Мое темное счастье

Я чувствовала, как он скучает по мне. Иногда не нужно писать этих слов, достаточно намеков. Когда небо у Лира становилось цвета чешуи на моем хвосте, а снежинка — белым лепестком розы, который когда-то запутался в моих волосах, я улыбалась. Мой темный маг умел найти нужные слова. Письма у него всегда выходили теплыми, полными надежды.

Я люблю тебя, Лир.

— И я тебя, — внезапно мысленно ответил он, и я обрадовалась, что связь неожиданно проявила себя. — Осталось не так долго. Скоро обязательно встретимся. Ты знаешь, Силадерь и Сирин только что поженились. Эран смеется, говорит, вместо того чтобы воевать, он то и дело выдает замуж своих дочерей.

Я невольно улыбнулась, передала свои искренние поздравления. Из них получится хорошая пара.

— Иногда война решает за нас, Ари. Знаешь, Сирин вчера понял, что у них с Силадерь тоже алитэйя. И даже мешкать не стал, сразу пошел к Эрану.

— Намучаются…

— Через восемь месяцев ты станешь тетей во второй раз, — рассмеялся Лир.

— Силадерь ждет ребенка?

— И скоро окажется рядом с вами. Мне нужно идти, дайари. Если связь проявится, как сейчас, обязательно поговорим.

— До завтра.

И все равно его писем и случайного разговора мало. Особенно когда засыпаешь в холодной постели одна каждую ночь, не в силах не мечтать о Лире.

Этой ночью мне не удалось уснуть. Я ворочалась, а потом отправилась к Даринель и малышу. Рин сладко посапывал в своей постели, а Даринель настолько умаялась, что крепко спала. Покачала колыбель, едва малыш заворочался, а на рассвете отправилась в сад и потом к Арану.

У входа в пещеру столкнулась с Рокотом и Глином.

— А мы-то боялись вас разбудить своим неожиданным ранним визитом, — хмыкнул дракон.

Обняла обоих, радуясь встрече. Мы вместе отправились грабить дворцовую кухню — Рокот заявил, что сильно голоден. Глин только закатил глаза и заметил:

— Так хорошо, когда тебе рады, сестричка.

Повара притащили гору продуктов, жадно прислушиваясь к нашему разговору.

— Можно подумать, кто-то посчитает иначе, — усмехнулась я, пододвигая дракону пирожки с мясом. Еще горячие, вкусно пахнущие.

— Орки были не рады, — спокойно заметил Рокот.

Глин захохотал.

— Слабо сказано! Да они вчера удирали до самой границы, когда ты с родителями решил размять крылышки.

— Рокот, там же маги, они могли… — всполошилась я.

— Да не было их там! Лир с Тиром вчера в пух и прах разнесли их щиты каким-то чумовым заклинанием, — заявил Рокот. — Те спрятались, как крысы в норах.

— Что-что делал Лир? — спросила я, уловив самое главное.

Рокот с двоюродным братцем переглянулись.

— Проболтались. Лир нас убьет, — вздохнул Рокот.

— Если выживет после разборок с Ари, — хмыкнул Глин.

— И что же еще поделывает мой муженек, кроме того, что укрепляет границы и пугает заклинаниями магов? — спокойно спросила я, разливая чай и не обращая внимания на суетившихся в кухне эльфов.

— Ну, всякое… — замялся Глин. — Ставит защиту всем, кто в ней нуждается. Сильную, непробиваемую. Вчера на поле боя поставил непроницаемый купол от огня вокруг одного смешанного отряда. Горящие стрелы гасли как спички на подлете, а про его туман уже слагают легенды.

— На поле боя, значит, — снова уловила я главное.

Глин с Рокотом выругались, виновато покосились на меня.

— Теперь точно убьет, — сказал Рокот. — Два месяца мы держали язык за зубами и надо же, расслабились!

— Вас только к врагу посылать с таким даром сокрытия информации, — ехидно заметила я.

Магия, которая последнее время откликалась на мои эмоции все чаще, вырвалась наружу. Поварята бросились под стол, сочтя его, видимо, самым безопасным местом. Повара нырнули в кладовку. Маги замерли с тарелками в руках.

Через пять минут, когда по кухне летел черный пепел и падал снег — я смогла снести и крышу, как выяснилось, — облегченно вздохнула и в который раз порадовалась, что моя сила не трогает никого живого.

Глин вытаращился на меня, Рокот молча доел кашу и покосился на поварят, которые не спешили выползать из-под стола.

— И давно это у тебя, Ари? — отмер Глин.

— Когда сильно нервничаю.

Рокот хмыкнул.

— С мечом Лир тоже выходит в бой? — задала вопрос я, понимая, что лгать они не станут.

— Было два раза в ущелье. С аркандинами.

Голос Рокота звучал тихо.

В памяти всплыл образ серых псов с горящими красными глазами, на которых совсем не действует магия. Порождения хаоса. Тогда в лесу они чуть не погубили нас всех и ранили Даринель.

Сила снова забилась внутри, и сдерживать ее не было ни малейшего желания. Через пятнадцать минут весь сад моего отца, кроме того, что я сотворила вечным, превратился в прожженную насквозь землю, во дворце треснули две башни, рухнули пять галерей, и в воздухе ощутимо запахло грозой.

Глин и Рокот вместе с поварятами, взирающими на мой гнев из-под чудом уцелевшего стола, даже не попытались что-то возразить. Лишь ждали, когда успокоюсь.

В этот момент на кухню с Рином на руках заглянула Даринель. Удивленно приподняла брови, обозрев побоище, передала сына Рокоту и осведомилась:

— Помочь?

Я молча кивнула.

Восстанавливать разрушенное нам было не впервой. Даринель тоже срывалась. И обычно в такие моменты дворец оказывался опутанным непонятно откуда взявшимися лианами и плющом. В чувство дриаду приводил только Аран, к которому она ходила успокаиваться.

Но приняться в этот раз за дело не успели.

— Ари, что происходит? — Лир позвал мысленно. В голосе чувствовалась тревога.

— Границы, значит, укрепляешь? — вспылила я.

А в ответ — тишина.

— Пусть даже не пытается со мной связаться, — сердито заметила я, прикидывая, сколько сил уйдет на то, чтобы убрать последствия погрома.

Я бы, может, и переместилась к Лиру, чтобы поговорить, да недавно маги попросили не делать этого. Была опасность, что Тезуэль может почувствовать сильный всплеск магии. Для себя же оставили один портал, через который как раз и пришли Рокот и Глин. И то они пользовались древним эльфийским амулетом. Перемещаться без него могли только русалы да их половинки.