Мое ускорение

«А ведь Ирка потихоньку клеит меня!» — пришла мне в голову неожиданная мысль. Пугает она меня свое продуманностью. Нах, нах.

Но пришлось соответствовать. И думать, кого бы ещё в орггруппу добавить. Поразмыслив, решил предложить нашему десантнику Илье. Орденоносец, два ранения, из простой деревенской семьи, ещё и без отца рос. Ему можно поручить дела Бориса, в частности, — чествование погибших за Родину комсомольцев, да и на собрания городских комсомольских организаций неплохо бы его брать с собой. Фактурой его природа не обидела — видный парень — рост под два метра, и сам из себя герой.

После ужина остановил в коридоре Илью и предложил ему настоящее комсомольское дело, и … получил отказ!

— Толяныч, тут дело такое, в колхозе можно копеечку заработать, а мне жить на одну стипендию трудно. Да и нога побаливает, — пояснил он.

— А авторитет заработать не хочешь? А нога, что нога… Я тебя танцевать не заставляю. Мересьев вон восемнадцать суток по лесам и болотам с раздробленными ступнями полз, — с обидой сказал я.

И ведь я уверен был, что любой просчитает все плюсы и с радостью пойдёт работать в горком, пусть пока и на временных условиях. Однако для Ильи это был не аргумент. А вот про Мересьева я неожиданно попал в точку. Илюха покраснел, опустил взор и, подумав, сказал:

— Это ты прав, Толя. Хрена ли я выеживаюсь? На войне вон как люди страдали, а я за копейку удавиться готов. Спасибо, братуха! Считай — я в деле, тем более, сам сказал, поручишь задание по нашим погибшим афганцам, — выдал он после коротких раздумий.

Зашибись! Я и забыл, где я. Тут ещё настоящие люди водятся! Куда ж они потом подевались? Эх!

— И ещё, … насчет денег. Завтра с Кимом поговорю, у нас тут ставка есть воспитателя, там рублей сто двадцать всего, зато не разово, как в колхозе, а на постоянку! — пришла в мою голову очередная идея.

— А разрешат? — удивился Илья.

— Если что, надавлю всеми связями! — пообещал я.

«Итак, нас уже пятеро! И что-то мне подсказывает, так просто ещё пару человек не найти. Может, взять этого Бориса, например, обратно? Хотя вид у него… нетрадиционный. Прилизанный весь», — размышлял я перед сном.

Утром с Бейбутом едем на бой. Соперник серьёзный — прошлогодний чемпион. Свезло моему другу. Как бы утешать не пришлось после боя. Пить он не пьёт, а от сладкого не откажется.

За боем следило не много народа. Игорь Леонидович отсутствовал, и вместо него был новый тренер, который меня до угла не допустил. Не иначе как из вредности, а я-то думал, может, чего подскажу по бою в перерыве другу.

Резвый хакас, с чего-то живший в Красноярске, а не в Хакасии, весь первый раунд работал первым номером, и, по моим ощущениям, раунд выиграл надежно. Бейбут бил мало, осторожничал, что на него совсем не похоже.

— Аркадий Иванович! — крикнул я тренеру перед самой концовкой раунда. — Пусть активнее работает.

Штыль лишь поморщился на мой совет, а что он там говорил Бейбуту на самом деле — я не слышал. Второй раунд начался под копирку первого, хакас пытался затащить моего друга в ближний бой или загнать хотя бы в угол. Бейбут иногда уходил, иногда клинчевался, но все решилось секунд за сорок до конца боя. Казах ускорился и пошёл навстречу, обрадованный соперник сунулся было в обмен ударами, но потом, пару раз получив по тыковке, стал отступать. Бейбут также получил те же пару раз по своей бестолковке, но он был явно свежее соперника, и легко загнал уставшего парня в угол, где и отправил в нокаут!

Глава 9

— Ну как я? — самодовольно спросил победитель.

— Щемился по углам два раунда, — пренебрежительно сказал я и, видя, что Бейбут принимает всё за чистую монету, успокоил: — а вообще — красава! Четко отработал!

— Погоди, фото сделай! Эх, поздно я додумался, надо было кому дать поснимать бой, — заторопился друг.

Делаю снимок своего тощенького друга на фоне ринга, потом он фотографирует меня в позе «мистер вселенная».

Ехать домой нам пришлось через кафе «Нива», настроение у парня было приподнятое, и он предложил сделать ещё несколько снимков. Затянулась фотосессия на час, все это время шлялись по городу, благо, небольшие дожди, начавшиеся дня три назад, утихли.

— Ты хоть покажи потом что получится. Ни одного снимка пока твоего не видел. Там вообще плёнка есть? — тыкнул я в свой ФЭД, цедя «Тархун» из бутылки.

— Всё есть, сегодня вот ещё на Ленку последние кадры потрачу и буду проявлять, — безмятежно сказал друг.

— Ленка? — мой голос дал петуха, и я чуть не подавился газировкой. — Уже приехала?

— Вечером будет, телеграмму отбила мне! Ни разу телеграмм не получал! — окончательно испортил настроение Бейбут.

Поскольку гуляли мы по центру города, я решил зайти в горком ВЛКСМ, уточнить о продвижении дел по нашей заявке о переименовании улицы. Бейбут же поехал домой наслаждаться победой и, чего уж греха таить, последними спокойными часами жизни без сумасбродной соседки.

Иду к Комлеву. Он, что удивительно, на месте, но собирается уезжать. Дел у него в городе много.

— Да, рассмотрели ваше предложение. Решение пока окончательно не приняли, а вот неофициально утром сегодня мне уже сказали, где ваша улица будет, — порадовал завотделом.

— Я думал, мы сами выберем…, — растерялся от скорости принятия решения я. — А что это за улица?

— Нет там улицы пока, только несколько домов, в микрорайоне «Северный» это находится, давай на карте покажу, — снизошёл до ответа Комлев.

Смотрю на план города и ничего не понимаю — не разбираюсь я в городской планировке города пока.

— Вот тут и пройдёт будущий «Комсомольский проспект», — показывает ручкой Сергей Павлович место на карте.

— Проспект? Да тут всего три дома? — удивляюсь я.

— Это пока, вот видишь, каким его планируют длинным сделать, — Комлев сменил ручку на карандаш и нарисовал будущую транспортную артерию.

И тут я вспомнил. В Красноярске я бывал в прошлом теле, правда, наездами, работал и с хакасскими золотарями и с компанией «Полюс Золото», вернее, с их подрядчиками, которые строили хвостохранилище на «Олимпиадинском» месторождении и прочие объекты. Году так в две тысячи седьмом это было. Точно помню — один из хозяев этой фирмы подрядчиков жил… на «Комсомольском проспекте»! Был я у него в гостях даже. Зданий на проспекте тогда уже было поболе, а рядом был парк или аллея… в честь героев Чернобыля! Это что? Этот новый проспект я назову?

— Решением красноярского горисполкома за номером N от 1985 года новая улица в жилом массиве «Северный» между микрорайонами номер 3 и номер 6, с одной стороны, и микрорайоном номер 5, с другой, получила название «проспект Комсомольский» — вот так примерно в газетах напишут. К этим строкам будет добавлена информация про те улучшения, которые комсомольцы города сделают в честь дня рождения ВЛКСМ — а это уже ваша задача, — вещал где-то вдалеке Комлев.

Я слушал его вполуха, размышляя о будущей аллее. А вообще, что я могу изменить? Если проспект, который и так должен в будущем иметь название «Комсомольский», получит это название сейчас? Мало ли улиц в городе. «Третья улица строителей»… тьфу, да полно никчёмных названий, а мне дают именно этот проспект! С другой стороны — Ганди я спас, значит, и аллея могла в будущем иметь другое название.

— Да так и будет! — убеждённо сказал я вслух, в основном для себя.

— Вот это правильный настрой! Настоящий! Комсомольский! Верю! — похвалил меня завотделом.

Пьём чай, обсуждаем план действий… Минут десять у меня ещё есть. Мимоходом глаз падает на бумагу на столе чиновника:

«Постановление Совета Министров СССР от пятого июля 1985 года за номером 628».

С трудом, ведь бумага лежит для меня вверх ногами, читаю текст:

«Принять предложение ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ о строительстве молодежных жилых комплексов и кооперативных жилых домов для молодежи