Моё ненастоящее имя

Вопросы, на которые в принципе сейчас не хотелось отвечать. Хотя бы просто потому, что я для себя уже всё решила. Но слова сами полились потоком.

— Произошло то, что я дура, — вздохнула я, а глаза снова защипало. — Я его прогнала, Лиль. Сама не понимаю, как так вышло. Психанула и наорала на него, а он выглядел таким разбитым, — слёзы покатились градом, я шмыгнула носом и продолжила: — Лиль, я его потеряла, да? Навсегда, да? Боже, какая же я неудачница! Почему иногда я делаю то, что делаю? Действительно, что со мной не так?

— Тихо, успокойся, — увещевала подруга. — Всё с тобой в порядке. Любовь иногда делает нас глупыми.

Я усмехнулась. Любовь… и тут выпрямилась, как громом поражённая. Я что… люблю его? После проведённых вместе двух ночей-то? Глупости. А сердце болезненно сжалось.

— Ладно, всё в порядке, — вытерла я слёзы и повторила её же слова, сказанные однажды: — Всё что ни случается — всё к лучшему.

— Так ты ему про ребёнка не сказала?

— Нет.

— Почему?! — разочарованно воскликнула она.

— Не хочу, чтобы он оставался со мной из-за этого.

— Ясно. Может, и правда ты дура, — тяжело вздохнула она.

— Иди ты, — рассердилась я и сбросила вызов.

Хамка. Одно дело, когда я себя называю дурой, другое, когда кто-то тыкает меня носом в мои промахи. Она права, я это понимаю, и звонок сбросила только поэтому. Я откинула телефон в другой конец дивана, и тут желудок отозвался урчанием, а маленькая ножка толкнула. Малышка проголодалась. Я обняла пузо и ласково пробормотала:

— Ничего. Вместе мы справимся с любыми невзгодами. Вдвоём, против целого мира. Решим любую проблему. Даже такую, как отыскать чего поесть в нашем холодильнике.

Телефон просигнализировал о входящем сообщении. Поднялась и по дороге к холодильнику открыла смс от Лилии.

“Не хотела тебя обидеть (виноватый смайлик)”.

Быстро набрала текс ответного сообщения:

“Забей. Всё в порядке”.

Нашла картофельную запеканку, что готовил позавчера Стас, разогрела и, устроившись за барной стойкой, схомячила еду в звенящей тишине квартиры.

Возвращаясь на диван, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм, для отвлечения от самобичевания, услышала ещё один сигнал сообщения.

“Прости, прости, прости! (смайлик, льющий слёзы — три шт.).

Снова Лилия. Проигнорировала. За правду не извиняются.

Включила первый попавшийся боевик и с ведёрком шоколадного мороженного удобно устроилась на диване. Перед глазами стоял Влад. Измученный, страдающий. Так что на фильме сосредоточиться не могла. Теребила цепочку, поглаживая живот. И на заключительной сцене боевика в дверь позвонили. Я вздрогнула от неожиданности. Кому понадобилось приходить ко мне, на ночь глядя? Снова звонок. Долгий, протяжный. Зажали кнопку и не отпускают, дёргая и без того мои натянутые нервы.

Я заглянула в глазок и увидела там Влада. Сердце трепыхнулось и от радости, и от страха. Он выглядел ужасно злым! Свирепый взгляд под сдвинутыми бровями, побелевшие губы поджаты, желваки ходят ходуном.

— Открывай! — заорал он и забарабанил кулаком в дверь. — Я не уйду, пока не откроешь!

Тяжело вдохнула и выдохнула. Не ровен час — соседи сбегутся на шум. Прокрутила замок и быстро отскочила от двери. Влад с рывком распахнул дверь и влетел в квартиру. Он весь пылал от злости.

— Мой ребёнок! Мой! — снова заорал он, прожигая взглядом. — Какое право ты имела мне не сказать?!

Так вот за что просила прощение Лилия.

— Ребёнок мой. И ничей больше, — спокойно повторила я и закрыла дверь.

— Ну уж нет, — протянул он, засмеявшись каким-то безумным смехом. — Ты не выйдешь замуж за чужака, который будет воспитывать моего ребёнка!

— Это не тебе решать, — бросила я и прошла к дивану, сев поудобней.

Влад встал напротив меня, загородив телевизор. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, будто он пробежал не один километр.

— Ты не выйдешь за него, — проскрежетал он, еле разжимая губы.

— И как ты собираешься мне запретить? — прищурилась я.

Мгновенно с него спала вся спесь и он снова стал измученным болью человеком. Я резко выдохнула от собственной боли, пронзившей моё сердце.

— Яна… — болезненно шепнул он и рухнул на колени, словно у него закончились силы стоять.

Слышать из его уст моё настоящее имя, стало последней каплей, разбившей всё моё дурацкое, и абсолютно ненужное, сопротивление. Я кинулась к нему и, проглатывая слёзы, тоже встала на колени, обхватывая ладонями его лицо.

— Нет-нет. Я не выйду за него, — зашептала я, покрывая его щёки, глаза и лоб поцелуями. — Прости. Я такая дура. Просто невероятная!

— И я дурак! — выдохнул он, сжимая мои плечи. — Почему мы сразу обо всём не поговорили?

— Наверное, тогда ещё не настало время, да и заняты мы были немного другим, — нервно усмехнулась я, отстранившись, но, не убирая ладони с его щёк.

Влад прерывисто выдохнул и одной рукой сжал мою ладонь на своей щеке. Улыбнулся и, резко приблизившись, поцеловал, удерживая меня под лопатками. Я зарылась пальцами в его волосы, наслаждаясь его дыханием, мягкими губами и настойчивым языком. Сердце пело от восторга, пропуская дрожь по всему телу, ухая в пропасть, и дрожа в кончиках пальцев.

Влад прорычал мне в губы и, отстранившись, заглянул мне в глаза сожалеющим взглядом.

— На этот раз мы должны всё выяснить, — усмехнулся он.

— Шикарно, — выдохнула я и улыбнулась.

Влад, криво улыбаясь в ответ, поднялся и помог подняться мне. Мы уселись на диван на безопасном друг от друга расстоянии. Помолчали минуту, переглядываясь и, наконец, Влад спросил:

— Почему не захотела со мной связаться, когда узнала, что я тебя ищу?

— Не поверила, что ты всерьёз хочешь быть с девушкой вроде меня.

— А я хотел, — кивнул и отвёл глаза. — Когда поговорил с отцом, сперва опешил, но ты не выходила у меня из головы, и я буквально выбил из него адрес почты твоего работодателя, — он усмехнулся и поднял руку, останавливая меня от комментариев. — Написал письмо. Потом ещё и ещё. Но ответа не было. Я убедил себя, что был для тебя лишь очередным клиентом. Потом мне написала Лилия, попросив номер телефона. И я окончательно утвердился в своём убеждении, после разговора с ней. Но не смог не сделать попытку доказать тебе, что в твоей жизни ночь со мной стала особенной. После следующей ночи с тобой решил, что хоть и была та ночь особенной, прекращать свою деятельность ты не планируешь. Даже ради меня. Не верил, что сможешь бросить свою… работу ради меня… — Он сжал кулаки и снова заглянул мне в глаза: — Прости. Надо было попросить. Но я боялся услышать “нет”. А ты ещё так спокойно отреагировала на мой уход, и я посчитал — вернуться домой и попытался жить прежней жизнью лучший вариант. Вернулся. И пил. Много пил. А сегодня проснулся и понял, что с меня достаточно. Надел первое, что попалось под руки, запрыгнул в машину и через несколько часов оказался на твоём пороге. — Он вздохнул и на выдохе надтреснуто произнёс: — Ты нужна мне.