Модистка из другого мира 1. Райская птичка

— Все так говорят. Содержимое желудка – на анализ. Под капельницу, — врач четко и строго отдавал распоряжения.

Беловолосые парни смотрели на него с благоговением. Один из них, с густо подкрашенными черным глазами, нервно помахал на себя растопыренной рукой с алым лаком на ногтях:

— Ах, меня тоже тошнит от волнения! Бедная Лара! Ты был совершенно прав, Сежа! Ты говорил, что ОН в первую очередь попробует атаковать нашу топ-кисоньку! Просто маньяк! Но как он до нее добрался? Мы же были начеку!

Второй, с голубыми люминесцирующими тенями на веках, покачал головой и сделал знак: тише.

Кто эти милые фрики, почему они так заботятся о незнакомом человеке? Откуда знают ее имя? Почему так смешно его произносят – с ударением на последнюю букву?

Мучительно хотелось спать. Тошнота отступила, спазмы прекратились. Но Лара старалась держать глаза открытыми.

Это галлюцинации. Яркий сон. Она дома, спит, наверняка выпила что-то покрепче, чем гранатовый сок, хотя это на нее не похоже. С непривычки организм выдал вот такую реакцию – видение настолько реальное, что тянет вызвать попа с кадилом.

В больнице, самой обычной за исключением непривычной символики, Ларе сделали промывание желудка и наконец разрешили поспать. Засыпая, она смотрела на свое тело под простыней, какое-то длинное и… узкое. Ноги почти упирались в изножье койки.

Глава 2

Когда Лариса открыла глаза, ничего не поменялось. Она по-прежнему находилась в больнице. «Двое из ларца» стояли по сторонам ее кровати, состроив преданные физиономии.

Один принес воды, второй, парень с накрашенными веками по имени Сежа, торжественно воткнул в вазу букет пурпурных роз.

— От Марго, — многозначительно сообщил он. — Она ужасно беспокоится и винит в твоих бедах себя. Заставила меня пересказать ей все события этой ужасной ночи! А я, между прочим, не спал ни минуты. И ДавУ тоже глаз не сомкнул.

«Даву, Лара, Сежа – как странно эти парни произносят имена, с ударением на последнюю букву», — подивилась Лариса.

— Да-да, — поддакнул парень с обведенными черным глазами.

— Скрытая камера? — с трудом выговорила Лариса, намекнув, что в курсе розыгрыша.

— Исключено, лапонька, — успокоил ее Даву. — Полиция тут все проверила. Ни техно-жучков, ни магии. Можешь расслабиться. Никто чужой сюда не проникнет даже взглядом.

Кажется, Лару опять поняли не так. Пить захотелось еще больше, от сухости во рту сводило челюсти. Зачесался нос, и Лариса вытащила руку из-под больничного покрывала. Посмотрела на нее в дневном свете и задергалась, пытаясь сесть:

— Что это?

Ладонь была узкой, как у подростка, длинной, с аккуратным маникюром, ни капли не похожей на плоские грубоватые пятерни Лары.

— Это? Рука, — Сежа с любопытством наклонился над кроватью. — Какая сухая кожа. Ты обезвожена. Капнуть крема?

— Почему она такая худая?! А ноги?! Что с моими ногами?!

— О боже! — колдующий над вазой с розами Даву покачал головой. — Мы наконец-то заметили, что движемся к анорексии.

— Мне нужно зеркало, — просипела Лариса.

— Угомонись, — Сежа цокнул языком. — Врач запретил вставать. Лучше послушай новости. Их три: хорошая, средней паршивости и плохая.

Парень присел на стул:

— Во-первых, ты жива, это хорошая новость. Во-вторых, анализ подтвердил, что ты принимала наркотик. Однако – внимание! – в лаборатории выяснили, что им были обильно начинены фрукты.

— Манго, — прохрипела Лара.

Вкус, ненавидимый Ларисой в результате похожего отравления в студенческие годы, долго ощущался во рту после того, как ее стошнило в скорой.

— Правильно, — протянул Сежа. — Тебе их принесла Лолли, наша новая сотрудница. Помнишь?

— Нет.

— Неважно. Ее допрашивает полиция. Она все отрицает, но признание – дело времени.

— Бред какой-то, — пробормотала Лара. — Ничего не понимаю.

— Что непонятного? — Даву возмущенно воздел руки к потолку. — У нас в агентстве завелся предатель! Соображаешь, кисонька? Ты не сама таблеточки глотала, в чем, кстати, никто не сомневается – тебя траванули!

— Конечно, это не ты, — подхватил Сежа. — Все знают, как ты любишь свою работу. Ты не стала бы рисковать! Пусть этот показ прошел неудачно… не грусти, Лара, ты по-прежнему звезда! Ты надела то самое платье от Форье! Ты все-таки его надела и почти закончила показ! Ой, я сейчас заплАчу!

— А третья новость? — обреченно поинтересовалась Лара.

Сежа и Даву синхронно посерьезнели и переглянулись.

— Поскольку «синий дракон» – очень редкий новый наркотик, велика вероятность, что это тот самый сталкер, — сказал Даву. — Если это так, тебя хотели убить… как тех девушек, ослепительных нимф шоу-бизнеса. Этот мерзавец против всего прекрасного, он просто извращенец! Мы с Сежа подозревали, что негодяй непременно обратит внимание НА ТЕБЯ. И вот! Пожалуйста!

— Здесь есть сеть? Интернет. Всемирная паутина, — заволновалась Лариса.

— Инфоток? — догадался Сежа. — Увы, ты в клинике на самой окраине Лонхейма. Тут туго с дарами цивилизации. Ты как-то странно выражаешься сегодня. Еще мутит?

— Тогда газеты, — Лара все-таки смогла сесть. Даву поправил ей подушку. — Последние выпуски, очень прошу, ребята! Вы таки… милые, не знаю, что бы я без вас делала! Ну помогите еще немного, умоляю!

Парни недоуменно переглянулись, у Сежа поползли на лоб его белые брови. Странная парочка вышла из палаты. Лариса слышала, как они просят медсестру принести из вестибюля свежую прессу.

Сама Лара воровато прислушалась и попыталась доковылять до зеркала на стене. Сначала ноги не слушались, но она упорно ерзала ступнями по холодному полу, держась за спинку кровати. Ступни тоже были длинными, изящными и ухоженными.

— Да твою ж дивизию! — ахнула Лариса, посмотрев в зеркало. — За что?!

На нее, надув пухлые губки, глядело… дивное диво: девица лет двадцати, высокая, стройная, даже немного худосочная, гибкая, с осанкой балерины и ранее отмеченными нереально длинными ногами. Еще и блондинка и, кажется, натуральная. Лицо с высокими скулами, невинные глазки, голубые, как у котенка, – мечта маньяка, решившего уничтожить всю красоту мира.