Мое проклятие с глазами кошки

Девушки служанки мило щебетали рядом, помогая с заготовками на завтра. Каждой из них было о чем рассказать. Еще бы, столько сильных, подтянутых, бесстрашных мужчин собрались в одном месте.

Кухня сияла чистотой и на утро все было готово. Выключив свет, я направилась по уже постоянному маршруту — в покои Алерона. Правда чуть ранее заглянула к себе, освежившись и сменив одежду.

В руках я несла горшочек с куриным бульоном и корзиночку с небольшими булочками. Он не ел двое суток, нужно же откуда-то брать силы, чтобы поправиться. Днем Алерон отказался от еды, может сейчас удастся его накормить.

Метка на его шее позволяла выздоровлению протекать гораздо быстрее. Правда, мои силы переходили к нему, но я не переживала на этот счет. Если того потребует ситуация, то отдам их все, даже не думая.

Отворив дверь, обнаружила полумрак. Алерон спал на спине. Кошачьим зрением отметила, как медленно поднимется его перебинтованная грудь при каждом вздохе.

Тихо поставив дымящийся бульон и булочки, присела на краешек кровати, осторожно отбрасывая челку со лба мужчины.

— Я тебя ждал, — тут же прошептал он, — и не заметил, как уснул…

— Тебе нужен отдых, — улыбнулась я, когда мужская рука поймала мою ладонь и поднесла к своим губам. — И поесть тоже не мешало бы…

— На данный момент мне хочется совершенно другого, — ответил мужчина, отчего мое сердце пустилось в галоп.

— Сейчас нежелательно, — смущенно ответила я, чувствуя аромат возбуждения Алерона. — У тебя рана…

— Плевать на рану! Поцелуешь меня? — перебил лорд, приподнимаясь.

Дыхание участилось от одной только мысли, что я вновь познаю своего мужчину. Во рту пересохло, и я облизала губы, слушая учащенный вздох главы черных мундиров.

— Как твоя рана? — спросила я, игнорируя пристальный взгляд своего истинного.

— Гораздо лучше, но ты мне не ответила, — мужчина не дожидаясь, притянул меня к себе и накрыл губы в поцелуе.

«К чему слова, когда чувства и эмоции говорят сами за себя…»

Алерон

Я ждал ее словно восход солнца. На удивление грудь почти не болела, даже попробовал пройтись немного по комнате и умудрился принять душ, пока Энекин вышел, охраняя меня словно сторожевой пес. Правда потом пришлось выслушать целую нотацию от него, когда брат перебинтовывал меня чистой повязкой.

Волновало, что в доме много мужчин, ведь Халиса просто красавица, а зная своих подчиненных, они мало времени уделяют мужским потребностям, посвящая себя работе.

«Как бы служанки не понесли потом, а то придётся новых искать…» — хмыкнула я про себя.

Марик провел со мной около часа, рассказывая о том, как они вместе с Халисой ждали моего пробуждения. На миг так захотелось, чтобы у меня тоже был сын или дочь, что от желания даже зубы свело.

Солнце опустилось за горизонт, и я задремал, оставаясь один. Сознание прояснилось когда нежная рука Халисы откинула волосы со лба.

«Пришла», — улыбнулся я про себя.

Тело моментально отреагировало на близость кареглазой, наливаясь желанием. Ладони зудели, требуя прикоснуться к изгибам этой девушки. Так хотелось зацеловать каждый сантиметр ее кожи, что я и сделал.

Сминая нежные губы, притянул Халису ближе, тут же подминая ее под себя.

Боль в груди моментально дала о себе знать, но я проигнорировал ее, упиваясь близостью любимой.

Девушка тихонько запустила мне в волосы свои пальчики, сжимая их и притягивая к себе.

Я не мог ей надышаться, терзая губы и скользя рукой по бедру, проклиная себя за нетерпеливость. Хотелось дать Халисе как можно больше ласки, поглаживаний и прикосновений, но она была настолько соблазнительной, что я не мог справиться со своими желаниями, задирая низ ее платья и раздвигая коленом стройные ноги.

— М-м-м, — вырвалось у меня, когда рука нащупала влажную ткань маленьких трусиков. Она хотела меня, и наше желание было взаимно.

Неспешно развел ноги любимой пошире, удобнее устраиваясь промеж них и, не отрываясь от ее губ, снова притронулся к влажному от желания местечку.

Кареглазая всхлипнула, когда я отодвинул край трусиков в сторону и нащупал комочек нервов, неспешно массируя его.

Халиса чуть выгнулась, притягивая меня за волосы еще сильнее и жадно отвечая на поцелуй.

Виски пульсировали, тело подрагивало, а в области паха скапливалось чудовищное напряжение. Хотел ее до одури. Вновь оказаться в узком лоне, чувствуя, как меня сжимают внутренними мышцами.

— Как же сильно я тебя хочу, — прошептал я, отрываясь от желанных губ и спускаясь поцелуями по ее шее, одновременно рукой оттягивая верх платья.

— А-а-ах, — тихий стон коснулся моего слуха, когда я втянул в рот вершинку одной груди, сладко ее посасывая.

Моя рука так и продолжала массировать клитор, чувствуя, как он набухает.

Немного замедлившись, скользнул одним пальцем внутрь, отмечая дикое возбуждение девушки. Двигал им, создавая подобие полового акта. Халиса тихо постанывала, приподнимая бедра навстречу.

Я медленно сходил с ума. Кареглазая плавилась в моих объятиях, крепко цепляясь пальчиками за мои волосы.

Вновь припав к ее губам, оставил разгоряченное лоно и, высвободив ноющий член, приставил его к влажному входу. Девушка напряглась, и я знал почему. В прошлый раз ей было больно и это полностью моя вина, ведь я не смог сдержаться…

Закинув ее ножку себе на задницу, подался бедрами вперед, чувствуя ее учащенное дыхание. Проникал внутрь медленно, неспешно, хотя до сумасшествия хотелось толкнуться со всей дури.

Халиса жалась ко мне, то и дело сжимая внутренние мышцы, отчего я едва мог дышать, приказывая себе в этот раз сделать все правильно. Одним богам было известно, как сложно мне приходилось.

— А-а-ах, — вскрикнула кареглазая, когда я вошел чуть быстрее.

— Тебе больно? — заволновался я, пытаясь покинуть ее тело.

— Нет! Не уходи, хочу еще…

Девушка просунула руки под резинку моих пижамных штанов и вонзила мне в задницу свои ноготки, которые были уж слишком острыми. Она притянула меня, проявляя свою силу и страстно отвечая на поцелуй.

Моя выдержка лопнула словно мыльный пузырь. Резко толкнувшись бедрами вперед, стал с силой вколачиваться в тело любимой, наплевав на то, что кровать ходит ходуном, а возле дверей покоев дежурят мои подчиненные. Я брал ее жадно, неистово, неустанно двигаясь, и когда мир рассыпался на миллионы осколков, а мы уставшие откинулись на простыни, я был самым счастливым человеком на свете.