Мое сердце между строк

Вместо этого, тем не менее, Эдгар несет меня в комнату и закрывает дверь. Он садится на кровать и подтягивает колени к груди так, чтобы положить книгу на них и я мог бы его видеть, если он говорит со мной. — Я знаю ,почему это не получилось, — говорит он. Нельзя вытащить персонажа из истории. Каждый раз, если книга открывается, персонаж должен быть там, где она начинается.

То, что нужно тебе или книге — не побег, а поразительная замена в конце.

Я качаю головой.

— Я не понимаю, почему это должно быть хорошо, если я все еще застрял здесь...

— Но если бы ты не был самим собой? — говорит Эдгар. — Если бы ты оказалась кем-нибудь другим? Если бы в конце все узнали, что ты был мошенником?

— Не принцем? — спрашиваю я.

— Не Оливером, — говорит он. — Только тем, кто необычайно похож на него.

Некоторое время я не могу пошевелить языком.

— Ты сделал бы это для нас? Для нас?

— Нет, но я сделал бы это для меня, — говорит Эдгар. — Ты совершенно не понимаешь, мы настолько похожи внутри. Каждый из нас пойман в мире, в которых пойманы мы.

Мы оба потеряли отцов. Мы оба хотели бы кем-то другим. Я бы с удовольствием поменялся бы с тобой.

Если я чему— то и научилась, так это тому, чтобы прощаться с людьми, которых люблю. Когда Раскуллио вырисовал Делайлу в книге, она тоже непременно хотела к своей маме. У меня самого нет никого, но если бы имел, я не мог бы представить, что покину их навсегда.

— А твоя мама? — спрашиваю я его.

— Она сотворила все всех. Она всегда была со мной. Кроме того, она всегда хотела иметь такого сына как ты. И впрочем, если я могу слышать тебя, то ты тоже определенно можешь услышать меня. Если я могу выбраться, я найду способ, и дам тебе знать, — он пожимает плечами. — Что мы теряем. Оливер? Для разнообразия у тебя будет хорошая девушка, а я смогу страть героем.

Он берет стопку бумаги в руку, которую я до сих пор не замечал. Только теперь замечаю его красные глаза и понимаю, как Эдгар устал. Он бодрствовал всю ночь. — Я не такой уж хороший писатель, — говорит он, но это история, в которой я мог бы жить.

Я хотел бы пожать ему руку.

Я хотел бы, чтобы мог по-настоящему отблагодарить его. Вероятно, это не сработает, но попытаться стоит. Я поднимаю взгляд и киваю. .

— Ну, хорошо, — говорю я. — Давай послушаем.

Глава 30 Делайла

Проснувшись, я совсем не понимаю где я.

Постельное белье не такое как дома; стены в комнате покрашены в другой цвет. И я не слышу фальшивое пение моей матери, в то время как она жарит грудинку внизу на кухне.

Внезапно все становится на свои места.

Я убежала из дома.

Я под домашним арестом до конца моих дней.

Джессамин Якобс.

Эдгар.

Переписанная история.

То, что мы провалились, стало сильным ударом для нас. С сегодняшнего дня мне уже нечего больше ждать, разве что по дороге домой 4 часа подряд выслушивать мою мать с ее "О чем ты, черт возьми, при этом думала?" И осознание того, что я, наконец, нашла кого-то, кто понимает меня, и кому я нравлюсь. И все ради того чтобы в конце обнаружилось, что он всего лишь продукт моего воображения.

Я натягиваю одеяло на голову. Мне бы хотелось не просыпаться. По крайней мере, в моих снах я могу быть вместе с Оливером.

Оливер.

Я ощупываю руками меж подушек, но книги там нет. Я немедленно вскакиваю с кровати, заглядываю под нее и осматриваю комод. Я стаскиваю одеяла и простыни с матраца. Я знаю, что вчера вечером заснула со сказкой в руках. Я просто в этом уверена.

— Ну где же она, бормочу я. В этом момент раздается стук в дверь.

Дверь открывается и на пороге стоит Эдгар с книгой в руке.

— Ты не это ищешь?, спрашивает он ухмыляясь.

— Да! — в ярости я вырываю книгу у него из рук. — Ты не должен присваивать себе собственность других людей.

— Ну, в принципе книга ведь тебе не принадлежит, не так ли? Ты украла ее из школьной библиотеки.

— Я единственный человек, который когда-либо одалживал эту книгу в биб... — Я замолкаю и прищуриваю глаза. — Откуда тебе это известно?

— Потому что я внимательно слушаю, — говорит Эдгар, приближаясь.

Он забирает у меня книгу и кладет ее на кровать. Затем он берет меня за руки.

— Я всегда слушаю, когда ты говоришь, Делайла.

Он так проникновенно смотрит на меня, как будто пытается заглянуть в мое сердце. От этого мне становится жутко, ведь, в конце концов, это Эдгар, тот самый Эдгар, который весь день играет в видеоигры, заборрикадировавшись в своей комнате. Но, тем не менее, у него другие глаза. Я не могу это точно описать, но они выглядят как, то мягче по краям, мудрее и может быть даже немного удивленнее.

— Делайла, — шепчет он. — Это я.

— Конечно это ты, Эдгар. Кем ты еще можешь быть?

— Оливером. Делайла, это сработало. В самом деле, сработало, — он улыбается и в одно мгновение, я практически верю ему. То, как один из уголков поднимается выше, чем другой. Его голос с тихим намеком британского акцента.

Но это не сработала, я видела это собственными глазами. Я делаю шаг назад и качаю головой.

— Я могу это доказать, — говорит Эдгар и поднимает книгу вверх. Он держит страницу между пальцами, и наносит ей себе рану сантиметра полтора.

— Прекрати! — я беру его за руку, но слишком поздно. Книга падает, захлопнувшись на мою кровать, а я кручу его руку туда сюда, чтобы посмотреть насколько порез глубокий.

Он кровоточит, но кровь не красная.

— Она синяя как чернила.

Глава 31 Страница шестьдесят

Принц Оливер падал вниз, закрыл глаза и посмотрел смерти в глаза.

Ветер и бурлящая пена хлестали ему в лицо. Лоскуты, которые еще остались от одежды Серафимы, порхали за ним как знамя. Он слышал крик Раскуллио и знал, что сам ударится несколькими секундами позже.

В этот момент оторвалась лента, которую он носил вокруг шеи, затем компас как перо завис над его головой. Компас его отца.

Оливер вытянул руку, обхватил пальцами стекло и пожелал себе только маленькую частичку того мужества, которым обладал его отец.

Медленно шарниры закрутились, и игла компаса начала вращаться как дикая. Перед последнем вздохом перед землей. Оливер подумал о домашнем очаге.

Внезапно мир стал ослепительно белым. Оливер заморгал от яркого света, в то время как его зрение постепенно прояснялось.