Моцарт и Сальери. Кампания по борьбе с отступлениями от исторической правды и литературные нравы эпохи Андропова

Но наша книга посвящена не только (и не столько) Н. Я. Эйдельману, сколько последовательности событий 1983–1984 годов, которые позволили выплеснуться на полосы газет и журналов множеству обвинений в адрес различных как по таланту, так и по мировоззрению литераторов. И было бы ошибочным свести тот громкий диалог двух деятелей культуры исключительно к личному конфликту, хотя бы и имеющему в основе столь яркий образ истории мировой литературы: никогда бы они не смогли так откровенно высказаться, если бы это в тот момент не оказалось выгодно власти.

Речь идет об идеологической кампании, которая была направлена на борьбу с отступлениями от исторической правды. Никогда ранее такая кампания не упоминалась в работах по советской истории, нет ее следов ни в трудах по истории литературной критики, ни в истории цензуры 12 . Тем не менее мы проследили и ее истоки, и ее течение, вычленили имена ее героев и имена ее жертв. Результаты наших изысканий, наблюдений, сопоставлений мы и предлагаем читателю.

Несмотря на кажущуюся изученность эпохи Андропова, мы столкнулись с очевидными трудностями при формировании источниковой базы наших изысканий. Это, во-первых, очевидная и год от года усугубляющаяся сложность при доступе академических ученых к архивным документам. До сих пор значительная часть архивных фондов высших органов власти в РГАНИ и Архиве Президента РФ недоступна исследователям – это касается не только дел, но даже и описей многих фондов; также восстановлен режим секретности для многих архивных дел, доступных ученым в 1990-е годы. Документы первичных парторганизаций, районных и городских комитетов партии в значительной степени также имеют режим секретности; рассекречивание их (хотя бы и частичное) производится по заявлению исследователя, но требует времени и не позволяет в разумные сроки произвести сквозной просмотр делопроизводства определенных партийных инстанций.

12

Рейфман П. С. Из истории русской, советской и постсоветской цензуры [Электронный ресурс]. Тарту, 2001–2011. Глава 9: Похороны генсеков. C. 945–962. URL: http://reifman.ru/sovet-postsovet-tsenzura/glava-9/.

Во-вторых, не менее болезненна для исследователей новация, связанная с ограничением допуска к архивным делам, содержащим так называемые персональные данные граждан. В прежние годы такие запреты касались преимущественно подробностей биографии, открываемых при разборе руководством первичных партийных организаций так называемых персональных дел, но с недавних пор мы наблюдаем тотальный запрет и в тех областях архивного дела, которые, казалось бы, не подразумевают излишних строгостей. Скажем, уже практически невозможно, как в прежние годы, получить справку из архивов вузов и организаций, а также отделов для уточнения биографических сведений изучаемых персоналий (дата рождения, дата смерти, место рождения, сведения об образовании, партийный стаж и т. д.).

Особенно чувствительной оказалась перемена, произошедшая около 2019 года в политике выдачи архивных дел в РГАЛИ, документы которого принципиально важны для решения поставленных в нашем исследовании задач: мы столкнулись со значительным числом отказов в выдаче, казалось бы, совсем невинных с точки зрения содержания архивных документов. Причем достаточно было одного листа с «персональными данными» (будь то размер гонорара за книгу или нечто подобное) в объемном архивном деле, чтобы хранение отказывало нам в выдаче дела целиком. Для сведения читателей скажем, что в тех же бывших партийных архивах, где материалы заседаний нередко содержат разбор персональных дел с массой нелицеприятных подробностей из личной жизни фигуранта, листы с этими сведениями «конвертируются», то есть перед выдачей дела в читальный зал закрываются большим конвертом, тогда как все остальные сто-двести-триста листов дела доступны для научной работы. Ситуация в стране меняется, меняется и архивная практика. Единственным законным способом ознакомления с подобными делами остается возможность заказа на платной основе копий «разрешенных» листов из него (чем мы отчасти и воспользовались), однако мы искренне сожалеем, что некоторых документов мы так и не смогли получить для изучения.

В-третьих, еще одно затруднение возникло в процессе эвристики документов даже не высших органов власти или руководящих партийных органов, а, казалось бы, легко доступных исследователю материалов: архивных фондов редакций газет и журналов, издательств и писательских объединений, их первичных парторганизаций. На поверку оказалось, что в значительной степени материалы за интересующие нас годы утрачены в силу обстоятельств конца 1980-х, когда были нарушены привычные ранее принципы делопроизводства. Текущие дела многих организаций так и не дождались передачи на государственное хранение, а были уничтожены течением «глобальной геополитической катастрофы», то есть сперва не сданы в архив, а потом и попросту выброшены. Так погибло значительное число материалов, из которых наиболее чувствительным для нашего исследования было отсутствие материалов первичной парторганизации «Литературной газеты», да и сам фонд этого издания в РГАЛИ оказался крайне беден в части интересующего нас хронологического периода.

Тем не менее именно архивные поиски оказали нам решающую помощь при написании этой книги. Речь как о государственных архивах (ГА РФ, РГАНИ, РГАСПИ, РГАЛИ, ЦГА Москвы, НИОР РГБ, ОР РНБ и т. д.), так и о богатейшем архиве Исследовательского центра Восточной Европы при Бременском университете (Die Forschungsstelle Osteuropa an der Universitat Bremen), где сохраняется та часть архива Н. Я. Эйдельмана, которая сформировалась у него в 1980-е годы. Началу же работы над темой мы обязаны материалам архива И. С. Зильберштейна (ныне РГАЛИ, фонд не разобран), с которым мы смогли ознакомиться во всей полноте, насквозь просматривая папки, накануне передачи его на государственное хранение.

При этом собственно эпоха достаточно полно рисуется нами по обширной литературе, как историко-документальной, так и мемуарной. Даже может создаться впечатление, что эпоха Андропова совсем уж понятна, полностью изучена и вряд ли преподнесет какие-то сюрпризы. Однако настоящая книга позволяет показать, что и не столь далекое от нас время может еще таить в себе много неизведанного.

Первая часть книги является собственно описанием неизвестной ранее идеологической кампании по борьбе с отступлениями от исторической правды. Кроме официальной, видимой части, мы делаем некоторые отступления, которые не только важны в историческом отношении, но и помогают понять действия героев в момент идеологической кампании.

Вторая часть представляет собой совершенно исключительный эпистолярный памятник эпохи: собранные нами в различных архивах, ранее никогда не публиковавшиеся отклики на погромные статьи; все они посвящены главному событию этой кампании – публичной полемике И. С. Зильберштейна с Н. Я. Эйдельманом. Эти письма помогают понять накал конфликта, отношение к нему различных слоев советского общества, но еще более – рисуют нам портрет читателя той эпохи.

Мы рады выразить свою благодарность сотрудникам архивов и библиотек, в тиши которых нам выпало трудиться над этой книгой, а также всем, кто словом или делом помогал нашей работе; особенно – Марии Классен, Александру Осповату, Габриэлю Суперфину, Льву и Александру Соболевым. Также выражаем признательность редакции «Литературной газеты» за возможность воспроизвести в настоящем издании статьи А. Мальгина, И. С. Зильберштейна, Н. Я. Эйдельмана и редакционные комментарии к ним 13 .

13

Лицензионный договор б/№ от 8 декабря 2021.

ЧАСТЬ I. ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ КАМПАНИЯ

Эпоха Андропова

Третьего июля 1982 года ЦК КПСС принял постановление «О творческих связях литературно-художественных журналов с практикой коммунистического строительства» 14 , а 3 сентября 1982-го – постановление «О работе газеты „Труд“» 15 . Эти малозначимые с перспективы сегодняшнего дня документы были последними для брежневской эпохи постановлениями партии в области литературы и первыми, принятыми после смерти в январе 1982 года секретаря ЦК и члена Политбюро М. А. Суслова – главного партийного идеолога на протяжении нескольких десятков лет. Завершалась эпоха 1970-х – «глухое десятилетие испытаний и гражданских поступков», торжество «догм, стереотипов и бдительных охранительных окриков» 16 .

14

Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898–1990): В 16 т. Изд. 9-е, доп. и испр. М., 1987. Т. 14: 1981–1984. С. 355–358.

15

Там же. С. 371–376.

16

Медведев Р. А., Ермаков Д. А. «Серый кардинал». М. А. Суслов: политический портрет. М.: Республика, 1992. С. 191.

Формально – как «секретарь ЦК по идеологии» в Политбюро – за постановлением о журналах стоял Ю. В. Андропов. Именно он был избран в мае 1982-го на место Суслова, хотя в значительной мере работа по подготовке этого документа лежала на «рабочем» секретаре ЦК по идеологии с 1976 года М. В. Зимянине. Перед подписанием постановления, точь-в-точь как с грандиозным постановлением о журналах в августе 1946 года, оно обсуждалось на расширенном заседании секретариата ЦК на Старой площади:

20 июля 1982 года секретари ЦК Андропов, Горбачев, Пономаренко, Зимянин, Ушаков и руководитель отдела культуры ЦК Шауро обсуждали постановление с приглашенными писателями <…> и утвердили окончательную версию документа 17 .

Характерные, своей интонацией напоминающие культурно-политические декларации 40-х годов, призывы к изображению «положительного героя», интенция подавления идеологических или эстетических отклонений от нормы и замены их новым партийным культурным конструктом без оглядки на реальность плюралистического культурного ландшафта, разделенного на фракции, – все это делало постановление попыткой оживления ортодоксального социалистического реализма, —

17

Кречмар Д. Политика и культура при Брежневе, Андропове и Черненко. 1970–1985 гг. / Пер. с нем. М. Г. Ратгауза. М.: АИРО-ХХ, 1997. С. 146 (точной даты постановления ЦК автор не приводит).

писал в своей монографии, очерчивая в том числе и причины этого постановления ЦК, Дирк Кречмар 18 .

По сравнению с первыми послевоенными годами, когда постановления партии по вопросам культуры становились детонаторами масштабных идеологических кампаний во всех областях жизни советского общества, постановление 1982 года никаких тектонических сдвигов не произвело, все ограничилось дежурными откликами творческих союзов 19 (как писал в связи с этим М. С. Горбачев, «все отделы ЦК сидели над изобретением подобного рода „откликов“, демонстрировавших всенародный и всемирный „резонанс“» 20 ), а также традиционными собраниями в творческих союзах, редакциях, издательствах.

18

Кречмар Д. Политика и культура при Брежневе, Андропове и Черненко. С. 146.

19

Аппарат ЦК КПСС и культура, 1979–1984: Документы / Культура и власть от Сталина до Горбачева. Документы. М.: Политическая энциклопедия. 2019. С. 666–669, № 141: «Записка Отдела культуры ЦК КПСС об откликах общественности на постановление ЦК КПСС…», 18 августа 1982 г.

20

Горбачев М. Жизнь и реформы: В 2 кн. М.: Новости, 1995. Кн. 1. С. 216.