потрепал ту по холке.
– Ур, – утвердительно отозвался голубь и покосился в сторону своей добычи.
– А я не голоден, – отказался я от несомненно сытного завтрака. – А ты ешь, вон как ты похудел! И неслабо так изменился, – прокомментировал я внешний вид Уголька.
– Ур-ур, – недовольно заурчал тот, мол на себя посмотри, Эддард, кем ты был и кем ты стал!
И в этом я был с ним абсолютно согласен. Как и от меня прошлого от пернатого осталось лишь жалких процентов десять.
Когда-то Уголёк мог в Феникса оборачиваться. Типа дара Многоликого, только образ у него был только один.
Но помимо мемоморфазы, дар его заключался в умении контролировать смерть, а вернее, не смерть, а состояние его физического тела. Пернатый эволюционировал и мог в любой момент в буквальном смысле сгорать заживо по одному лишь своему желанию, оставляя за собой горсточку пепла. А затем материализовываться, где ему вздумается, но, разумеется, в пределах определённого, не столь великого радиуса.
Крайне удобный навык для идеального воришки или диверсанта, кем по натуре своей и являлся огненно-пернатый…
Говорить он не умел, но воспоминания проецировал прямиком мне в мозг, удобная фишка!
Но, увы, перерождение в новом мире Уголька решило многого.
На смену насыщенному белому цвету пришёл грязно-серый. От былого красного цвета глаз остался лишь слабый отголосок. Сомневаюсь, что пернатый сейчас хотя бы минимально в состоянии поддерживать образ феникса, ну и перерождаться едва ли.
– А чо это получается, я не так плох? – слегка ухмыляюсь, поглядывая на измученную жизнью птицу. –
Все мои потуги призвать тебя, пернатый, не прошли даром получается! Пусть ты и не сразу пришёл и не в своём привычном виде, да и с колоссальной задержкой, но всё равно это уже хотя бы что-то. Вдвоём нам с тобой куда веселее будет!– Ур-урур, – тот показательно закатил глаз. И да, именно один, левый, правый я не видел.
– Чё не привычно на меня в таком виде смотреть? Слабаком говоришь стал?
Тот молча развёл крылья в сторону, мол, так и так, и сам всё понимаешь.
– Временно! Сейчас как подкачаюсь, – продемонстрировал свои банки, а вернее, их полное отсутствие. – Ну давай показывай, куда тут выбираться? Или ты предлагаешь мне по жерлу вздыматься?
Уголёк удачного момента съязвить не упустил, повторно развёл крыльями и окатил непонимающим взглядом округу, что на языке птиц означало «Хочешь лезть – лезь, а мне не надо, я летать умею!».
Слегка понервничав, тот таки изъявил желание поработать на общее благо и исследовать жерло вулкана более досконально.
И, как оказалось, не зря, то самое ущелье, по которому я забрался сюда, являлось на самом деле чем-то наподобие бокового кратера и связывало жерло вулкана с пропастью и наружной частью вулкана.
Только загвоздка заключалась в том, что та самая щель, ведущая наружу, была капец какой узкой и брала своё начало буквально на потолке. Вот поэтому я её сразу и не заметил... Дьявол!
Но теперь-то у меня есть верный товарищ, который всегда подскажет верную дорогу!
Проследовав за Угольком и с трудом подтянувшись и зажав тяжеленный целлофановый пакет в зубах, мне таки удалось наружу выбраться.
«А не слабо я так упилил от портала», – осмотрел я округу, благо с боковой части вулкана открывался отличный вид.
Кстати, сколько бы я ни вглядывался в горизонт, а ни одного монстра так и не заметил. Выходит, токи тупорылые создания, нападевшись сохранить меня и сиганув в пропасть, поубивались. Да и матки у них, походу, не было. Ну или она неплохо спряталась.
– Хотя-я-я, – протянул я и достал крупный оранжевый мак из пакета. – Не из матки ли ты ненароком? Скорее всего, да! Не зря же ты один такой!
А означало это лишь одно: моя миссия выполнена, и неплохо бы вернуться обратно на лицо, пока портал не прикрыли!
Прогулочным шагом сбежал вниз и направился в сторону портала. А там меня ждал не самый приятный сюрприз…
Он недавней красноватой арки не осталось и следа! А я, кажется, остался взаперти, а вдобавок и в полном одиночестве, в каком-то неизвестном мне мире! Ну не считая Уголька, конечно же…
Так ещё и связь здесь не ловит! Дьявол!
Глава 15
– Уголёк, – обратился с к голубю, удобно устроившемуся у меня на надплечье. – Оно того… Закрылось…
– Уру-рур, – успокоил меня товарищ, ткнув крылом в сторону братской могилы монстров. Мол, ты не парься, Нэд, мяса у нас много.
– Ты как хочешь, а я это есть не собираюсь! Лучше траву жрать! — демонстративно обвёл руками бескрайние поля.
– Ур, — что с голубиного на человеческий означало: ну и отлично, я один поем!