Могила повелителя
Шрифт:
Ловлих, оказывается, был выстроен над руинами строений, куда более обширных и мощных, чем жалкий замок на поверхности. Сперва рыцарь шагал вслед за безумцем, потом перестал слышать шаги перед собой. Свечение исчезло, стало прохладней… а потом рыцарь увидел звезды. Подземный проход заканчивался дырой в скате невысокого холма. Снаружи была ночь. И слышался мужской голос, кто-то разговаривал совсем неподалеку от выхода из подземелья. Слов не разобрать, но человек говорил задумчиво и неторопливо.
Лидвих сунулся в дыру — она оказалась слишком узкой для массивного воина. Шуметь было опасно, и рыцарь осторожно стащил через голову лохмотья, оставшиеся от орденского плаща, чтоб тряпки не цеплялись за выступы. Потом бочком медленно протиснулся в щель. Выглянул. Перед ним была темная равнина под звездным небом. По земле
— …Раньше, бывало, Лорд казнил каждого десятого, если опаздывали к сроку, — бубнил хриплый голос. — Вот, мы теперь задержались. А ну, как его милость снова велит каждого десятого повесить? Как в старые времена?
Воины Железной Руки. После штурма расположились на ночевку, а здесь, у холмика, должно быть, дозор, вынесенный в сторону от лагеря. Вон, слышно, кони в темноте похрапывают и топают копытами по мерзлой земле — бродят, ищут траву.
— Чему быть, того не миновать, — отозвался другой воин. — Но что ж нам делать, если так вышло?
— А еще эти уроды сожгли огненное зелье. Лорд наверняка собирался спалить город, а теперь если мы заявимся без зелья, да еще на день позже? Он осерчает.
— Что толку об этом говорить? Или ты предлагаешь сбежать?
— Да куда же тут бежать? Местные поймают, тогда пощады не жди… Я к тому, что если вовсе не явимся под Айхерн, то Лорда без нас там и прикончат. Тогда некому будет нас вешать.
— Кому нашего брата казнить, всегда найдется. Когда Капитана не станет, кто нас защитит от этих, из Круга? Рано или поздно…
— Но не сразу!
— Тоже правильно. И что теперь надумает наше начальство?..
— Кто их знает… Видишь, велено здесь стать, к Айхерну пока не идем. Командиры тоже люди, тоже жить хотят.
Лидвих понял, что дозорные толком ничего не знают, и больше ничего он не подслушает… Похоже, здесь всего двое солдат… и у них кони. Рыцарь поудобней перехватил кинжал и выглянул из-за ската холма. В самом деле, двое, смотрят в огонь, по сторонам не глядят. Лидвих бросился к костру, на бегу пнул в голову хриплого солдата, с разбегу свалился на другого. Тот не успел даже взяться за оружие — Лидвих ударил кинжалом, потом еще. Первый вояка лежал неподвижно, похоже, оглушен. Добрый брат перевернул тяжелое тело, оттянул кольчужный ворот и аккуратно перерезал горло. Потом снял с покойника ножны с мечом и пошел к лошадям…
Чтобы понять чувства, овладевшие айхернцами, необходимо пожить в таком городе, как Айхерн. В любом месте, где строения стоят скученно, где домишки бедняков жмутся друг к другу, — в любом таком месте боятся пожара. Но Айхерн — город с богатой историей, и здесь многие отмеряют время не годами правления вельмож, а сроками от одного знаменитого пожара до другого. Если в Айхерне случались пожары, то выгореть мог весь город. Застройка-то давно шла без плана. Хлипкие деревянные сараи ютились между древних каменных стен, сложенных из неподъемных, удивительно ровно отесанных блоков, а изящные колонны подпирали, случалось, соломенные кровли. Переулки на окраинах образовывались случайно, вместе складывались в удивительный хаос стен и пустот. Сооружали, конечно, на время, перебиться недолго — но наскоро сколоченные сараи так и оставались… оставались не навеки, но до первого большого пожара.
В центре, на холмах и между ними, конечно, стояли обширные богатые особняки с каменными стенами и черепичными кровлями, такие лучше сопротивлялись случайному пламени, но многие из этих величественных в прошлом зданий теперь оказались заброшенными, и случись там загореться какой мелочи — никто не погасит, пока огонь на охватит всю постройку, а уж тогда потушить будет сложно, и пламя пойдет по городу. Словом, в Айхерне пожара боялись куда сильней, чем завоевания, а потому горожане пришли в ярость, увидев, как ядовитая смесь плещет из снарядов Железной Руки. Могвид, обходивший отряды, уловил настроение айхернцев и велел пустить слух: дескать, если не захватить Лорда Тьмы в цитадели немедленно, тот отыщет чародейский способ спалить город — и вскоре ополченцы орали, потрясали оружием и требовали, чтоб скорей начался штурм. В отличие от союзников, вступивших в бой до рассвета, местные последний день маялись от вынужденного безделья и неопределенности, теперь ими овладела
жажда деятельности, увеличенная страхом пожара…Реки факельных огней снова двинулись к подножию Королевского холма. Ополченцы выстраивались в колонны, хватали наскоро сколоченные лестницы и шли на приступ. Действовали они неумело, потому потери оказались велики. Могвид послал горожан по склону, который был более пологим, а потому там стены возводили скорей, чем над крутыми скатами. Айхернцы под обстрелом добрались к подножию недостроенных бастионов, приставили лестницы и храбро полезли. Арбалетчики били в упор, но не смогли остановить порыв разъяренной толпы. Несколько сот человек полегло в ту ночь, так и не достигнув гребня стены. Случись штурм днем — возможно, такие потери охладили бы пыл атакующих, но в темноте айхернцы не видели, как земляки падают под стрелами и болтами, а крики боли тонули в боевом кличе, издаваемом тысячами глоток.
Солдаты Ройнгарда встали на стенах плечом к плечу и поначалу отбивались достаточно успешно. Под лестницами копошились, стонали и истекали кровью десятки сброшенных со стен горожан…
Тем временем добрые братья и отборные воины из дружин северян подобрались с другой стороны. Их, конечно, заметили, но большая часть войска Лорда Тьмы была занята отражением атаки айхернцев. Солдаты Ордена действовали более организованно, закрывались щитами, подвели к подножию стен мантелеты, из-за которых арбалетчики обстреливали гребень стены. Однако прорвались во двор штурмующие с обеих сторон одновременно. Многочисленность и задор айхернцев оказались не менее действенными, чем опыт и лучшее снаряжение союзников. Схватка продолжилась за стенами, среди нагромождения каменных блоков и груд строительного мусора. Ройнгард, сражаясь в первых рядах, не сумел удержать управление. В темноте битва распалась на десятки схваток и поединков, отряды солдат Лорда теряли связь друг с другом. Кто-то отступал к центральному зданию, увенчанному башней, которую успели поднять на четыре этажа; другие находили удобную позицию во дворе и пытались отстоять ее; иные продолжали драться на гребне стены, хотя прекрасно знали, что периметр уже прорван… отступление без приказа в армии Капитана Ройнгарда каралось смертью — многих наказание пугало больше, чем враг… Воцарился хаос, в темноте сталкивались отряды и одиночки, наносили удары, падали, кричали, то тут, то там вспыхивали и гасли огни…
Лорд Тьмы, вооружившись любимой секирой, прорубился к жилому зданию, при нем оставалось несколько десятков солдат — слишком мало, чтобы надеяться на победу. Однако вполне достаточно, чтобы прикрывать спину непобедимому Лорду.
Когда над Айхерном встали серые сумерки, бой в цитадели все еще продолжался. Горожане и союзники безуспешно штурмовали центральное здание цитадели, но не могли проникнуть внутрь. С недостроенной башни вели обстрел арбалетчики, окна паласа были слишком узкими, чтобы в них можно было пролезть, а широкий вход оборонял Капитан Ройнгард. Лорд дрался хладнокровно и не ведал усталости, будто весь состоял из металла, как и его знаменитая рука. Он уже не надеялся ни на что, он не ждал резервов, просто сражался. Он сражался всегда, сражался всю жизнь.
К утру подкрепления не явились, и последние дружины сеньоров (на случай появления нового врага ожидавшие снаружи) поднялись на Королевский холм, чтобы принять участие в последнем натиске — и в дележе добычи. Эти были вооружены получше горожан и дрались более умело. Могвид выстроил своих арбалетчиков во дворе, и те засыпали башню болтами, под прикрытием стрелков дворяне атаковали вход. Им удалось оттеснить Ройнгарда внутрь, те, кто прорвался первыми, полегли под топором Лорда, но следом хлынул густой поток воинов — и Ройнгарду пришлось снова и снова пятиться. Всякий раз, когда он, свалив очередного противника, отводил руку для взмаха, перед ним вырастали новые враги, приходилось отступать на полшага, на шаг… Так Капитан пятился через обширный зал, потом на лестницу… Там, где он отступал, пол был завален мертвецами. Вот первый этаж оказался в руках штурмующих, а топор Лорда сломался. На лестнице солдаты Ройнгарда наскоро соорудили баррикаду, штурмующим пришлось остановиться. Тем временем еще одна группа ополченцев притащила во двор лестницы. Теперь, когда арбалетчики на башне не могли вести такой интенсивный обстрел, штурмующие влезли на крышу второго этажа и разобрали кровлю.