Моцарт
Шрифт:
Один крепкий поцелуй прямо в губы на глазах изумлённой публики, и рыжая герцогиня, мгновенно обмякнув, без сил опустилась в кресло. Бортпроводник одобрительно поднял вверх большой палец, а две стюардессы смотрели на меня так, словно хотели тоже немножко поплясать в проходе, лишь бы и их… Я сурово сдвинул брови и обнял прибалдевшую соучастницу, всем видом давая понять, что поцелуев больше ни для кого не будет – я занят! Обмену и аренде не подлежу! Под тихие женские вздохи разочарования наш самолёт совершил мягкую посадку в аэропорту Голубовицы, пригорода Подгорицы – новой столицы суверенной республики Черногория.
Пока ждали выгрузки багажа, я тихо поинтересовался у Вика, могу ли задать ему один деликатный вопрос. Ну, пока девушки не слышат.
– Валяй.
– Если не хочешь, можешь не отвечать. То есть я понимаю, что это не моё дело, свобода проявления чувств и всё такое…
– Моцарт, я не гей.
– Понятно. А в смысле с этим твоим, Серёженькой, у вас просто любовь?
– Сергей Александрович, – с лёгким нажимом поправил вампир, – высокий чин в Федеральной службе безопасности. И он тоже не гей! Мы не спим с ним, ясно?
– Нет, – честно признался я, совершенно запутавшись.
– Ему нравится, когда у него пьют кровь, понял? Не фигурально, а в самом прямом смысле. Я для него вроде элитного мальчика по вызову, но для весьма специфических утех…
– Мальчик по вызову?
– Да, блин! И он хорошо платит за то, что я выпиваю с пол-литра его крови через изящную трубочку прямо из вены. Чего уставился? Многие вампиры так подрабатывают.
– Так ты…
– Я пью кровь и ничего больше! Интим не предлагать! Нет, нэ, но, ноу, нихт, найн!
На громкий шёпот Вика начали оборачиваться другие пассажиры нашего рейса и даже Рита с Сильвией.
– Никакого секса! Заруби себе на носу и больше не приставай ко мне с этим, ясно?!
Все тактично замолчали и отступили на шаг в сторону, создав вокруг нас свободную зону. Мы переглянулись, как два нашкодивших щенка, но поздно. Если кто-то что-то услышал, то уже сделал свои выводы. Любые оправдания с моей или с его стороны были бы смешны и даже подозрительны. Ну и ладно, пусть думают что хотят, чего уж…
На самом деле нашим девушкам ничего объяснять не пришлось. Резко протрезвевшая Сильвия срочно требовала ехать в столицу, смотреть, как изменилась её вновь обретённая родная страна. Выйдя из здания аэропорта, она даже опустилась на колени и торжественно пустила слезу, поцеловав черногорскую землю. Вик остался внутри под охраной верной Риты, солнце ещё не село, а здесь было даже жарче, чем в его Волгограде.
– Мы дома, Моцарт. Мы вернулись. Я никогда не думала, что ещё раз увижу эти горы, это небо, услышу эту речь… Знаешь, страж на регистрации виз удивился, как хорошо я говорю по-черногорски, но сказал, что всё-таки чувствуется русский акцент.
– Это не страшно, здесь хорошо относятся к русским. Я читал о последних балканских конфликтах, Россия выступила на стороне Сербии, но с уважением признала право Черногории на суверенитет.
– Слушай, ну вот мне-то какое до всего этого дело?! – Герцогиня поднялась с колен, отряхнула подол юбки и сплюнула. – Испортил всю патриотичность момента. Я хотела почувствовать воздух родины, ощутить душой свои корни, прикоснуться всем сердцем к эпохе, истории, белым крыльям черногорского орла… А тут ты со своей политикой. И я со своим акцентом. Придётся учить язык заново, да?
– Если я куплю
тебе флаг с гербом, это будет достаточно патриотично, чтобы меня простить?– Я подумаю, – милостиво кивнула Сильвия, позволяя под ручку сопроводить её обратно в аэропорт.
В первом же киоске сувениров мы сошлись на значке и чёрной футболке с красным сердечком и надписью Podgorica. Футболка была ей явно велика, но она натянула её прямо поверх своей рубашки, нимало не смущаясь и ничем не мотивируя.
Наших спутников из уже далёкой, но теперь навсегда близкой России мы нашли в маленьком кафе у зала ожидания. Вик потягивал из бумажного стаканчика томатный сок, а Рита ковырялась пластиковой вилкой в греческом салате.
– Надо было заказать свинско печене или плескавицу, – наставительно порекомендовала Сильвия, делая заказ для нас двоих. Не спросив меня, но я привык. – И вранац, молю!
Седоусый официант широко разулыбался, слыша родную речь, черногорцы ценят даже тех, кто запомнил хоть несколько слов.
– Хвала! – поблагодарил я за всех.
– Ну что, вы остаётесь на день-другой в Подгорице? Посмотрите город, походите по музеям и магазинам, а я пока съезжу в Будву, подготовлю отель и культурную программу к вашему приезду.
– Моцарт, – неожиданно дружно обернулись ко мне все трое. – Ты же говорил, что ангелы не умеют врать?
– Я и не вру. – Мне стало жутко стыдно. – Просто хотел разобраться с делами до вашего приезда, чтобы потом уже ни на что не отвлекаться и вместе отдохнуть…
– Его дела – это попытка в одиночку уничтожить всех вампиров клана Алых Мантий, – не задумываясь, сдал меня Вик, игнорируя все понятия о мужской дружбе. – Он и вас с собой брать не хотел. Предлагал мне гулять с вами, поить соками, кормить мороженым. А он сам в это время будет на нехороших кровососов охотиться.
– Какой эгоизм… – единодушно возмутились обе красавицы, рыжая и светловолосая. – Вот никогда бы такого не подумали. Мы ранены в самое сердце…
– А можно без преувеличений?
– Нельзя! – Они вновь объединились против меня уже втроём. – Или едем вместе, или ты… ты… поросячий хвостик, вот!
Ну, разумеется, такого оскорбления я уже не мог перенести. Кто же позволит, чтобы боевого ангела Девятого Легиона называли «поросячьим хвостиком»? Короче, меня опять развели, как ребёнка, и с приближением сумерек рейсовый автобус уже вёз нас в приморский город Котор. Я по-прежнему был уверен, что начинать поиски надо именно там…
Те, кто хоть раз был в Черногории, вряд ли забудут эту восхитительную серебряную страну. Есть страны из золота – древняя культура, большие территории, огромные богатства, великая история покорений и завоеваний, а есть маленькие, бедные, вечно вынужденные отдавать самое дорогое, что у них есть, жизни своих героев – за собственную свободу и независимость. По ним прокатываются волны огня и железа, они неудобны могучим собратьям, их так логично цивилизовывать и присоединять, а они вечно идут своим собственным путём и, ни капли не боясь смерти, тем не менее всегда отказываются умирать, живя вопреки всему! Серебряная душа Черногории раскрывается не сразу и не каждому, как и сам черногорец не подаёт руки встречному-поперечному, но трудно найти более преданного друга, как и более верного врага.