Могилы героев. Книга первая

– Отпуск пошел на пользу!- Хозяин кабинета поднялся ему навстречу.- Канары, Лазурный Берег?..

Михаил обменялся с Варламовым рукопожатием:

– Если я доберусь до Канар, обратно не вернусь. Как дела?

– Ты же каждый день с утра до ночи названиваешь. Я бы на твоем месте пивко попивал да хоккей по телевизору смотрел. С чем пожаловал, Миша?

– Ты не в курсе?

– В курсе чего?

Михаил задумчиво посмотрел на Варламова.

– Соболев выбывает из дальнейшей разработки. Теперь он только свидетель. Утечка информации, Степан Иванович. По нашей вине человек конкретно под удар подставился…

Хозяин кабинета с шумом выдохнул. Был он кряжистым и широким, как шкаф, о таких говорят: "поперек себя шире".

– Ты все понял?- Он сел за стол напротив Михаила.

– Да, о Соболеве знал я, ты, и господин Кашницкий.

В глазах у Варламова разгорелся нехороший огонек.

– Корпоративный дух, значит,- сквозь зубы процедил он.- Чувство локтя, о котором господин Кашницкий так любит глаголить…

– Степан Иванович, я вопрос об охране Соболевых намерен поднять.

– Само собой,- Варламов посмотрел на часы.- В полдень иду к командиру. Все ему объясню. Об охране не беспокойся. Ты с ними побудь еще какое-то время. А позже я с тобой свяжусь, и все обговорим уже детально.- Он развел руками.- Начнем прощупывать господина Кашницкого. Что-то его с Самохиным связывает. Не иначе, как чувство локтя.

– Добро, Степан Иванович. Сейчас еду к Соболевым и жду твоего звонка. Жду результатов.

– Снова у тебя отпуск накрылся,- покачал головой Варламов.- И что ты за человек такой?!

Михаил хотел отделаться шуткой. Но вдруг почувствовал, как в душе шевельнулось зыбкое предощущение беды, словно чья-то рука осторожно задела нить судьбы. Он прислушался к себе, и на мгновение ему показалось, что увидел грядущее.

– Что с тобой?- Обеспокоено спросил Варламов.

– Что?- Говорухин непонимающе посмотрел на него.

– Ты что-то вспомнил?

– Нет. Нет, все в порядке.

Варламов хмыкнул:

– Как только все утрясется, а это не сегодня-завтра, хорошенько отдохни! Человек иногда обязан бездельничать. На диване валяться, книжки читать, телевизор смотреть. Даже железяки вроде тебя – ржавеют!

Михаил сел в свою "шестерку" цвета слоновой кости, закурил и вытащил из кармана сверток Соболева. В нем оказались аудиокассеты, несколько дискет, копии платежных поручений и бухгалтерских ведомостей. Перелистнул несколько копий и присвистнул. Эти документы в руках следствия могли стать грозным оружием не только против Самохина.

– Очень хорошо. Но все это после.- Он спрятал сверток в одном из тайников и позвонил по мобильному Соболевым:- Это – Михаил. Уже выехал. Буду минут через двадцать… У вас все в порядке?- И кивнул, услышав утвердительный ответ.

Спустя четверть часа он поставил машину возле подъезда и взбежал по лестнице до третьего этажа. В руках у него был пакет со сдобой и конфетами.

Когда щелкнули английские замки, из прихожей донесся голос Николая:

– Миша, заходи, у меня тут вешалка оборвалась…

Говорухин распахнул дверь и с улыбкой переступил порог. Через мгновение перед его глазами мелькнуло окровавленное лицо Николая: "Прости, они хотели убить жену и дочку…" Потом за спиной мелькнула стремительная тень и его, словно, молотом по голове ударили. Михаил на мгновение потерял сознание, через секунду очнулся, вновь потерял сознание и опять пришел в себя, но контролировать ситуацию уже не мог. Он упал на колени, закрыл лицо руками и завалился на живот. Его сознание все время путалось, и точно отделить реально происходившее от каких-то сумеречных картин, возникавших перед глазами, он не мог. Но в память врезался холодный, насмешливый голос:

– Этого за руки - за ноги и из окна!- Сквозь гул в ушах, превозмогая страшную боль, услышал Михаил. Почувствовал, как его приподняли над полом, и успел расслышать еще:- А этих как будто взрывом газа искалечило… Болван, вот как это делается! Учись…

Последнее что он запомнил, было звоном разбитого стекла и короткое падение, закончившееся нечувствительным ударом об землю. И еще обрывки чьих-то голосов, сильный хлопок и смутный вой сирены.

В себя он пришел уже на больничной койке. Сразу понял, где находится. На удивление легко и глубоко вдохнул пропитанный медикаментами воздух. Прислушался к внутренним ощущениям. На мгновение Михаилу показалось, что с ним все в порядке – боли не было. Он сделал еще один глубокий вдох и попытался встать.

– Нет-нет, не двигайтесь!

Его запястья коснулась легкая рука. Он посмотрел на медсестру и улыбнулся:

– Я чувствую себя очень хорошо.

– Болеутоляющее действует,- ответила та.- Лежите спокойно. Сейчас я позову доктора.

– Подождите,- остановил ее Михаил.- Меня одного привезли?

– Сейчас придет доктор…- У сиделки был завораживающий голос, от которого больные наверняка цепенели в невыразимой истоме.

Михаил проводил ее взглядом. Была она немолода, но привлекательна.

Боли он до сих пор не чувствовал, но на сердце стало тревожно.

Медсестры не было минут пять.

– День или вечер?- Пробормотал Михаил. По зашторенному окну невозможно было определить время.

И он не удивился, когда в палату вместе с немолодым высокорослым врачом зашел господин Кашницкий. Полковник был невысок и полноват, седые виски коротко подстрижены, доброжелательный взгляд и хорошо поставленный голос.

– Доставили вы нам хлопот,- с порога сказал он.- Что же вы так неосторожно? Но вы не волнуйтесь, Михаил Александрович, своих мы в любом случае прикроем. Бог не выдаст – свинья не съест... Ни по телевидению, ни в прессе ваше имя фигурировать не будет. И ни о чем не беспокойтесь. Все будет в порядке.

– Что происходит, Валерий Васильевич?- Спросил его Говорухин.

– Пока что поговорите с доктором. Мы позже побеседуем, если будет желание. Доктор…

Он отошел к окну и отдернул штору. С улицы брызнул дневной свет. Михаил прикрыл глаза ладонью. Кашницкий негромко откашлялся. Несколько раз щелкнула зажигалка, и от окна потянуло табачным дымом.

– Валерий Васильевич,- строго произнес врач.

– Это ничего, ничего,- отозвался полковник, продолжая курить.

Доктор нахмурился, но ввязываться в спор с Кашницким не стал.

– Вы что-нибудь помните?- Спросил он Михаила.

– Да. Помню, как ударили по голове. Наверно кастетом. А потом, кажется, выбросили из окна, но в этом я не уверен… Как Соболевы?

– Они погибли.- Врач несильно сжал ему запястье и посмотрел в глаза.

– В этом еще предстоит разобраться,- произнес Кашницкий.- Что же вы, доктор, больного вот так, без подготовки огорошили?.. Учитесь расставлять акценты в нужных местах. Михаил Александрович кое-что не помнит, кое в чем заблуждается. В таком состоянии простительно… Вас, Михаил Александрович, выбросило из окна взрывом природного газа. В квартире кроме вас и Соболевых никого не было. Вы были на кухне вместе с Соболевыми. Экспертиза установила утечку природного газа. Вы скорей всего стояли возле окна. На вашей одежде сохранились следы кофе. Видимо, опрокинули на себя чашку при падении… Но вам повезло! В "рубашке" родились! Вас взрывной волной выбросило из окна, а Соболевы погибли… Доктор, вы без утайки расскажите, как обстоят дела у Михаила Александровича? По крайней мере, человек перестанет беспокоиться о себе.