Моё имя - Анита

Экс-фрейлина на глазах позеленела и, словно не отражая уже действительность, затрясла головой:

— Это не я… меня попросили… Меня попросили! Это не я! Не я!! Кто-то попросил… Только… Только не трогай меня!!

Анита встала с постели и с омерзением кинула Жюли пеньюар, заботливо разложенный домовыми на кровати.

— Прикройся, — фыркнула она. — Где трафарет?

Жюли непонимающе уставилась на неё, вцепившись в халатик.

— Тебе ведь давали линейку? Линейку с буквами?? — затрясла её за плечи Анита. — Где она?!

Толстушка испуганно указала на прикроватную тумбочку. Анита проследила за направлением руки Жюли и вновь метнулась к кровати. Ей не пришлось долго рыться в ящичках: линейка лежала на самом верху. Анита взяла в руки самый обычный огрызок розового оргстекла с буквами и выдохнула. Именно это она и ожидала здесь увидеть.

Уже спустя полминуты Анита Демен стояла в спальне своей сестры. Владлена была, судя по всему, в душе, поэтому сестричка устроилась поудобнее в тёмном углу у стола и между делом окинула взглядом содержимое подставки для письменных принадлежностей и полку с книгами и немногочисленными тетрадями ещё с колледжа. Также на полке она увидела их старую фотографию, где Владлене шестнадцать, у неё волосы значительно короче, тяжёлые тёмные украшения и пронизывающий, хотя и любящий взгляд на тринадцатилетнюю Мари. Теперь бы Анита сразу сказала, что Владлена ведьма, но Мари просто считала, что сестричка всего лишь увлеклась тяжёлым роком.

Аниту воспоминания захлестнули с головой, но она почему-то не хотела прогонять их, как делала это в последнее время. Ей пришли на память все их ссоры и разногласия с Влади, а также и все слезливые примирения после размолвок. Нередко они серьёзно ругались, но какая-то внутренняя связь не давала им и вовсе отойти друг от друга. Всегда оставалось желание понять и выслушать друг друга, пусть даже они и находились всю жизнь по разные стороны баррикад. А теперь эта ниточка порвалась всего-то на всего из-за одного человека! Теперь Анита знала это наверняка.

Дверь, ведущая в ванную комнату, медленно открылась и на пороге возникла Владлена, одетая в длинный белоснежный махровый халат и нежно-сиреневые тапочки. Её чёрные волосы, мокрые и спутанные, падали на лицо и плечи, а глаза, такие же тёмные как и волосы, выглядели уставшими, словно обведёнными вокруг тёмной краской. Владлена села, скрючившись, на кровати и обняла себя руками, словно спасаясь от неведомого сквозняка. Анита по-прежнему стояла в своём углу и не шевелилась. Влади посидела так ещё пару минут и наконец легла, правда, всё так же в халате и тапочках и не расправляя постели. Вдруг она вздрогнула из-за шагов человека, приблизившегося к ней.

— Чувство собственничества дороже сестры, я посмотрю… Да, Влади? Я всегда это чувствовала, но всё же на что-то надеялась. Сначала на то, что хватит разума отступить перед давно любимой Аскольдом Анитой, потом — перед родной сестрой. Но тебя же ничто не берёт! Твоя жадность не знает границ! Ты забываешь о том, что такое любовь, есть только «моё! Никому не дам!», — Анита болезненно поморщилась. — А ведь ты спасала Марию от того, что пожелала Аните… Разумеется, я знала об этом. А ещё знаю о том, что ходила на поклон к Дюве… когда-то. Тоже наслышана. Сестринская любовь не такая уж и хилая штука! — горько улыбнулась сама себе Анита. — Если б Аскольд выбрал тебя… Мне тогда было всё равно, мы остались бы просто друзьями. С Аскольдом сложно быть врагом, будь он хоть трижды некромаг. Ты усмехаешься про себя? Думаешь, что я вру? Снова вру? О нет, Владлена, именно сейчас я искренна, как никогда…

Знаешь, ты была для меня всегда недостижимым идеалом — такая красивая, высокая, наглая, самодостаточная, особенно рядом со мной — серой мышью. А на самом деле — такая недалёкая ученица Натали. О, Мрак, если б я знала! И ты ещё когда-то хотела использовать мои силы? Мрак всемогущий, как?! Чтобы все миллионеры Лысой Горы стали твоими?! — иронично рассмеялась Анита. — Как же я была глупа и наивна, моя милая Влади… Я верила тебе, я любила тебя… А сейчас всё. Я могла бы простить многое, но не предательство. Ведь я, так или иначе, всегда тебе верила. До последнего и даже больше. А зря. Только по-настоящему дорогой человек может сильно ударить…

Анита всё говорила и говорила, а Владлена всё больше и больше сжималась в комок, всё медленнее и медленнее дыша не то от страха, не то от какой-то неведомой внутренней боли, ненависти к самой себе и к обстоятельствам, что строят эту жизнь из мельчайших частиц.

— …Знаешь, Владлена, я могла бы посоветовать тебе бежать, как можно лучше замаскироваться, но я слишком хорошо знаю, что найду тебя хоть на краю преисподней, хоть в самом аду рано или поздно. А лучше знаешь, как? — Прими следующую просьбу не как приказ, а как добрый совет сестрички: инсценируй своё самоубийство, не лезь в мою жизнь, уйди из жизни отца и Лиз, чтобы не было повода снова жалобно скрестись в мою дверь. Уйди из нашей жизни. А уж как именно ты это сделаешь — решать тебе. Помни об одном — убить я тебя всегда успею, только дай повод. Сейчас — не могу. Беги и спасайся от себя самой. — И Анита легко дунула на ладонь, выключая свет.

И мрак окутал Владлену.

* * *

Мрачные воины тёмной княжны подбирались всё ближе и ближе к территории белой преисподней. Белые в панике ещё заканчивали собирать последние боевые отряды в то время, как тёмные маги были готовы в любой момент нанести решающий всё в их пользу удар. Надеяться на свою мощь белым не приходилось. А потому и неудивительно, что едва тёмная армия под руководством младшего Скелетто оказалась в непосредственной близости от границы, Прабел запросил аудиенцию тёмной княжны. Эльвира отказалась, зато согласилась Анита. Более того, мисс Анита Демен самолично появилась у белых, причём в гордом одиночестве.

Самым бесцеремонным образом брюнетка телепортировалась прямо в кабинет Людвига, где в этот момент находился он сам, а также и Жюли, побелевшая, как мел, едва среди едкого тёмно-синего дыма материализовалась Анита.

Правительница тёмной преисподнии, по привычке легко покачивая бёдрами, подошла к столу, за которым вжался в спинку кресла седовласый Людвиг, и, легко усмехнувшись, произнесла:

— Вы хотели со мной о чём-то поговорить? Никак не возьму в толк, о чём!

— Скажите нам, что вам от нас нужно? — срывающимся голосом спросил Людвиг, который боялся называть светлым королём, дабы не вызвать ещё большего гнева ведьмы.

— Простите, милейший, — тут же ощерилась Анита, — у вас плохо со слухом или с восприятием? Или вы столь честны, что даже не подслушали наш недавний диалог с Амалией? — На шее тёмной заходили желваки.

— Мы бы ещё могли договориться? — нервно оглядываясь на Жюли, спросил дель Марко.

— Конечно! — мисс Демен, не спеша, подошла к одному из светло-бежевых кресел, села в него и закинула ногу на ногу. — Всего-то на всего, вы должны отдать корону законной наследнице престола, — она издевательски улыбнулась. — Как только это произойдёт, я тут же отзову армию.

Людвиг затравленно посмотрела на Аниту. Он слишком хорошо понимал, что эту войну он не выиграет, и дело не только в ничтожности его войска. Дело в другом: он воюет, как это ни странно, на неправой стороне. Он сейчас, этим самым позорным снятием с себя полномочий, принимает Божью кару. Эта кара казалась ещё больнее и унизительней от воспоминания о том, как он сам в молодые годы, его друзья и родные проливали свою кровь, отдавали свои силы за этот ничтожный клочок преисподней. Кто, как не он, долгие годы был политическим соперником Ричарда, хотя последний редко когда воспринимал его всерьёз. Кто, как не он, первым понял, что вовсе не Амалии подобрал Ричард наследницу, а себе. Кто, как не он, настраивал королеву против её первого помощника, серого кардинала, духовного наставника и лидера. Амалия была хорошей марионеткой — честолюбивой, она радостно выполняла все его просьбы, превращая их в королевские указы и распоряжения… Но такая особа, как Анита Демен для её слабой, расшатанной, не без его, Людвига, помощи, психики оказалась слишком серьёзным испытанием, настолько тяжёлым, что она покончила с собой. И никуда королева не уезжала. И никакую корону Людвигу не передавала.