Модус вивенди

– Он будет охранять нашу дипломатическую миссию, – ответила я, не видя смысла что-то скрывать, но при этом не вдаваясь в подробности. Если Савельеву сказать, что вся миссия состоит из меня и ротмистра, он непременно начнет беспокоиться как за мою безопасность, так и за моральный облик. Не то чтобы он не понимал, что я уже достаточно взрослая самостоятельная особа, или придерживался особенно патриархальных взглядов, но вслед за отцом – или, вероятно, в память о нем – очень хотел, чтобы я устроила свое личное счастье. Поэтому любой факт, способный бросить хотя бы призрачную тень на мою репутацию, очень беспокоил старого офицера.

– Господи, да куда ж вас теперь-то отправляют? – охнул он, опускаясь в кресло и глядя на меня почти в испуге.

– Да не волнуйтесь вы так, Матвей Степанович, я уверена, все будет совершенно тихо и мирно. Почему вы так испугались? – от такой внезапной вспышки я растерялась, но поспешила успокоить старика.

– Уж больно охрана серьезная, – сокрушенно качнул головой он. – Ветров – офицер суровый, штурмовыми отрядами командовал, под началом Аркадия Андреевича, светлая ему память, воевал. Не пошлют такого на увеселительную прогулку, не договариваете вы что-то. Но, впрочем, все понимаю, служба есть служба, – развел руками он.

– Вот оно как, – вздохнула я. Собственно, чего-то подобного я и ожидала, поэтому слова Савельева откровением не стали. – Кажется, мое начальство просто решило перестраховаться, поэтому охрану доверили именно ему, – предприняла я еще одну попытку успокоить старика.

– Дай-то Бог, – глядя с подозрением, собеседник качнул головой.

– Стало быть, вы ручаетесь за него? – улыбнулась я. – И в такой компании мне можно ничего не бояться?

– Слишком легкомысленны вы, барышня. Не дело это! – припечатал он, тяжело поднимаясь из кресла. – Савка, собачья душа, пойдем обедать, – Савельев махнул рукой, и Македа, заметно оживившись, вскочила, встряхиваясь и махая хвостом. Слово «обедать» она знала и питала к нему искреннюю симпатию.

Оставшись в одиночестве, я некоторое время разглядывала медленно вращающуюся над столом голограмму с изображением Ветрова и пыталась понять, дает ли мне что-то полученная информация с практической точки зрения, или я всего лишь удовлетворила свое любопытство. По всему выходило, шансов найти с этим человеком общий язык было ничтожно мало, и все, что я могла, – оставаться с ним нейтрально-спокойной, несмотря на все вспышки и оскорбления, чтобы не усугублять. И разумно избегать некоторых вопросов, касающихся его биографии: про войну, про детство, про… Да впрочем, лучше вообще не касаться никаких личных тем.

В конце концов, в очередной раз подивившись, насколько у Одержимых тяжелый взгляд, причем даже на голограмме, я вернула информационный носитель в коробочку, опять запечатала ее и сообщила об окончании работы с досье. В принципе, ничего особенно секретного в предоставленных сведениях я не видела, Савельев и то больше рассказал, но не я придумывала инструкцию по работе с документами «для служебного пользования».

Еще некоторое время посвятив изучению уже напрямую относящихся к делу материалов, а не сопутствующих проблем, я приняла мудрое решение – отправилась спать пораньше. Для одного дня впечатлений было достаточно.

Следующее утро началось с обыкновенного ритуала. Умылась, сменила ночную сорочку на потертое домашнее платье, которое, по-хорошему, давно стоило заменить, но уж больно удобным оно было. Потом – кофе; варила я его всегда сама, мне нравился этот незамысловатый процесс, а, главное, нравился его запах. Не в чашке, а свежемолотого, еще до встречи с горячей водой.

Именно в кухне меня и нашел Савельев; кажется, он только-только вернулся с прогулки с Царицей. К моему искреннему удивлению, был он не один.

– Вета Аркадьевна, тут к вам… – неуверенно проговорил старик, и следом за ним в кухню шагнул человек, которого я меньше всего ожидала встретить в своем доме. – Ваше высокоблагородие, подождали бы! – окончательно растерялся он.

– Делать мне больше нечего, – скривившись, отмахнулся Ветров, с интересом разглядывая кухню и меня в ней. – Ты еще и готовить умеешь? – насмешливо хмыкнул он.

– Умею, – не вдаваясь в подробности, невозмутимо кивнула я. – Чем обязана вашему визиту?

– Я же тебя предупреждал, что придется привыкать, – опять изобразил свою излюбленную ухмылку Одержимый.

– Ваше высокоблагородие, вы совершенно… – возмущенно начал Савельев, явно намереваясь указать гостю на недопустимость его поведения.

– Отец, уймись, – слегка поморщившись, отмахнулся ротмистр, без приглашения проходя и усаживаясь к кухонному столу. Кстати, отмахнулся вполне миролюбиво и беззлобно, без особенного раздражения.

– Да как вы… – задохнувшись от возмущения, начал мой опекун.

– Матвей Степанович, все в порядке, – мягко прервала я его.

– Да как же в порядке? Как так можно?! – возмущенно всплеснул руками старый офицер.

– Матвей Степанович, дорогой, не принимайте так близко к сердцу. Я думаю, господин Ветров пришел по делу, так что вы спокойно можете оставить нас вдвоем.

Савельев не стал спорить, но уходил, что-то раздраженно ворча себе под нос про «недопустимо» и «неприлично». Спиной ощущая взгляд гостя, я тем не менее спокойно и молча закончила свое занятие и, вылив ароматный напиток в чашку, уточнила у отчего-то молчащего мужчины:

– Хотите кофе?

– И что, вот прямо сама сваришь? – насмешливо поинтересовался он.

– А вы видите здесь кого-то еще? Или предлагаете ради такого дела вернуть Матвея Сергеевича? – уточнила я, аккуратно переставляя чашку на стол. Руки слегка дрожали, но при моей работе и отсутствии отдыха это было обычное явление.

– Не люблю кофе, но от такого предложения не откажусь, – с усмешкой сообщил мужчина, продолжая пристально меня разглядывать.

– Вы так и не ответили, какая надобность привела вас ко мне в столь ранний час, – через плечо уточнила я, возвращаясь к турке. – Вам сладкий или нет?

– Сладкий, две ложки, – отозвался он. – Я же сказал, привыкать, – хмыкнул он и продолжил неожиданно спокойно. Кажется, сегодня Ветров был удивительно благодушен; интересно, надолго ли? – Посторонних тяжело водить по дорогам-между-мирами, а уж тем более – если придется спешно драпать.

– Не думаю, что возникнет такая необходимость, – осторожно предположила я, но мужчина оставил реплику без внимания.

Беседовать через плечо было неудобно, поэтому я не стала пока настаивать на продолжении разговора, сосредоточившись на приготовлении напитка и вновь наслаждаясь любимым запахом. Вылив новую порцию кофе в чашку, я аккуратно обеими руками взялась за блюдце – и в следующее мгновение едва не подпрыгнула от неожиданности, потому что внезапно возникший за моей спиной гость (о молчаливом присутствии которого я, признаться, успела подзабыть) одной рукой ловко подхватил чашку, а второй аккуратно поймал мое запястье, на мгновение почти заключив меня в объятья.