Моги и их могущества

Достаточно допустить, что Основное Состояние уже реализовывалось в ходе истории – иногда и отдельными индивидами. Короче говоря, история представляется мне следующим образом.

Вначале было... Пусть себе даже и слово, если так назвать то, что всколыхнуло инерцию бытия. Во всяком случае, в том мире, который застал человек, это «что-то» уже не звучало. Но отзвуки, отголоски еще доносились. Скажем так, эхо творящего слова еще раскатывалось повсюду. Человек застал бытие, когда оно еще не успокоилось, не улеглось в рамки причинности и иногда лучше поддавалось заклинанию, чем физическому детерминизму.

Перед человеком лежало как бы два пути: 1) попытаться расслышать и повторить вещее слово и 2) узнать из контекста готового мира, каким был тот импульс, благодаря которому мир стал таким, каким он стал.

Девиз первого пути – «могу». Девиз второго – «знаю». И вот, стало быть, если и есть в истории загадка, то она такова: почему человечество избрало второй путь, почему победил не «ОС», а «ЛОГос»?

Прошлое в общих чертах. Меня не интересуют даты или критика источников. Авеста и Атхарваведа, в том виде, в каком они записаны, мало достоверны; быть может потому, что изощренность письма странным образом обратно пропорциональна прямому могуществу. И все же они описывают практику. Какой-нибудь Жорж Батай мог бы описать лучше. Но той практики уже нет, а Василеостровское Могущество способно сохранять себя и приумножать без письменных инструкций. Думаю, что многие из тех, что составляли мантры или писали книгу «Зогар», могли бы быть приняты в наше Могущество. После короткой стажировки... Ясно, во всяком случае, что и на рубеже истории человечество подразделялось на те же основные категории, что и сегодня, только с иным численным соотношением. А именно: маги (могущие); логи (знающие – от первых «ведунов» до всевозможных других «логов»: теологов, физиологов); и пребывающие в неможестве и невежестве. Маги исчезли, но возник десяток могуществ, которому удалось превзойти большинство их смелых дерзаний. Немоги остались при своих, а логи размножились, причем немалого им удалось добиться в косвенном падеже, в расшифровке формулы. Я все-таки вижу в этом величие человека, способного добиваться совершенства даже в беге в мешке и с завязанными глазами. Правила могуществ запрещают ставить им подножку.

До появления зороастризма множество магов практиковали в Иране, в Индии, в Передней Азии и в Египте. Они могли называться и называть себя иначе, но это были люди, способные сублимировать энергетику желания и воли по прямому назначению «я могу». Похоже, что им было легче с подкреплением, ибо короче была дистанция между замыслом и осуществлением. Чары легче извлекались из неостывшего еще слоя сил чарья, в пространстве-времени было больше странных провалов, где прерывалась цепь причинно-следственных связей и был возможен беспричинный метаморфоз людей и предметов (превращения). Страх заставлял подавляющее большинство людей держаться подальше от этих, как сейчас принято говорить, «странных аттракторов», – но ведь маги, как и моги, бесстрашны по определению – они смело вклинивались в заморочки и сами вызывали их. Иные из магов не ведали и горнего страха; вот их я могу считать нашими непосредственными предшественниками. Из анализа обрядов и практик становится ясно, что они подбирались к принципу обратной связи с Демиургом. Речь идет не о бессильной и униженной мольбе (молитве), а о перехвате элементов управления. В честь одного из тех магов я написал свою единственную мантру.

Маг и Бог

Что правит миром?Грозная стихия.А что стихией?Прихоть божества.А прихотью?Моих обрядов силаи слов моих. Есть вещие слова.Скажу я: Оми левый глаз прищурюи Всемогущий пойман на крючокОн хочет солнца. Но пошлет мне бурю.Таков завет.Здесь милость ни при чем.Одной ногой я встану на опоруи в этой позе месяц продержусь.И тот, Всевышний,отодвинет гору -чтоб я прошел.Пожалуй, я пройдусь. Я страх и лесть прочту на ваших лицах.Кто хочет в маги?Но они молчат,поскольку знают:стоит ошибиться -и неминуем страшных следствий ряд.В одном лишь слоге,в том, как танец кружитодин лишь раз за десять тысяч лет -и Всеблагой меня рассыплет тут жена свет и тьмуи заберет мой свети будет рад. Но омрачится снова.Жив юноша. Удачный выбор мой.Я научил, как управляем словомВсевышний.Всемогущий.Всеблагой.

Персонажи мифологии и истории. Могущие весьма отличались друг от друга пределом своих возможностей. Многим было достаточно периодически являть свое превосходство над простыми смертными; их компактный заряд честолюбия успокаивался, «гасился» от рутинных почестей ближних своих. Понятно, что и фокусников и имитаторов было не меньше, чем сегодня. Закон человеческой повседневности гласит: там, где возможен сбыт фальшивой монеты, со временем вся монета станет фальшивой. Но были и те, кто имел такую волю к могуществу, что никакое почтение и поклонение немогов не могло ее успокоить. Они изобрели отключение, зомбирование, нашли способ транспортировки чарья (сосуды, перстни, пресловутые «волшебные палочки»), нашли защиту от неуправляемого метаморфоза и овладели элементами управляемого превращения. Высокого уровня достигла техника миражирования. Способ, каким продуцировались массовые галлюцинации без создания заморочек, нами до сих пор не освоен и даже не понят.

Хуже всего было дело с экранированием и, по-видимому, со статическим (непринужденным) удержанием ОС. Маги набирали ОС экстатически, через экстаз, т.е. слишком затратным путем и под угрозой срыва.

Обычный маг практиковал «через не могу», как хороший стажер, не владея достоверностью спокойного могущества. Не было и речи о том, чтобы поделиться находкой с коллегами; вражда друг с другом была правилом среди магов. С сегодняшних позиций это вполне объяснимо: чтобы набрать первоначальный заряд до концентрации «я могу», необходимо противопоставить себя «остальному миру» – или освоить технику вхождения под руководством наставника. И все равно кто-то должен быть первым. Немоги часто говорят: «тут я собрался с духом» или «набрался наглости, чтобы...», не подозревая, что это всего лишь прибавка к убогой застенчивости, всего лишь тысячная доля звенящей дерзости, необходимой для Основного Состояния.

Разумеется, как маги, так и, тем более, моги – абсолютные самозванцы в самом прямом смысле этого слова. Никто не позовет тебя к могуществу, и второе рождение человек избирает себе сам, просто выходя из очереди «званых и призванных», руководствуясь принципом: «если гора не идет к Магомету, я тем более не пойду». Могущество человека определяется мощью и неподатливостью тех сил, которым он бросил вызов. Верно также и другое изречение: чем выше забрался, тем больнее падать, и ясно, что испытывающий головокружение от высоты никогда не станет могом.

Практика и культ. Явления мира соотносятся друг с другом как причина и следствие. Причинное управление миром замкнуто и хитро закручено. Его можно изучить, чем и занимаются логи, но через причинную цепь невозможно обратное воздействие на Демиурга, это модус автономии творения. Иное дело беспричинное управление, или первоначальный импульс, символически выраженный в творческих словах – «Да будет!» Следы беспричинного управления остались в мире, и по ним возможно обратное воздействие на Всемогущего. Вот простая аналогия: если человек сделал какой-нибудь прибор или хотя бы завел часы, то сколько потом ни переставляй пружинки и шестеренки, воздействовать на «творца» уже не удастся, можно зато понять, как устроены часы... Но если человек что-то сказал – есть шанс «поймать его на слове» и через этот канал воздействовать на его поступки.

Практика магов – это попытка «поймать на слове» Господа Бога, обратное восхождение через линию прямой связи. Понятно, что пребывание в тех слоях, по которым возможно воздействие на самого Демиурга, в высшей степени опасно, поэтому практика предполагает строжайшую дозировку и последовательность действий, отсюда – незыблемость ритуала, отсюда же – невозможность изменить даже интонацию при произнесении мантры. Нет сомнения, что малейшая ошибка в технике работы с силами чарья или с «общей геометрией мира» влечет страшные кармические последствия.

Но такова практика – и ее изящная архитектура действий напоминает чайную церемонию.

Что касается культа, то он представляет собой воспроизводство высшей формы практики. Культ – это подражание практике магов, подражание «невсамделишное» и поэтому безопасное. Участники культа похожи на детей, которые играют во взрослых, – они лепят куличики и «варят кашку», копируя действия взрослых до мельчайших подробностей. Но каша получается «условная», есть ее нельзя. Для любого мога так же легко узнаваем и «продукт», производимый немогами в процессе культа, – очень похожая «каша» из мокрого песка... Чего же не хватает? Продолжая аналогию, можно сказать: огня и ответственности. Но кто же доверит детям такие вещи?