Мое сердце выбирает тебя

Макс резко подается вперед и обхватывает мою талию руками, а я сразу чувствую всю силу его возбуждение, которая упирается мне в бедро, и с трудом сглатываю.

– Кабинет твой где? – хрипит мне на ухо.

Я округляю свои глаза, и не в силах ответить просто машу рукой в нужном направлении. Макс срывается с места, практически волоча меня за собой, выхватывает из моей руки ключи, отпирает дверь и вваливается внутрь.

Дальше кадры мелькают, как в фильме. Оглушительно щелкает замок, с моего стола на пол летят все документы и папки, а я оказываюсь тесно прижата к стене своим любимым мужчиной. Вот только меня не устраивает такой расклад. Он разозлился на меня, знает, что я не виновата и все равно разозлился. Не хочу видеть его таким, поэтому перехватываю инициативу полностью в свои руки. Вырываюсь и разворачиваю его спиной к столу. Цепляюсь руками за воротник рубашки и дергаю, что есть сил.

Пуговицы разлетаются по всему кабинету, а я впиваюсь ему в губы с такой силой, будто хочу высосать из него все негативные мысли. Веду горячим языком по шее, по груди, периодически оставляя укусы и зализывая их языком. Чувствую, как Макс дергается, когда я опускаюсь перед ним на колени. Щелкаю застежкой ремня и медленно расстегиваю ширинку, поднимаю на него взгляд и порочно облизываю губы. По выражению его лица понимаю, что он уже явно простил меня и вообще обо всем забыл.

Я начинаю гладить его горячую длину через трусы и слышу сдавленный стон, чуть заметно улыбаюсь и решаю, что долго помучить его у меня, к сожалению, не получится, мои предохранители тоже уже горят. Высвобождаю член из трусов и медленно облизываю головку, чувствую, как дрожь проходит по его телу, и продолжаю ласку. Скольжу языком по твердому стволу до тех пор, пока Макс резко не отклоняется от меня и не подхватывает за бедра, приглушенно матерясь.

– Иди ко мне, чертовка, - срывается хрипло с его губ.

Он держит меня на весу, подходит к стене и прислоняется к ней, задирает платье, белье отводит в сторону и вводит внутрь сразу два пальца. Я не сдерживаюсь и начинаю стонать, потому что уже давно готова принять его в себя. Макс резко вынимает из меня пальцы и заставляет посмотреть прямо в его глаза.

– А теперь пообещай мне, родная, что пьешь ты теперь только в моем присутствии, - произносит так требовательно, что я ошарашенно замираю под ним.

Он, чувствуя мои колебания, начинает медленно скользить своим членом вокруг клитора, никак не давая главного, а я в ответ могу только хныкать от разочарования.

– Я жду Юля, - напоминает мне, потому что я уже ни черта не помню, что он хотел от меня, мой мозг превратился в сироп.

– Обещаю, - выдыхаю ему в губы, и он сразу со стоном заполняет меня собой.

Вижу, что изо всех сил пытается сдерживать себя и двигается максимально осторожно и нежно, но сегодня явно не тот случай.

– Сильнее, Макс, не сдерживайся.

После этих слов тормоза срывает у обоих. Сильные толчки выбивают из нас громкие стоны, и способствуют тому, что со стен с громким звоном бьющегося стекла валятся все рамки с картинами и фотографии. Ни хрена себе аккомпанемент. Это ни сколько не тормозит процесс, а наоборот делает его диким и необузданным. Нас разрывает на части и сносит мощной волной удовольствия практически одновременно, и не выдерживая такого фейерверка, мы медленно сползаем на пол.

Вот и сходила погулять с девочками.

Силы возвращаются к нам далеко не сразу, начинаю чувствовать, что Макс не против завернуться на второй заход, но в это время слышится требовательный стук в дверь.

Мы резко вскакиваем, поправляем одежду, и я иду открывать. На пороге замерла Ника, за ней притаился Гордеев, они с ужасом рассматривает весь разгром вокруг нас, но когда взгляд подруги останавливается на моих растрепанных волосах и распухших губах, она все понимает. Начинает приглушенно хихикать, и чуть позже к ней присоединяется Гордеев. Я заливаюсь краской, а Макс за моей спиной начинает плотоядно улыбаться. Отлично повеселились просто.

Мы все вместе выходим в зал, и ко мне почти сразу подскакивает это приставучее камикадзе.

– Со мной не захотела, значит, а с ним сразу пошла, - орет мне в лицо этот смертник.

Макс молча сгребает его за грудки, припечатывает к стене и стряхивает, как коврик.

– Это моя жена, запомни чучело, - рычит на него сквозь зубы, – никогда больше не смей даже смотреть в ее сторону.

Тот кивает, как болванчик и сразу убегает, стоило Максу только отпихнуть его в сторону. Я подхожу к мужу, обнимаю его за шею и склоняюсь к самому уху.

– Поехали домой, - шепчу ему сладким голосом, - у меня в запасе есть еще пара способов тебя успокоить.

Его глаза ослепляют меня яркой вспышкой, и мы вдвоем устремляемся к выходу.

На следующий день мы встречаемся с друзьями уже ближе к вечеру. Где бы вы думали? Конечно, в детской песочнице.

Мы с Никой едим мороженое, эта пагубная привычка так и осталась у нас еще со времен беременности, мужчины пьют пиво и переговариваются о какой-то сделке. А наши малыши играют в песке, периодически вываливая себе на голову по целому ведерку.

Когда Лиза начинает лезть к Роме с объятиями и поцелуями, Ника включает камеру и пытается заснять все это. Гордеев подходит ближе ко мне и начинает скалиться в раздражающей улыбке.

– Ну что, Белова-Стрельцова боишься, что породнимся?

– Ничего не имею против Вероники, но с тобой, Гордеев… да не дай бог.

Мы начинаем хохотать над этой шуткой, и наши дети, посмотрев на нас, подхватывают наш смех.

P/S Но, ведь в каждой шутке есть доля правды, не так ли?))

Конец