Мобильник

2

Вскоре после этого разговора они прибыли к знакомой Клаю части дороги. И его это сильно расстроило, потому что наяву никогда прежде он в эту часть штата не заглядывал. Побывал только раз, во сне о массовом превращении норми в мобилоидов.

Поперек дороги, широкими мазками ярко-зеленой краски написали: «КАШВАК=НЕТ-ТЕЛ». Автобус перекатился через эти слова на скорости тридцать миль в час, а мобилоиды все продолжали их обгонять, пролетали слева, словно ведьмы.

«Это был не сон, — думал он, глядя на мусор, застрявший в кустах по обе стороны дороги, банки из-под пива и газировки в кюветах. Пакеты, в которых были картофельные чипсы, «Доритос» и «Чиз дудлс» хрустели под колесами автобуса. — Норми стояли здесь в двойной очереди, ели чипсы, пили пиво и газировку, испытывая необычный зуд в голове, ощущая, будто ментальная рука толкает их в спину, ожидая своей очереди сказать несколько слов самому близкому человеку, который потерялся во время Импульса. Они стояли здесь и слушали, как Порватый говорит: Налево и направо, две очереди, все правильно. Именно так. Двигайтесь, двигайтесь. Еще многие должны пройти до темноты.

Впереди деревья отступали от дороги. И участок между лесом и кюветами, где раньше было с трудом возделанное пастбище, на котором овцы и коровы щипали траву, вытоптали так, будто здесь проходил рок-концерт. Один из павильонов унесло ветром, зато другой зацепился за деревья и теперь болтался в спускающихся сумерках, словно длинный коричневый язык.

— Мне снилось это место. — Голос Джордана звенел от напряжения.

— Правда? — спросил Клай. — Мне тоже.

— Норми шли сюда, следуя указателям «Кашвак равняется нет-тел», и именно здесь их встречали, — добавил Джордан. — Похоже на контрольные посты [142] , не так ли, Клай?

142

Контрольный пост — будка кассира-контролера на въезде на платную автостраду.

— В каком-то смысле, — согласился Клай. — В каком-то смысле похоже на контрольные посты.

— У них стояли большие картонные коробки, набитые мобильниками, — рассказывал Джордан. Этой подробности из своего сна Клай не помнил, но у него не возникло и тени сомнения в правоте мальчика. — Горы мобильников. И каждый норми получал возможность позвонить. Вот счастливчики-то.

— Когда тебе все эти приснилось, Джорди? — спросила Дениз.

— Прошлой ночью. — Джордан встретился с Клаем взглядом в зеркале заднего вида. — Они знали, что им не удастся поговорить с людьми, с которыми они хотели поговорить. Глубоко в душе знали. Но все равно звонили. Брали в руки мобильник. Набирали номер и слушали. Большинство из них даже не сопротивлялось. Почему, Клай?

— Полагаю, потому что они устали бороться, — ответил Клай. — Устали быть другими. Хотели слушать «Прогулку слоненка» по-новому.

Они проехали площадки вытоптанной земли, на которых стояли павильоны. Впереди от шоссе отходила боковая дорога. Более широкая, с более ровным покрытием, чем само шоссе. Мобилоиды поворачивали на эту дорогу и скрывались в лесной просеке. А над деревьями, в полумиле или чуть дальше, виднелось стальное ферменное сооружение, которое Клай видел во сне. Подумал, что это какой-нибудь ярмарочный аттракцион, может, парашютная вышка. На пересечении шоссе и боковой дороги стоял рекламный щит с изображением счастливого, смеющегося семейства (папа, мама, сынок и маленькая сестричка), шагающего в страну чудес с аттракционами, играми и экспонатами выставки достижений сельского хозяйства.

ЭКСПО СЕВЕРНЫХ ОКРУГОВ

ГАЛА-ШОУ ФЕЙЕРВЕРКОВ 5 ОКТЯБРЯ

ПОСЕТИТЕ КАШВАКАМАК-ХОЛЛ «СЕВЕРНЫЙ КРАЙ» ОТКРЫТ «24/7» 5 — 15 ОКТЯБРЯ

ВЫ СКАЖЕТЕ: «ВАУ!!!»

Под рекламным щитом Клай увидел Порватого. Тот поднял руку и выставил перед собой, как бы говоря: «Стоп!»

О Боже, подумал Клай и остановил маленький автобус рядом с ним. Глаза Порватого, которые Клай так и не смог нарисовать в Гейтене, были одновременно и тусклыми, и полными нездорового интереса. Клай говорил себе, что не могут они выглядеть такими одновременно, но ведь выглядели. Большей частью их застилал туман, но на какие-то мгновения вдруг неприятно оживали.

Не может у него возникнуть желание ехать с нами!

Но именно этого, похоже, и хотел Порватый. Он протянул к двери руки, сложив их ладонями, потом развел их. Сам жест неприязни не вызывал (словно мужчина показывал «эта птичка улетела»), но руки почернели от грязи, а мизинец на левой был сломан в двух местах.

Вот они какие, новые люди, подумал Клай. Телепаты, которые не моются.

— Не пускай его. — Голос Дениз дрожал.

Клай, который увидел, что конвейер мобилоидов слева от автобуса остановился, покачал головой.

— Нет выбора.

«Они залезут в твою голову и выяснят, что ты думаешь о гребаном сотовом телефоне! — сказал Рей, почти что фыркнул. — О чем еще все думают после первого октября?»

Надеюсь, ты прав, Рей, подумал Клай, потому что до наступления темноты еще полтора часа. Как минимум полтора часа.

Он дернул за рычаг и открыл дверь. Порватый, с разорванной нижней губой, отвисающей в постоянной усмешке, поднялся в салон. Невероятно худой, грязное красное «кенгуру» висело на нем как на вешалке. Ни один из норми, сидевших в автобусе, не мог похвастаться чистотой, после первого октября правила личной гигиены потеряли приоритетное значение, но от вони, которую источал Порватый, у Клая едва не начали слезиться глаза. Это был запах созревшего сыра, который оставили в теплой комнате, чтобы он выдохся.

Порватый опустился на сиденье у двери, то, что располагалось лицом к водительскому креслу, и посмотрел на Клая. И в его глазах не было ничего, кроме тумана и этого странного любопытства.

Затем заговорил Том, тонким, вибрирующим от ярости голосом, какой Клай слышал только раз, когда Том бросил: «Хватит, игры закончились», — толстухе, потрясающей Библией, когда та начала читать Алисе проповедь о конце света.

— Что вы от нас хотите? Весь мир ваш, каким он стал… что вы хотите от нас?

Изувеченный рот Порватого задвигался, произнося слово, которое слетело с губ Джордана. Только одно слово, произнесенное ровным, лишенным эмоций голосом: «Справедливости».

— Когда речь заходит о справедливости, — указал Дэн, — подозреваю, вы понятия не имеете, что это такое.

Порватый ответил жестом, вытянул руку в сторону боковой дороги, ладонью вверх, выставил указательный палец: «Поезжай».

Когда автобус тронулся с места, пришло в движение и большинство мобилоидов. Несколько вывалились из строя и начали драться, но в зеркале заднего вида Клай видел и других, которые зашагали к шоссе.

— Ты теряешь войска, — заметил Клай.

Порватый не ответил, стадо не сочло целесообразным комментировать последнюю фразу. Его глаза, то пустые, то любопытные, то пустые и любопытные одновременно, не отрывались от Клая, который убедил себя, что чувствует их взгляд, ползающий по коже. Сцепленные пальцы Порватого, серые от грязи, лежали на коленях грязных, когда-то синих джинсов. Потом он улыбнулся. Может, это и был ответ. Дэн, в конце концов, оказался прав. На каждого мобилоида, который вышел из строя (слетел с катушек, по терминологии Джордана), приходилось много других. Но Клай и понятия не имел, сколь много, пока полчаса спустя лес не раздался в обе стороны и они не проехали под деревянной аркой, на которой он прочитал: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЭКСПО СЕВЕРНЫХ ОКРУГОВ».