Модный Вавилон

Каждый дизайнер мечтает о том, что кто-нибудь вроде Vuitton или Gucci приобретет его фирму. Вы получаете помощь, рекламу, деньги на устройство презентаций, ваши товары входят в комплексный блок вместе с продукцией других дизайнеров, так что, если одна из ваших коллекций окажется менее удачной, в магазинах просто не смогут отказать, поскольку если они хотят вещи от Balanciaga, то им придется купить и ваши. Подумайте о лицензии. Об аксессуарах. О сумочках. О деньгах. О поддержке. Ни черта вы не получите, если все, что у вас есть, — это табличка с именем над дверью. А так — вам дадут магазин!

В общем, я здорово напилась и закончила вечер в клубе под названием «Цветы зла», где чуть ли не до утра танцевала под песни Нейла Даймонда и общалась с каким-то болтливым геем. Он поведал мне историю о том, как несколько лет назад Хусейн Чалаян разругался с прессой, получив очередную премию: разозлился он оттого, что в журналах только и говорили о Марии Грахфогель — она пригласила в свое шоу «перчинку» Викторию. Помнится, я только кивала в ответ. Потом парень рассказал мне еще одну байку — о какой-то супермодели: бойфренд отснял ее на камеру, как она занимается сексом с другой девушкой при помощи фаллоимитатора, и теперь они не разговаривают. По его словам, фильм получился просто потрясающий. Я спросила, видел ли он его. «Да», — сказал он. Мне показалось — врет. Тогда я, в свою очередь, поведала ему историю (вполне правдивую) о другой супермодели — любительнице групповух. У нее был весьма энергичный дружок; чтобы он не скучал, она приглашала в гости своих товарок, и у нее дома они все вместе устраивали просто сумасшедший секс. У моего трансвестита глаза на лоб полезли.

— Нет! — сказал он.

— Да!

— Быть не может!

— Может, — сказала я, и тут меня вырвало прямо под ноги.

Теперь, разумеется, Александр этого вовек не забудет. Всякий раз, когда я за что-нибудь его ругаю или прошу сделать то, что ему не хочется, он не упускает случая мягко напомнить мне, как меня стошнило на собственные туфли. А что еще хуже, поскольку это были туфли от Alaia и я не смогла их выкинуть, мне пришлось идти в них домой, и всю дорогу от меня за версту несло спиртным и полупереваренной едой.

Приближается Рождество, Александр откладывает заказы, касающиеся одежды для будущего сезона, изучает те, которые ориентированы на нынешний, и одновременно пытается выбрать подходящее место для проведения корпоративной рождественской вечеринки. Звучит слегка напыщенно, но это очень важно — собраться всем вместе. Мы платим своим сотрудникам немного, и эта вечеринка — своеобразный способ отблагодарить их. Многие дизайнеры вообще не считают нужным это делать. Среди них есть такие, кто не приглашает ни одного из малых сих на свои рождественские тусовки.

— Они говорят, что у фирмы недостаточно фондов, — сказала однажды Триш, жуя свою неизменную жвачку. — На самом деле им хватило бы денег, чтобы кормить свой персонал финиками и поить глинтвейном до наступления следующего тысячелетия. Работники трудятся как негры, но черта с два им что-нибудь обломится! Могу поспорить, в подарок они получат прошлогоднее барахло и какие-нибудь вонючие духи. А компания еще удивляется, почему столько товара уплывает из ателье! Если бы они лучше обращались со своим штатом, не было бы такого воровства.

Памятуя об этом, я деликатно подтолкнула Александра, и в итоге было решено, что просто вина и закусок недостаточно. Поэтому мы забронировали целый стол в клубе «Эпоха». Я попросила Александра пригласить нескольких лучших портних и закройщиц и разбавить эту компанию парой живчиков вроде Мими и Лидии — все будет повеселее!

Мими выказывает минимум интереса, когда я напоминаю ей о предстоящем ужине. Она вытаскивает из сумочки Крошку Ми и принимается проверять электронную почту, бормоча что-то о том, что до Рождества ей надо сделать еще тысячу дел и, если она не поднапряжется, то закончит свою карьеру в наркологической клинике — вместе с половиной коллег по модному бизнесу. Куда больше радости она проявила по поводу недавней поездки на выставку «Мода XX века» — куда-то в Дартмур, на загородную виллу, которой владеет супружеская чета — Марк и Клео Баттерфильд.

— Если честно, — говорит Мими, протягивая собачонке кусочек шоколада, — это был мой первый визит туда, и никогда прежде я не видела таких потрясающих вещей. Именно туда звонят Стейнберг и Толкиен, когда им нужен какой-нибудь эксклюзив для особо важных клиентов вроде Dolce & Gabbana. Больше ты нигде такого не найдешь.

Марк Баттерфильд специализируется на одежде 40–70-х годов, и говорят, что у него лучшая в мире подборка вещей от Ossie Clark — это и есть главная причина, по которой Мими туда поехала. Мне бы следовало ехать самой, но у нее верный глаз, и я ей всегда доверяю. В любом случае коллекция Марка — действительно фантастика. К нему всегда обращаются режиссеры и продюсеры; именно он поставлял одежду для съемок фильма «Мюнхен». Случается, Марк отдает костюмы напрокат в магазины наподобие Тор Shop, там шьют дубликат, оригинал же отсылают обратно. К нему приезжают дизайнеры со всего света — среди них есть и очень неприятные личности. Один модельер, к примеру, что-то купил у него, «вдохновился», а потом уничтожил первоисточник, чтобы никто не мог докопаться до истины.

— Представляешь, как это грустно? — спрашивает Мими, садясь и закуривая. Крошка Ми запрыгивает к ней на колени. — Стоило собирать эти реликвии по всему миру, чтобы их сожгли! Половина коллекции может занять достойное место в музее. Кстати, он кое-что ссужает и музеям. — Она затягивается. — Между прочим, я привезла тебе кучу вещей в духе сороковых.

— Сороковых?

— Нуда! — Она вытаскивает изящное черное платье для коктейлей — со множеством пуговиц, отложным воротничком и короткими рукавами. — Все покупали платья в духе сороковых. Буквально в очередь становились. У Марка почти ничего не осталось.

— Правда?

— Клянусь. Смотри. — Она поднимает платье повыше. — Неужели ты не видишь, как оно актуально?

Я смотрю на платье, оцениваю крой и думаю, что Мими права. Изящные линии смотрятся очень современно. Наброски в стиле семидесятых, развешанные по всему кабинету, вдруг начинаются казаться мне совсем старомодными. Они так тяжеловесно смотрятся, в то время как платье в руках у Мими — невероятно элегантное. Может быть, она действительно права. Может быть, эпоха сороковых — девиз нынешнего сезона. Полная затаенной страсти коллекция в духе шотландской вечеринки, над которой я по-прежнему раздумываю, пожалуй, только выиграет, если будет выполнена в стиле сороковых. И потом, я в этом хорошо разбираюсь. Главное — покрой и силуэт, и это единственное, что меня по-настоящему радует. Интересно, не слишком ли далеко я зашла, чтобы что-то менять? Мы с Александром уже заказали весь необходимый материал. Несколько недель провели над образцами хлопка, сравнивая качество и цены. Я улыбаюсь. На память приходит один дизайнер, который сшил все свои блузки из «детского» хлопка, хотел немного сэкономить. «Детский» хлопок значительно хуже по качеству, раз в пять по сравнению с нормальным, к тому же недолговечен. Носится месяца три или четыре. Но, во всяком случае, расходы они сократили, неплохо заработали, и никто даже не догадался. Мы с Александром, конечно, на подобное не пойдем, хоть и всегда стараемся экономить на таких вещах, как, например, кашемир, если можно заменить его чем-нибудь менее шикарным, — не то что пару лет назад, когда я, наивная, хотела всех поразить.

Однако вернемся к сороковым.

— Что, и все это делают? — спрашиваю я.

— Так я слышала, — отвечает Мими. — Представляешь, как будет смотреться та же модель — но из красного джерси? Этакое легкое противоречие. Выразительно, но спокойно. Строго, но не чопорно. Ты должна это почувствовать.

— Я чувствую, — говорю я и, в общем, не лгу. Кажется, она ухватила самую суть! Сердце у меня начинает биться. Вопрос в том, смогу ли я переделать всю коллекцию целиком?

Мими встает со стула (Крошка Ми с визгом шлепается на пол) и начинает рассматривать подборку моих эскизов.

— Мне нравятся пиджаки Оззи, — говорит она. — Складки и пуговицы — как раз в духе сороковых.

— Ты так думаешь? — Я вылезаю из-за стола и присоединяюсь к ней.

— Нуда. Собираешься шить из шотландки?

— В общем, да. Вот образец. — Я вытаскиваю кусочек ткани и протягиваю ей.

— Просто прелесть! — Мими довольна. — Традиционно и современно.