Многоточие...

Ее глаза стали огромными, но она тут же справилась с собой и приняла невозмутимое выражение лица. После чего положила сумку на пол и села за стол напротив меня:

– Когда?

Она боялась меня потерять? Правильно, я тоже этого боялся.

– Вчера.

– И ты…?

Она не задала вопроса, но я уже знал, что ее интересует:

– Я сегодня ночевал дома.

– В ее комнате.

– Она с Джоном.

Америка с облегчением выдохнула, также делала Эмили.

– Хочешь об этом поговорить?

Я отрицательно покачал головой. Она кивнула, поняла сумку, наклонилась ко мне, чмокнула в щеку и покинула квартиру.

Я любил Америку. Но Эмили, я любил больше.

***

Вечером следующего дня, наша группа собралась в студии. Близнецы седели в сторонке и перекусывали, Макс, докучал меня расспросами, а вот мой дорогой братец, как всегда опаздывает.

– Написал, что подъезжает, - Макс убрал телефон в карман и перевел взгляд серьезных серых глаз на меня, - Как ты относишься к тому, что Эмили вернулась.

Как? Мое сердце разрывается от боли, а я готов ползать перед ней на коленях и вымаливать прощение. Вместо этого я говорю:

– Никак, у меня есть Мери.

– И твое сердце даже не екает? – он скептически поднимает брови.

Черт возьми, оно не просто екает, оно бешено колотится о мои ребра, когда я только думаю об этой девушке.

– Нет. Она мне больше не интересна.

– Привет, ребята! – я услышал, прежде чем увидел высокую фигуру Джона.

Ревность. Единственное, что я сейчас чувствую, это ревность. Мне хочется набить этому парню лицо, только потому, что, он может касаться девушки, принадлежащей мне, а я нет. Только потому, что он вчера целовал ее, а не я. Только потому, что она выбрала его. Его а не меня.

Макс поднимается, и тихо шепчет мне на ухо:

– Ты можешь обманывать всех вокруг, главное не ври себе.

– Давай те начнем репетицию, - прорычал я срываясь со своего места.

Я никак не могу сосредоточиться на музыке, и нам приходится начинать сначала, снова и снова. Когда мы доигрываем нормально эту песню, я вылетаю из студии, сильно захлопывая за собой дверь, поднимаюсь в свою кухню, и наливаю себе стопку виски. Подхожу к окну и наблюдаю очень интересную картину. Неловко переминаясь с ноги на ногу, перед дверьми моей студии стоит Эмили. Она нервно теребит ручки своей сумки и посматривает на свои наручные часы. Она такая милая в этих коротких шортиках и белой майке. Я с улыбкой наблюдаю, как ветер играет с ее каштановыми волосами.

Но моя улыбка пропадает, когда рядом с ней появляется Джон. Он тянется к ней чтоб поцеловать, но она отворачивается и подставляет свою щеку, будто знает, что я наблюдаю за ними. Он что-то отдает ей, они перекидываются парочкой фраз, после короткого поцелуя, Джон возвращается в студию, а Эмили откидывая волосы назад, идет вниз по улочке.

Оставляю пустой стакан на подоконнике, и несусь на улицу. Так непривычно, что она уходит от моего дома пешком. Я всегда подвозил ее до дома. Нахожу знакомую спину в толпе и прибавляю шагу. И вот, я уже хватаю ее за талию, подталкиваю к переулку между двумя высотками и прислоняю к стене.

В моих руках она такая маленькая и такая… своя. Ее тело идеально подходит к моему и мне это очень нравится.

– Крис? – глаза Эмили, такие же большие и напуганные, как в наше первое утро в моей кухне. – Ты…

Она замолкает, а я не могу молчать:

– Люблю тебя? Да

– Ты выпил.

– Совсем чуть-чуть.
– Она заметно расслабляется в моих руках. – Я скучал по тебе. – Я зарываюсь лицом ей в волосы, провожу носом по щеке, ее тело покрывается мурашками, и мне это чертовски нравится.

– Крис, я не…

– Ничего не говори. – Я поднимаю голову и смотрю в ее ярко-синие глаза. – А ведь я хотел, сделать тебе предложение. Моя сестра теперь ненавидит себя. Она знает, что виновата. Я простил ее. Давно простил. Потому что надеялся, что все исправлю. – В ее глазах появились слезы. – Я искал тебя. По всей стране искал. Не думал, что ты махнешь в Россию. Как он нашел тебя?

– Он помог мне оформить многие документы.

Черт. Она просила у него помощи. Почему у него? Почему, человеком, который ее помог не я?

– Я только недавно перестал Мери сравнивать с тобой. – Мне нужно было, чтобы она знала.

– Джон многое рассказывал о ней. Она хорошая девушка. – По ее щекам градом стекали слезы, а голос опустился до шепота - Я хочу, чтобы ты был счастлив.

Я любил ее. Любил до безумия. И мне не хотелось оставлять ее. Я хотел, чтоб она была только моей.

– У меня два обручальных кольца в сейфе. Твое, и Мери. Но теперь, я не смогу жениться на ней.

– Ты не должен рушить свою жизнь из-за меня. Она счастлива с тобой. Она любит тебя.

– А ты?

Я боялся услышать ответ, но мне нужно было знать.

– Я никого так не полюблю как тебя, Крис. Ты так же заставляешь меня нервничать, у меня так же подгибаются коленки, когда ты так близко ко мне, как сейчас. Но мое сердце, больше не бьются так сильно, когда я тебя вижу. Мое сердце трепещет по другому человеку.

– Поцелуй меня, последний раз. – Прошу я.

И она целует. Кусает мой рот, а ее губы на вкус, как вишня. Я люблю это, и во мне просыпается голод. Я люблю ее запах, люблю чувствовать ее, ее глаза, ее касания. Я схожу с ума. Схожу с ума от нее.

Она отстраняется и шепчет:

– Я всегда буду помнить, проведенное с тобой время. Каждую секунду. А теперь, иди, и сделай свою женщину счастливой. – Она наклоняется ко мне и легко касается своими губами моих губ, после чего уходит, несколько раз обернувшись назад. И я понимаю. Она всегда будет принадлежать мне. Она – моя, только в чужих руках.