Могучий маг-универсал в школе заклинателей

Наконец, мы добрались до посёлка. Рядом со станцией пристроились несколько панельных двухэтажек. Между ними белела церковь, а неподалёку возвышались трубы завода, небо над которым было черно от дыма.

Возле крошечного рынка поджидали клиентов три старые жёлтые машины, напоминающие кареты. Нас было четверо, поэтому пришлось взять два такси. Устроившись на задних сиденьях, мы помчались в центр города развлекаться.

К концу дня я был с пустыми карманами. Все деньги мы с Петром оставили в кинотеатре и ресторане, куда сводили наших новых подруг. Возвращались по отдельности. Первым поймали такси Жеребцов с Прасквьей, а мы с Таней поехали следующими. Нас подвезли к воротам школы, и я проводил девушку до самого общежития.

— Тебе понравилось? — спросил я.

— Да, было здорово, — ответила Таня. — Мы сходим ещё куда-нибудь?

— Постараюсь выкроить время. Не так уж часто выдаются свободные дни, к великому моему сожалению, — обещать я ничего не стал, отказываться наотрез — тоже. Мало ли как сложится?

— Это точно. Но хорошо, что хоть в неделю погулять можно. В пансионе нас вообще никуда не отпускали.

Мы попрощались, и я отправился в общагу.

Нам с Жеребцовым сегодня ничего не перепало кроме поцелуев на задних рядах в кинотеатре. Да и цели затащить наших подруг в постель, в общем-то, мы перед собой не ставили. Просто погуляли и хорошо провели время. Первое свидание, в конце концов. Жеребцов считал, что всё прошло весьма успешно. А я даже не представлял, когда мне удастся поехать в город следующий раз. С моей новой работой это будет затруднительно.

Понедельник начался с тренировок. Первую половину дня нас гонял Соколов по полигону, потом был обед, а после него — ещё два предмета: латынь и теория магии и энергетики.

Вечером к нам в комнату сторож принёс два конверта. Оба предназначались мне. В первом оказались пятьдесят рублей и письмо от матери. Она писала, что беспокоится обо мне, увещевала хорошо учиться и достойно себя проявить во всём, однако отвечать не велела, поскольку хотела сохранить нашу переписку втайне от отчима.

Меня поразило то, как сильно мать боится собственного супруга. По воспоминаниям Вячеслава, Сергей Миловидов действительно был человеком властным и жестоким, но я даже не подозревал, насколько.

Второе письмо оказалось от дяди. Тот зачем-то хотел со мной встретиться и спрашивал, когда мне будет удобно. В ответе я написал, что он может подъехать в любой будний день к проходной, желательно во время большой перемены. Конверт и марку получилось достать у коменданта за несколько копеек. Я запечатал письмо и кинул его в почтовый ящик, который находился возле поста охраны.

Во вторник во время обеда мы с Жеребцовым, Аркадием и Васей разговорились о тренировках. Мои соседи хоть поначалу и отнеслись скептически к идее дополнительных занятий, но, видя мой пример, захотели присоединиться, особенно Жеребцов, который не дотягивал даже до среднего уровня.

— Надо бы позаниматься дополнительно, — рассуждал он. — Не каждый день, конечно… Хотя бы раза два в седмицу. Можно вместе с тобой?

— У меня собственная программа, — ответил я. — Боюсь, вместе не получится.

— Что за программа? — сразу насторожился Аркадий. — Чем ты там занимаешься?

— Ничего особенного. Просто пытаюсь развить в себе стихийную магию.

— И как? Получается?

— Пока плохо.

— А это вообще возможно?

— Я слышал, что да, но трудно.

— Никогда не слышал такого. Наоборот, говорят, если стихийная магия не появилась лет в пятнадцать, то всё бесполезно.

— Я тоже хочу! — воскликнул Жеребцов. — Научишь?

— Чему? У меня самого ещё результатов нет.

— Ну а если будут, научишь?

— Вот тогда и посмотрим. К тому же для каждого индивидуальный подход нужен. Свои особенности я знаю. У меня духовное тело сильнее, чем у большинства. А тренировать других — нет уж, спасибо.

— Ладно, пока сам, значит, буду тренироваться, — вздохнул Павел.

Обсуждение продолжилось в классе. Преподавателя не было долго. Он не пришёл, даже когда прозвенел звонок, и моим соседям никто не мешал договориться насчёт совместных тренировок. Они решили ходить втроём на полигон дважды в неделю, но про конкретные дни не условились.

Передо мной маячила спина дворянина Кошкина — того самого, которого в первый день избил старшекурсник на «воспитательном» поединке. Он о чём-то болтал с впередисидящим учеником, а потом, повернувшись ко мне, сказал:

— Господин Ушаков, слышали новость?

— Какую именно?

— Представляете, в преднедельник какой-то первокурсник побил девятерых третьекурсников.

— Да не может быть! — сделал я удивлённый вид. — Где?

— В «трущобах» на полигоне.

— А, по-моему, брехня.

— Мне тоже что-то не верится, — поморщился Кошкин. — Выдумывают всякое… Ну одного ещё ладно, но чтоб девятерых…

Дверь кабинета открылась, и в аудиторию вошла фигуристая дама лет двадцати пяти с чёрными, вьющимися волосами, уложенными на затылке в пышный пучок. Она была одета в свободную зелёную юбку до середины щиколотки и блузку с брошью на шейном платке. Пиджак держала в руках, поскольку в классе стояла жара. Взгляды всех учеников тут же оказались прикованы к этой красотке. Её круглое лицо с пухлыми губами было весьма миленьким, а широкие бёдра и аппетитные дыньки под блузкой не могли оставить равнодушным ни одного парня, как и большие карие глаза, глядящие из-под длинных ресниц.

Дама представилась — Салтыкова Марианна Васильевна. Сказала, что будет преподавать у нас экономику. В прошлый вторник её замещал какой-то пожилой господин, но дальше вести предмет собиралась она.

Теперь у нас были два преподавателя женского пола. Историю вела женщина лет шестидесяти, строгая и набожная, которая, казалось, ненавидела всех нас, а экономику — эта симпатичная барышня.

Представившись, преподавательница спросила, есть ли вопросы, и Жеребцов тут же поднял руку.

— Да, я вас слушаю, — негромко проговорила Салтыкова.

— У меня вопрос. Вы замужем?

Раздались смешки в классе, но Марианна Васильевна лишь улыбнулась:

— Как ваша фамилия?

— Жеребцов, сударыня.

— Да, господин Жеребцов, я замужем. Ещё есть вопросы… не касающиеся моей личной жизни?

Класс промолчал.

— Прекрасно. Тогда давайте приступим к лекции. Предмет наш в какой-то степени непростой, но для тех, кому предстоит пойти на государеву службу, весьма полезный и, я бы даже сказала, необходимый…

Все парни — и аристократы, и простолюдины — приготовились следующие два часа наблюдать за нашей преподавательницей и внимать каждое слово, произнесённое её мелодичным голоском. Но что-то мне подсказывало, внешность Салтыковой вряд ли поспособствует хорошему усвоению материала, поскольку у многих учеников наверняка кровь прилила не к мозгу, а совсем к другому месту. Я, разумеется, тоже не смог на неё не залюбоваться.