Мое сердце между строк

Осторожно я касаюсь белого фона позади Оливера.

Он вытягивает руки вперед к моим рукам и растопыривает пальцы, прижимая их к тончайшему барьеру между нами.

Я чувствую его прикосновение, тепло его кожи.

Прежде чем потерять смелость, я захлопываю книгу.

Делаю глубокий вздох. Затем еще один. Проговариваю по буквам слово М— И— С— С— И— С— С— П— И. Затем листаю книгу до сорок третьей страницы.

Там все тот же утес и вдали море. То же каменистый морской берег, на котором стоял Оливер.

Не хватает только Оливера.

Это похоже на то, как будто меня ударили в солнечное сплетение. Слезы жгут глаза, и я задаюсь вопросом, как потеря того, чем никогда не могла обладать, могла так выбить меня из колеи.

И именно в этот момент Оливер высовывает голову из-за скалы. — Это же была просто шутка, — говорит он улыбаясь.

— Очень смешно! — я уже хочу снова закрыть книгу.

— Подожди- подожди! Мне очень жаль. Правда!

Я снова расправляю страницы. — Ты виноват передо мной, — бормочу я.

— Я исправлюсь снова, обещаю, — клянется Оливер. — Как только выберусь из книги.

— Но мне, правда, нужно идти, — объясняю я ему. — Если я не пойду на математику, мне влетит.

Оливер кивает. — Ясно, — говорит он и медлит.

— Математика очень далеко?

Я сдерживаю улыбку.

— На расстояние светового года, — говорю я. — Я скоро вернусь.

— И тогда ты поможешь мне выбраться отсюда?

— Я не знаю...

— Обещаешь? — спрашивает Оливер.

Я не могу припомнить, чтобы кто-нибудь так радовался моему возвращению. Большинство из моих школьных товарищей рады, если я ухожу, а другим это вполне безразлично. Конечно за исключением Джулс, но она не нуждается во мне. Во всяком случае, не так как Оливер.

— Да, — говорю я. — Обещаю.

Я мучаюсь на математике и английском, а также переживаю неловкий момент, когда на уроке социологии, когда мистер Увенга спрашивает у меня имя министра иностранных дел, на что я отвечаю "Оливер". Наконец наступает свободный час. Джулс и я встречаемся за привычным столиком в кафетерии.

За тем, за которым сидят все зубрилы. Джулс, вероятно, могла бы сразу объявить результаты любовных приключений между Обамой и кошкой, даже не заглянув при этом в аналитическую книгу.

Она опускается на стул рядом со мной и вздыхает. — Еще четыре часа тридцать шесть минут и двенадцать секунд, пока нас не отпустят из этого чистилища на выходные.

— Возможно и больше, — говорю я, все еще не до конца придя в себя.

— Ок, я объясню тебе, как работает беседа. Я говорю что-нибудь, ты что-нибудь отвечаешь, но это относится к тому, о чем я говорила. Так, как будто это хоть чуть-чуть тебя интересует.

— ЭЭ? — я поворачиваюсь к ней и трясу головой. — Мне очень жаль. Я сегодня как-то не совсем здесь.

— Что случилось? — она отправляет виноград в рот. — Увенга снова застал врасплох со своим тестом? И если да, можешь сказать мне тему, чтобы я могла подготовиться?

Я так хочу рассказать ей обо всем. Я хочу, чтобы она сама увидела, так как если поверит она, это значит, что я не сошла с ума. В любом случае она моя лучшая подруга, которая позволит мне высказать, не перебивая, и не будет считать меня невменяемой.

Итак, я взвешиваю все. — Ты когда-нибудь задавалась вопросом, что происходит, когда книга закрывается?

Джулс перестает жевать. — Хм, остается закрытой?

— Нет, я имею в виду, что происходит с персонажами в книге?

Она наклоняет голову. — Это просто слова.

Она смотрит на меня вопросительно. — Это как то связано с уроком английского?

— Нет. Это написанные слова, но они что-то большее, чем это. Они же оживают в твоей голове, верно? Откуда ты знаешь, что они не живут дальше, когда ты прекращаешь читать?

— Это так как маленькие дети думают, что, когда они засыпают, их плюшевые игрушки оживают и устраивают вечеринку?

— Да, именно это.

Джулс улыбается. — Однажды я оставила на всю ночь включенной камеру отца, так как думала, что смогу поймать свои игрушки на горячем. Я была убеждена, что мой плюшевый Элмо* (*кукла из Улицы Сезам) — убийца с топором, — она пожимает плечами. — Если бы это могло быть, то на видео это обязательно было бы видно.

— У меня есть кое-что получше видео, — говорю я, бросив короткий взгляд на заучек, которые сидели напротив нас.

Они были полностью погружены в алгебру, решая матрицы и калькулятор, так что это было равносильно тому, что мы с Джулс могли бы находиться на луне. Поэтому я вытаскиваю книгу из рюкзака и открываю на сорок третьей странице, на той странице, на которой Оливер, и я общались. — Я должна тебе кое-что показать, — говорю я. — Только взгляни.

Я слегка продавливаю корешки книги так, чтобы книга оставалась открытой. — Что это? — спрашивает Джулс и слегка улыбается. — Ты украла ее у детей, с которыми ты недавно сидела?

— Просто почитай, — говорю я.

Джулс поднимает бровь, но начинает читать вслух.

— Оливер ухватился за корень, который выступал из скалы, и еще немного подтянулся выше. Зажимая кинжал между зубов, он вытянул руку наверх, затем другую, и таким образом забирался наверх крутой гранитной стены, его переполняла решимость. "Серафима," — подумал он. "Я иду за тобой."

— Пожалуй, едва ли, — говорю я.

— Ты что-то сказала? — спрашивает Джулс.

— Просто посмотри внимательно, — убеждаю я ее.

Мы обе смотрим на иллюстрацию. Затем Джулс пихает меня в плечо. — Делайла? На что именно я должна смотреть?

Несмотря на то, что книга открыта уже около тридцати секунд, Оливер не шевелится и ничего не говорит, вообще не показывает, что он больше чем иллюстрация на странице.

— Скажи что-нибудь, — шепчу я.

Джулс удивленно смотрит на меня. — Ээ, очень красивый пассаж?

Факт того, что Оливер не хочет разговаривать с нами обоими, вызывает тошноту. Похоже на то, что он может показываться только мне. Если я расскажу ей сейчас, что разговариваю с принцем из сказки, который хотел бы, чтобы я вытащила его из сказки. Джулс проводит меня к школьной медсестре или же отведет к детскому психологу.

Джулс, которая так хорошо понимает меня, просто не сможет понять... а также я рискую потерять единственную подругу, я не могу так поступить.

— Я все еще жду. Он сейчас выпрыгнет со страницы и нападет на нас с ножом?