Моё сводное проклятие

Даша не первая, кто указал на мою невнимательность и отстранённость. Сначала Мика выплеснула свои претензии, потом отец попал в больницу с переутомлением, хотя я мог это предотвратить. Он говорил мне о проблемах с компанией и о том, что в последнее время плохо спит.

Я пропустил его жалобы мимо ушей. Поэтому в больнице испытал не только страх за родного человека, но и давящий груз вины. И лишь в объятиях Мики почувствовал спокойствие. Она была такой близкой, такой понимающей в тот момент, что я не смог совладать со своими желаниями. Забылся.

Возвращаюсь домой. Отменяю встречу с Романычем. Я должен навестить отца.

— Привет! — улыбается он. Папа откладывает книгу и встаёт, чтобы пожать мне руку. Но вместо этого я обнимаю его и хлопаю по спине. — Какими судьбами?

— Мимо проезжал, — усмехаюсь я.

— О здоровье моём заботишься? Стоило мне сознание потерять на несколько секунд, как все вокруг засуетились, — недовольно бормочет он. Отец не любит признавать свою слабость.

— Ты прислушался к совету врачей? — смотрю на окна дома. Интересно, Мика здесь? Три дня прошло после нашего разговора в больнице. Она тогда от меня сбежала. Держалась отстранённо и закрыто.

— Да. Мы с Ингой отдохнём в Карловых Варах пару недель.

— Это правильное решение. Когда вы улетаете?

— Да в это воскресенье. Мой заместитель должен со всеми делами разобраться. Ну а если нет, — папа разводит руками. — В общем, будем думать по обстоятельствам. Здоровье важнее бизнеса.

А раньше отец мыслил совершенно иначе. Для него компания была важнее здоровья, друзей, жены и даже собственного сына. Забавно, никогда не верил в то, что люди способны измениться.

— Истину говоришь, — киваю. — Давай я отвезу вас с Ингой в аэропорт.

— Да зачем? Я Вовку вызову.

Так зовут папиного водителя. Я Владимира Степановича давно знаю, он меня в школу возил.

— Нет, я хочу тебя провести. Я настаиваю.

Это из-за вины, которая за глотку меня схватила. Хочется загладить свою ошибку, проявить к отцу внимание несвойственными мне способами.

— Ну раз настаиваешь, — довольно усмехается отец.

На улице вечереет. Становится сыро и холодно. Мы идём в гостиную, я пью зелёный чай и слушаю пространные размышления о геополитике и экономике. Изредка киваю. Перебивать отца не хочу, пусть выскажется, раз ему так интересны эти скучные темы.

Поглядываю на часы. Уже десять. Мика не спешит домой.

Наконец встаю из-за стола. Папе необходим покой.

— Оставайся у нас, — предлагает он.

— Нет, не сегодня.

Прощаюсь с молчаливой сегодня Ингой и направляюсь к машине. Садиться не спешу, потому что замечаю автомобиль неподалёку. Из него выходит щуплый паренёк, подаёт кому-то руку, и я вижу счастливую Мику. Она улыбается этому дрыщу, сияет вся.

Они целуются. Мика машет ему рукой, поворачивается и только тогда замечает меня.

— Привет, — тихо бросает она.

— Это твой Макар?

— Да.

— Ясно.

Тупой и совершенно пустой диалог. В груди ворочается нехорошее чувство, я его до сегодняшнего дня не испытывал. Словно грудную клетку изнутри царапают ржавым гвоздём. И злость обжигает, непонятная, неконтролируемая.

Мика не уходит, ждёт чего-то. Красивая такая. Недосягаемая. Запретная. Чужая девушка и моя сводная сестра. Табу.

— Что-то ещё? — резко бросаю я.

— Нет. Просто хотела сказать, что завтра иду к Макару с ночёвкой.

— Мне это знать необязательно. Ты давно уже взрослая девочка.

Она кусает нижнюю губу, смотрит себе под ноги, а затем несколько раз кивает.

— Да, всё верно… Хорошего вечера, братец.

Мика неловко взмахивает рукой и убегает в дом. Я смотрю ей вслед. Не останавливаю. Ничего не делаю. Потому что я умею контролировать свои эмоции.

12.1

На мне симпатичное голубое платье и стильный комплект красного кружевного белья. Я вместе с Ленкой его выбирала, она купила себе несколько лифчиков и заодно рассказала, как у неё произошёл первый раз.

Ничего романтичного или волшебного. На первом курсе она встретила симпатичного парня и через неделю у них всё случилось. В недорогом отельном номере с видом на реку.

— Ну такое, я тебе честно скажу. Особой боли я не почувствовала, но и кайф не словила. Слишком быстро всё закончилось. Максик оказался не особо опытным. Но я слышала, что некоторые счастливицы кончают в первый раз.

— Не думаю, что окажусь в их числе, — помотала я головой. Потеря девственности и оргазм — понятия не слишком совместимые.

— А кто знает? Вдруг ты у нас чувственная мадам, которая от любого члена кончает? — хихикнула Лена, но, заметив моё недовольство, тут же притихла.

Потом мы гуляли по набережной и говорили о скором отъезде мамы и Василия Андреевича. Дом будет полностью в моём распоряжении, так что мы с Ленкой сможем устроить девичник. А лучше — пригласить всех своих знакомых, как это делают в американских сериалах. Будет весело.

В комнату стучится мама. Я открываю двери и спрашиваю немного взвинченным голосом:

— Ну как тебе мой наряд?

— Очень красиво выглядишь, — с одобрением говорит она. — Вы с Макаром куда-то идёте?

— Да, в театр, — вру я. Не хочу разговаривать с ней о сексе. О чём угодно, но только не об этой стороне жизни. Слишком интимная тема.

— Отлично. Вернёшься поздно?

— Да, мы потом в ресторан планируем зайти, прогуляться, — кажется, у меня даже кончики ушей краснеют от наглого вранья. Но отступать поздно. Я твёрдо решила дойти до конца.

— Тогда хорошего вам вечера, — мама прищуривается, внимательно меня осматривает и уточняет: — Ты из-за театра волнуешься?

— Не совсем. Это у меня перед свиданием мандраж.

— Понимаю, — улыбается моя доверчивая мама. — Я в молодые годы тоже очень нервничала перед встречей с красивым мальчиком.

— Да, это прям целое испытание — общаться с парнем, который тебе нравится, — поддакиваю я.

Мама провожает меня до дверей и желает хорошего вечера. А я сажусь в такси, которое везёт меня к Макару. Он предлагал за мной заехать, но я отказалась. Хочу ещё немного побыть в одиночестве.

Вчера я поняла, что нет смысла откладывать потерю невинности. Алекс ясно дал понять, что не возражает против моих встреч с Макаром. Боже, я прямо ему заявила, что пересплю с другим парнем, а он никак не отреагировал! Только кулаки почему-то сжал и прищурился. А затем сухим бездушным голосом сказал, что это не его дело!