Мое прекрасное забвение. Моя прекрасная свадьба (сборник)

— Я тебе за это отомщу, — сказала я и, пройдя мимо него, села в машину.

— Жду с нетерпением, — с улыбкой ответил он.

Трентон закрыл дверцу, обежал машину спереди и прыгнул за руль. Пристегнул ремень безопасности и выжидательно посмотрел на меня.

— Пвистегнись или плати штваф, — сказала с заднего сиденья Оливия.

— Понятно.

Ремень щелкнул, и машина тронулась.

Почти всю дорогу до «Чикен Джоуз» мы ехали в тишине, которую иногда нарушала лишь Оливия. На каждом светофоре она интересовалась, скоро ли приедем. Трентон терпеливо отвечал ей, а когда остался последний квартал, они даже отметили это событие, совершив руками танцевальные движения.

Припарковавшись возле «Чикен Джоуз», Трентон вышел из машины и открыл мою дверцу. Сперва помог выбраться мне, потом отодвинул сиденье, отстегнул Оливию и поставил ее на землю.

— Ты взял монетки?

— Разве можно идти в «Чикен Джоуз» без четвертаков? — Трентон засмеялся, изображая, что оскорблен.

— Нельзя, — покачала головой Оливия.

Трентон протянул ей руку, она крепко схватилась за нее, потом протянула руку мне. Я обхватила ее ладошку и последовала за ними.

«Чикен Джоуз» стал неотъемлемой частью «Икинса» еще до моего рождения. Родители пару раз водили нас туда детьми, но с девяностых я там не бывала. Воздух в зале с зеленой напольной плиткой был пропитан запахом жира и специй.

Мы с Оливией последовали за Трентоном вглубь кафе, к нашему столику. Повсюду бегали дети, чуть ли не забираясь на стены. Разноцветные огоньки музыкального автомата и аттракционы лишь усиливали шум и гам.

Трентон порылся в карманах и выудил две горстки мелочи. Оливия оживленно ахнула, схватила пухлой ладошкой столько, сколько смогла унести, и убежала.

— Ты ведь даже не раскаиваешься, что используешь эту милую маленькую девочку в своих корыстных целях? — сказала я, кладя на стол скрещенные руки.

— Я хочу с тобой поужинать. — Трентон пожал плечами. — Она хочет поиграть. Ее родители хотят побыть вдвоем. Так что все в выигрыше.

— Ошибаешься. Я вовсе не в выигрыше. Меня сюда заманили.

— Я не виноват, что опережаю тебя на шаг.

— Эксплуатация ребенка — плохой повод для первого свидания. Вряд ли захочется вспоминать об этом позже.

— А кто сказал, что мы на свидании? В смысле, здорово, если ты считаешь это свиданием, но я думал, у тебя есть парень.

Я чуть не лишилась дара речи, но это лучше, чем краснеть.

— Прости, я решила, что ты используешь принуждение не со всеми.

— Так и есть. Это особый случай.

— Это ты особый случай, — проворчала я, ища среди детских лиц Оливию.

Короткими ручками девочка попыталась дотянуться через весь стол автомата для игры в пинбол, но потом вновь стала перебегать со стороны на сторону.

— Полагаю, у тебя по-прежнему есть тот самый парень, — проговорил Трентон.

— Тебя это совсем не касается, но да.

— Поэтому мы не на свидании. Ведь если так, тогда бы ты… Не буду продолжать.

— Я сейчас точно ударю тебя, — прищурившись, предупредила я.

— Не ударишь, — усмехнулся Трентон. — Разве ты хочешь, чтобы следующее поколение «Икинса» штата Иллинойс считало тебя злым огром?

— Мне не важно.

— Неправда.

К нам вразвалку подошла официантка, выгнув спину из-за круглого животика. На вид она была месяце на седьмом, зеленая футболка поло еле прикрывала ее пузо. Девушка поставила на стол стаканчик с крышкой и соломинкой и еще один побольше, красного цвета, с бурой шипучей жидкостью.

— Привет, Трент.

— Привет, Синди. Тебе бы сидеть дома, задрав ноги вверх.

— Ты каждый раз это говоришь. — Она улыбнулась. — Что принести твоей подруге?

— Только воды.

— Хорошо, — ответила она и взглянула на Трентона. — Оливия будет то же, что и всегда?

Он кивнул:

— Но Кэми понадобится меню.

— Скоро вернусь.

— Тебе стоит попробовать блюдо из трех частей со сладким жареным картофелем и шинкованной капустой. — Трентон подался вперед. — Потому что… черт!

— Кристофер! — завопил сидящий за мной мужчина. — Кому сказал, иди сюда и сядь!

Трентон посмотрел мне за спину и нахмурился. Подбежал мальчик лет восьми и настороженно встал ближе ко мне, чем к своему отцу.

— Сядь! — прорычал мужчина.

Мальчик сделал как велено и обернулся посмотреть на играющих детей.

Трентон постарался не обращать внимания на разыгравшуюся сцену и облокотился о стол.

— Тебе все так же нравится работать в «Ред дор»?

— Не такая уж плохая работа, — кивнула я. — Хэнк — классный босс.

— А почему ты не работаешь в эти выходные?

— Взяла отгул.

— Сиди смирно! — рявкнул за моей спиной мужчина.

— Я хотел сказать, — после паузы продолжил Трентон, — что, если тебя не устраивает работа в баре, могу предложить место на ресепшене в салоне.

— Каком салоне?

— Моем. В смысле, где я работаю.

— «Скин дип» набирает персонал? Я думала, у Кэла на телефон отвечают те, кто не занят.

— Он сказал, что в салоне на Тридцать четвертой улице за стойкой сидит горячая цыпочка, вот и нам такая нужна.

— Горячая цыпочка, — безразлично повторила я.

— Это он так сказал, — уточнил Трентон, ища в толпе Оливию.

Много времени не понадобилось: он знал, где ее найти.

— Любит пинбол?

— Обожает. — Трентон улыбнулся, будто гордый отец.

— Проклятье, Крис! — закричал мужчина за моей спиной и поднялся из-за стола. — Что с тобой такое?

Я повернулась: его стакан был опрокинут, рядом стоял встревоженный мальчик и смотрел на мокрое пятно на брюках отца.

— Зачем я вообще привожу тебя в подобные места?

— И я о том же подумал, — проговорил Трентон.

Отец обернулся, на его лбу пролегли две глубокие горизонтальные морщины.

— Похоже, тебе не нравится, что твой сын бегает, играет, веселится. Зачем тогда приводить его сюда? Чтобы сидел смирно?

— Тебя никто не спрашивал, засранец, — проговорил мужчина и отвернулся.

— Верно, но если продолжишь общаться с сыном в том же духе, я попрошу тебя выйти со мной наружу.

Мужчина вновь посмотрел на нас, попытался что-то возразить, но встретил взгляд Трентона и передумал.