Моцарт и Сальери

Да, любое произведение написано личностью. В этом ты прав. Но личность может только пересказать то, что даст ей сущность. Или вывалить гору информации, если сущность не дала ничего. Сущность проходит сквозь текст и воспринимает то, что заложила другая сущность, видит дух, идею сквозь информацию, сквозь материю. Ты видел что-то, но не мог понять, что. Ты попытался это воспроизвести, но получил другое. Твое умение влиять на человека через напечатанный текст это деформация его личности твоей. То, что называется психическим расстройством. И в самом деле, кому, как не тебе лучше знать, как это делается! Мне придется стереть это из твоей памяти. Возвращайся и помни наш разговор!

Вокруг кресла Сальери, висящего в пустоте, заклубился туман. С тихим шелестом, подобно занавеске на окне Галактика сложилась мятыми складками и исчезла. Сальери сидел в комнате Моцарова за старым обеденным столом начала шестидесятых годов и держал в руке пустую кофейную чашечку с трещинкой. Никаких следов евроремонта квартира не носила, и Сальери облегченно перевел дух. Уснул он, что ли? Привидится же такое!

Странно, а Моцарта где-то нет. Сальери скинул мешающие ботинки, почесал длинным черным, с костяным наконечником хвостом свой маленький пятачок, и заметил на столе тропический фрукт.

– Скорей, скорей! У меня еще остались черновики!
– и Сальери стремительно выскочил в прихожую, звонко стуча копытцами.