Многоярусный мир. Гнев Рыжего Орка

Рычание самца заставило антилопу еще раз изменить направление. Лев отвлек внимание животного, и к жертве помчалась львица. Анана знала, что охота не продлится долго. Пройдет несколько секунд, и кошки убьют свою жертву. Если же их силы иссякнут, антилопа вернется в стадо. Однако это казалось почти невозможным. Будь у нее хоть капелька ума, она бежала бы по прямой. Но зверь постоянно петлял, и львица приближалась все больше и больше. Вскоре, конвульсивно взмахнув копытами, животное погибло. Самка, упоенная победой, вцепилась в шею поверженной добычи.

Лев взревел и побежал трусцой. Его бока раздувались, стекала слюна с клыков, зеленые глаза сверкали. Самка с рычанием отступила, и он начал потрошить труп. Львица устроилась по другую сторону тела, время от времени вырывая из туши большие куски.

Стадо остановилось. Антилопы вновь щипали траву, понимая, что пока бояться нечего. Судьба молодого животного их абсолютно не волновала.

Львы пировали в сорока шагах от Ананы, не обращая на нее никакого внимания, и она, сделав небольшой крюк, обошла хищников стороной.

Навстречу двигалась небольшая роща. Таких деревьев Анана еще не видела. Стволы высотой футов двенадцать, словно вывеску парикмахера, украшали белые и красные спиральные полосы. С коротких толстых ветвей свисали широкие зеленые листья, формой напоминающие сердечки. Помимо щупалец деревья имели круглые многофасеточные «глаза». Но, в отличие от других растений, этих зеленых, как изумруды, очей было очень мало — всего по четыре штуки на каждом стволе.

Львы, подкрадываясь к антилопам, скрывались за деревьями без всякой опаски: Возможно, растения не питались плотью и не представляли угрозы. Или это объяснялось каким–то древесно–львиным симбиозом. Неужели Уртона внедрил в них инстинктивный механизм, благодаря которому растения игнорировали львов и считали врагами только людей? Впрочем, это вполне соответствовало бы нраву дядюшки. Любой кочевник, увидев зверей посреди рощи, посчитал бы, что тоже может бродить среди деревьев. И погиб бы, войдя в шагающий лес.

На какой–то миг у Ананы возникло желание рискнуть. Вбежав в рощу, она могла бы поиграть с преследователями в прятки. Но от такой игры она в принципе ничего не выигрывала. К тому же деревья могли оказаться плотоядными.

Анана оглянулась. Двое мужчин приближались. Она перешла на легкий бег. Подбежав к роще, Анана обогнула ее слева. Ее немного смущало то обстоятельство, что Уртона и Маккей могли проскочить лесок напрямую.

«Нет, — решила Анана. — Они так не сделают. Вряд ли Уртона помнит все тонкости поведения животного и растительного мира. Кроме того, он подумает, что я спряталась среди деревьев. Им придется разделиться, чтобы перекрыть мне пути. Маккей побежит вокруг рощи с одной стороны, а Уртона — с другой. Осматривая ряды деревьев, преследователи потеряют массу времени, и когда доберутся до конца рощи, я уже буду у самой горы.

Значит, надо обогнуть лесок и под прикрытием деревьев еще больше увеличить разрыв. На какое–то время они потеряют меня из виду, и я получу неплохое преимущество».

Анана побежала к горе.

Однако ей пришлось замедлить темп. В полумиле от нее к роще приближалась стая из двадцати бабуинов. В эскорте шли самцы; многие самки несли на спинах детенышей. Анану пробрала холодная дрожь. Неужели они избрали ее добычей? Или их привлекло рычание львов, терзавших убитую антилопу?

Переложив рог в левую руку, Анана вытащила из–за пояса топор. Если она пойдет дальше, их пути пересекутся. Анана замерла на месте. Приматы молча двигались к роще, дружно топая широкими короткопалыми лапами, и напоминали группу солдат на марше.

Бабуины бегали не так быстро, как копытные животные равнин, но благодаря длинным и сильным лапам без труда догоняли детенышей антилоп или раненых животных. Приблизившись к стаду, они обычно растягивались в линию. Вожак бросался на добычу, а бешеные прыжки и лай других обезьян обращали стадо в паническое бегство. Бабуины прыгали на пробегавших мимо антилоп, ловко уворачиваясь от острых рогов и копыт. Тем временем основная часть стаи сжимала кольцо вокруг намеченной жертвы. Как правило, это был теленок или хромавшее животное. Несколько грузных и мощных самцов набрасывались на добычу. Антилопу валили на землю, и тогда к ней подступали остальные. Мамаши с детенышами во время охоты держались в стороне.

В двадцати шагах от Ананы вожак залаял, и стая замедлила движение. Неужели обезьяны решили, что с человеком легче справиться, чем с голодными львами?

Нет, они по–прежнему двигались к роще марширующих растений.

Анана подождала, пока последняя из обезьян не прошла мимо, и побежала к горе.

Внезапно позади послышались крики и шум. Анана замедлила бег и обернулась. С ее губ сорвалось проклятие. Из рощи выскочили Уртона и Маккей. Вопреки ее ожиданиям, они не стали обходить растения, а побежали напрямик. Как видно, Уртона помнил, что эти деревья не опасны для людей. Надеясь застать Анану врасплох, мужчины бежали изо всех сил.

Да, они действительно удивили ее. Но и им тоже пришлось поудивляться. Выскочив из–за деревьев, они нарвались на передние ряды бабуинов. Вожак стаи бросился на Уртону, а трое больших самцов метнулись к Маккею.

Дяде ничего не оставалось делать, как только применить лучемет. Вожак упал, рассеченный надвое с головы до ног. Две дымящиеся половинки разлетелись в стороны на несколько шагов. Если бы Уртона промедлил еще секунду, бабуин вцепился бы ему в горло.

Анана покачала головой. Дела становились все хуже и хуже.

ГЛАВА 11

Вскоре властителю пришлось еще раз потратить драгоценную энергию лучемета. Маккей оказался в кольце разъяренных обезьян. Негр пригнулся, готовясь к схватке, и крикнул Уртоне, чтобы тот стрелял немедленно. Властитель колебался — он не хотел прибегать к лучемету, поскольку берег заряд для племянницы. Но, видимо, Уртона побоялся продолжать погоню в одиночку. Три самца полетели кувырком, и обрубки их обгоревших тел упали прямо у ног Маккей. Черная кожа наемника стала серой.

Остальные бабуины грозно зарычали и подняли крик. Однако их ярость уступила место страху, и они не осмелились снова напасть на людей.

Анана повернулась и побежала к горе. Минут через десять она оглянулась и увидела, что преследователи остались почти на том же месте. Боясь повернуться спинами к обезьянам, они медленно отступали. А стая следовала за ними на безопасном расстоянии, ожидая случая, чтобы наброситься на них. Надеясь испугать бабуинов, Уртона с криком махал лучеметом и каждые несколько секунд делал ложный выпад, но обезьяны, отступив назад, рычали, лаяли и снова шли за людьми.

Анана усмехнулась. Появилась реальная возможность оставить их далеко позади.

Добежав до подножия крутого склона, она решила передохнуть. К тому времени бабуинам надоело преследовать людей. Уртона подстрелил еще одного самца, и эта потеря охладила пыл разъяренных животных. Собравшись вокруг упавшего сородича, они начали терзать обгоревшее тело. Часть стаи побежала к роще, где лежали еще четыре трупа. Наперерез им летел гигантский саблеклювый «моа», очевидно, тоже надеявшийся урвать свою долю. Предвкушая кровавый пир, в небе кружили стервятники.