Многоярусный мир. Гнев Рыжего Орка

— А мне обрыдло то, что я не слышала от тебя ни единого разумного слова, Она, — огрызнулась блондинка. — Ты даже подумать не хочешь о том, как нам найти врата!

— Меня сейчас стошнит от твоих идиотских придирок и воплей, — заявила Она.

— Ну так давай, блевани! — обозлилась Элет. — Все лучше, чем просто сидеть и стенать. От твоей блевотины вони в этой вонючей дыре не прибавится и не убавится. Правда, когда ты пердишь, то смердит даже здесь.

Рыжая встала и заглянула в котелок.

— Похоже, сварилось, хотя готовить я как не умела, так и не умею.

— А кто умеет? — проворчала Элет. — Стряпня — это занятие для рабов.

Мы не обязаны уметь готовить.

— Во имя Шамбаримена! — воскликнула Она и так яростно тряхнула головой, что длинные рыжие локоны окутали плечи плащом — Неужели мы не можем прекратить препираться по пустякам? Ничего себе, славная пара сестричек! Мы все–таки властительницы, не забывай, хотя сейчас ничем не лучше рабынь.

— По крайней мере, нам не нужно теперь волноваться, как бы не прибавить в весе, — сказала Элет и усмехнулась.

Рыжая злобно уставилась на нее.

— Я стараюсь быть беспечной, насколько могу, — заявила Элет. — Мы должны сохранять бодрость духа, иначе тоска совсем придавит нас к земле. И тогда мы умрем или превратимся в лебляббиев. А потом нас сожрет какой–нибудь зверь или, что еще хуже, захватят в плен и изнасилуют лебляббии — и мы сотню лет будем женами тупых, невежественных, грязных, вонючих дикарей, которые вытирают пальцами сопли и бьют своих жен. Они станут нашими властителями.

— Да уж, ты всегда умела поднять мне настроение, — проворчала Она. — Да я лучше покончу с собой, чем покорюсь лебляббию.

— Не стоит отчаиваться. Мы найдем врата, а потом отыщем Рыжего Орка и отомстим ему. Только убьем его не сразу — сначала хорошенечко помучаем. Я все думаю: хорошо бы съесть его яйца, как Рыжий Орк в свое время съел яйца своего отца. Но не сырыми, как это сделал он, — я испеку их и съем с гарниром.

— Кстати, о каннибализме, — сказала Она. — Не исключено, что нам придется прибегнуть к нему, прежде чем мы выберемся из этой передряги. Давай–ка решим заранее, кто будет едоком, а кто едой!

— Прекрати!

И обе сестрицы залились смехом.

Кикаха достаточно хорошо изучил властителей и не сомневался, что в шутке Оны есть изрядная доля правды. Если они начнут голодать, одна из сестричек без колебаний убьет и сожрет другую.

Он послушал их перепалку еще немного, но ничего интересного не услышал. Ему удалось установить лишь одно: что они очутились в бедственном положении из–за Рыжего Орка и что им удалось от него удрать с тем небольшим имуществом, которое лежало на полянке.

Женщины замолчали, сели возле котелка и опустили длинные ложки, грубо вырезанные из коры, в оленье варево.

В этот миг из кустов неожиданно вышла Анана, держа натянутый лук со стрелой.

— Привет, жестокосердые дщери Уризена и Ахании! — сказала она. — Ваша двоюродная сестра Анана пришла к вам с миром! Как вы попали сюда?

ГЛАВА 5

Обе женщины вскрикнули и подпрыгнули, точно наступили на кусачих муравьев. Рыжая, правда, быстро оправилась от изумления и метнулась к лучеметам, лежавшим на краю полянки. Но, пробежав пару шагов, остановилась и медленно подошла к Элет. До нее дошло, что она не успеет схватить оружие: стрела Ананы настигнет ее быстрее

— Она Пекущая! — воззвала Анана к рыжеволосой. — Ты всегда была самой смышленой, хладнокровной и опасной в сражении. Как ты могла сделать такую глупость и не оставить под рукой оружие?

— Я слишком устала, — нахмурясь, ответила Она.

Анана обратилась к блондинке:

— Элет Мелющая, известная также как Элет Воительница! Ты всегда была мозговым центром всех операций, а потому вдвойне опасной!

Щеки у блондинки чуть порозовели, она улыбнулась и поклонилась Анане:

— Но не такой опасной, как ты, Анана Светлая, Анана Охотница!

— Ты, Она, как и твои сестры, Элет Мелющая и Увет Месящая, ныне покойная, раньше звались мягкосердечными дочерьми Ахании, — сказала Анана.

— А теперь вас прозвали жестокосердыми. Но ты, Она, ты же была самой доброй и нежной из трех!

— Это было давно, Анана, — ответила Она.

— Ваш отец, Уризен Холодный, превратил вас из трех котят в разъяренных тигриц, — продолжала Анана. — Ваша ненависть к нему общеизвестна. — Она помолчала немного и спросила: — Вы знаете, что он умер?

— До нас доходили такие слухи, — с каменным выражением лица произнесла Элет. — Но мы не знали, можно ли им верить.

— Мы и сейчас не знаем, — вмешалась Она. — Твои слова еще не доказательство. Но если ты сказала правду, мы рады.

— Жаль только, что смерть он принял не от наших рук, — сказала Элет.

Пока они разговаривали, Кикаха тихонько прополз вокруг полянки, чтобы убедиться, что больше никто не наблюдает за сценой. Ему не удалось заметить ни ворона, ни человека–медведя. И, похоже, в засаде тоже никто не лежал.

Увидев, как он выходит из кустов, сестрицы вздрогнули, но не сильно.

Они подозревали, что Анана здесь не одна.

— Кто это, Анана? — спросила Элет.

— Вы слыхали о Кикахе, верно? О Кикахе Хитроумном, убившем многих властителей, о человеке, который расправился с последним из Черных Звонарей? Вы также наверняка слыхали пророчество древнего Шамбаримена о том, что лебляббий победит властителей. Говорят, это пророчество относится к Кикахе.

Элет закусила губу.

— Да, до нас доходили слухи о лебляббии, которому пока что сильно везло. Мы также слышали о том, что он твой любовник.

— Он лебляббий, — весело согласилась Анана, — и он такой любовник, о каком вы можете только мечтать.

— Благодарю, — широко усмехнувшись, промолвил Кикаха.

— Ты убил нашего отца? — спросила у него Элет. Судя по ее тону, она не очень–то поверила Анане.

— Нет, — сказал Кикаха. — Хотя и жалею об этом. Его убил Ядавин — властитель, известный также под именем Вольфа.