Мое ускорение

«Это он фигурально сказал, или реально спарринг замутит мне сейчас?» — размышлял я, выходя из раздевалки.

Нет, не фигурально! Вижу крепкого парня, новичка, которого раньше не встречал тут. Он работал с грушей, да так резко, что наш бедный инвентарь подпрыгивал и раскачивался как сумасшедший.

«На её месте скоро буду я», — понимаю, кто меня будет экзаменовать.

А нет, пока не понимаю.

— Знакомься, Игорь Ружников, бронзовый призёр взрослого чемпионата СССР этого года и обладатель кубка СССР, из Темиртау. Он, правда, немного тяжелее тебя и постарше, — представил мне соперника Денис Максимович.

Парня я вспомнил. В следующем году он завоюет золото на «Играх доброй воли», а в полуфинале выиграет уверенно у Роя Джонса. Если кому-то что-то говорит это имя.

Глава 30

На самом деле не всё так страшно. Да, парень выше меня немного, старше года на три, тяжелее на несколько килограмм, но по-настоящему, как я помню, засверкает он позже. И прославится не победой над никому не известным пока шестнадцатилетним Роем Джонсом или семнадцать ему. Золото «Игр доброй воли» –это только старт его карьеры, а в восемьдесят девятом он будет побеждать везде, где примет участие. В том числе и на чемпионатах мира и Европы. Я примерно в это время и бросил спорт. Или это было в девяносто первом? Пока эти мысли ворочались у меня в голове, я разминался. Не собираюсь я без подготовки драться ни с кем.

— Сильно не бьем друг друга, это обычный спарринг, а не бой насмерть, — очень кстати напутствовал проверяющий.

Игорь сразу отдал центр ринга мне, мол, доказывай, что ты годен для сборной, тебя же проверяем. Но я-то помнил, что мой соперник любил работать на контратаках, вторым номером. Поэтому сжал жопку и работаю аккуратно.

— Толя, активнее, первым номером работай! — кричит мне Игорь Леонидович.

Щас! Всё брошу и полезу под контратаки, видение избиваемой груши висело у меня перед глазами.

— Равный бой, — сказал после первого раунда Денис Максимович. — Толя, прибавить можешь?

Ещё один советчик! Видел я все бои моего соперника на Играх доброй воли, ездил как раз поступать в Москву в тот год. И манеру Ружникова помню.

— Он выше меня, руки длиннее, мне невыгодно работать первым номером, и вообще, контратакует он быстро. Если цель у меня победить, то я сам выберу, как мне драться, — вытащив капу, ответил я.

— Умный, — ощерился приезжий тренер. — Вот варит голова у твоего Штыбы! Сейчас вижу — думающего боксёра ты воспитал!

От похвалы мой тренер надулся как индюк, и вид имел такой же гордый.

Во втором раунде я меняю стойку на правостороннюю. Работать могу и так и так. Дело в том, что в прошлой жизни я был левша, а в этом теле — правша, вот и выяснил неожиданно, что сейчас могу работать в обеих стойках, хотя как левша, конечно, хуже — физиология сильнее памяти. Редко такое бывает. Мой сильный удар левой, неожиданный для соперника, прошил защиту и потряс, не до нокдауна, но прилично.

— Отлично! — крикнул некстати мой тренер, ибо этот мой удар и подбадривание со стороны обозлило соперника.

На меня хлынул вал атак, и спасли лишь мои быстрые ноги, которые не только волка кормят. Раунд.

— Хватит! — крикнул Денис Максимович. — Всё что хотел видеть — увидел.

— Можно ещё раунд? — это были первые слова за всё время от моего соперника.

— Можно! Я Володю попрошу, чтобы тебе подобрал кого-нибудь, — туманно пообещал дядя.

— Володя, кто это? — спросил я лишь для затравки разговора.

— Тренер мой в Темиртау, — нехотя сказал Ружников, расшнуровывая перчатки.

— А, Гинкель! Знаю, ага, — произнес я.

— Откуда? — поднял глаза на меня бывший соперник.

— Сосед по комнате у меня тоже занимался у него. Бейбут. Может слышал?

— Помню мелкого такого. Казах Казах мы его звали! А что, он тоже здесь сейчас? — широко улыбнулся Ружников.

Обида на удар прошла, и симпатия ко мне пробилась. Зову парня в гости. Впрочем, особой радости у Бейбута я не заметил, когда мы завалились в общагу. Может, шпыняли его на тренировках, может, ещё чего было там, мне неизвестное, но Бейбут, посидев с нами минут десять, ушёл якобы к Айдарии.

— Подрос, смотрю, он! И медалей уже заработал прилично, — уважительно сказал Игорь про моего соседа.

— Ага, на ринге он — зверюга, радуюсь, что я в другой весовой категории, — поддержал я.

— Москоу, Москоу, закидаем бомбами, будет вам тогда олимпиада, ох-хо-хо-хо-хо, — Игорь подпевал моему кассетнику, который крутил сейчас песню группы «Чингисхан». — Запрещённая же группа?

— Тьфу! С чего ты решил! Совсем не то они поют! — чуть не поперхнулся чаем я.

— Да? У нас так переводили. А что поют? — заинтересовался боксер.

— Москва, незнакомая таинственная, — перевожу я. — Казаки, поднимайте стаканы…

— А «Чингисхан» про что песня? — посмеиваясь над собой, спросил гость про следующий трек.

— Семерых зачал за ночь…, — ржём уже мы вместе.

Сидели до вечера, потом мой новый приятель уехал в гостиницу, а я пошел к Сашке в гости.

После рассылки информации по райкомам города о проведении девичьего конкурса работы у нас прибавилось. Собственно, остальное всё было на мази, даже памятник, за который я переживал, уже стоял готовый в мастерской. Установку запланировали на середину октября, пока на улице Шахтеров. На горе, если смотреть из центра города, готовили площадку для установки и укладывали асфальт. Горком тоже бурлил. Информацию о призах, в частности, мы хоть и не рассылали никому, но в своей конторе скрыть не удалось никак. Я стал внезапно популярен среди местных комсомолок.

— Толя, ты пирожки с капустой любишь? — спрашивала меня стройная девушка из отдела работы с пионерами и учащимися.

— Люблю, — расплылся в улыбке я, не сразу вспомнив про бесплатный сыр в мышеловке.

— А говорят, приедет кто-то из Москвы к конкурсу помогать готовиться? А кто будет в жюри? А правда, что всем сошьют платья для конкурса? А какие ещё призы будут? — засыпали меня вопросами девушки комсомольского и не очень возраста.

И уйти никак — выход загородила монументальная Клавдия Эдуардовна, сев на стул и закрыв проход в коридор. Недобро смотрю на окна кабинета, второй этаж, я прыгал недавно, как вариант думаю стоит рассмотреть и такой путь отступления. Чую, встанут мне ещё эти пирожки комом в горле, хотя и вкусные, зараза.

Сегодня утверждаем списки жюри, на самом деле они уже согласованы. В районных жюри по четыре человека, в финале — пятеро, как и планировали. Я взял на себя Октябрьский район. Борису, например, достался Центральный. Да, по одному человеку от нашей орггруппы в жюри будет. До середины октября будем проводить просмотры творческих конкурсов, я свои делать буду в здании городского ДК на проспекте Свободный. Со мной в жюри Октябрьского района будут гимнастка Зоя — уже не комсомолка (слава богу), а тренер, руководитель народного ансамбля «Сибирские зори» Иван Анатольевич Хлопушин — мужик лет тридцати, я — от горкома и директор нашей школы Ким — от райкома! По словам Кима, поначалу тот не хотел участвовать, но очень уж его просили, и он не смог отказать. Ну-ну.