Могущество и честь

Но госпожа Солор держалась так, словно всё шло просто замечательно. Холодности и напряжённости «гостей» она словно бы не замечала. Собственно, ею был избран единственно разумный путь, но мало кто способен выдержать такую игру до конца. Ей это удалось. Любезно приглашая отведать то одно, то другое блюдо, женщина сохраняла безупречное спокойствие даже тогда, когда сталкивалась взглядом с откровенно недоброжелательными глазами. Часть вельмож тоже хорошо умели держать при себе свои эмоции, часть сплоховали — все их чувства были расписаны на лицах. Даже я способен был прочесть, куда они мысленно отправляют и императора, и его Главнокомандующую.

Но не отправляли. Та-ак… Видимо, и сами понимают, в каком положении находятся. Аштия держалась и говорила с ними так, словно она и не думает сомневаться: перед ней самые преданные сторонники императора. Уже из этого можно было сделать вывод — её светлость не собирается на месте устраивать суд и расправу именем его величества, на чём, кажется, можно бы и расслабиться. Но представители знатных семейств севера продолжали нервно жевать, напряжённо рассматривали Аше и её людей, едва прикасались к кубкам и ждали. Чего ждали — понятно. Я тоже ждал, правда, с другим настроем. Мне хотелось до конца насладиться её умением рулить ситуацией.

И дождался, конечно. Подняв кубок, госпожа Солор повернула голову к одному из гостей и сообщила, что он, разумеется, предоставит принадлежащие ему войска государю, причём готовые к бою, снаряжённые, снабжённые всем необходимым. И — немедленно, то есть в трёхдневный срок.

В воцарившейся тишине мне показалось, что не Аштия собеседника, а он её давит взглядом. Женщина казалась спокойной, даже умиротворённой. Лорд был бледен, все его намерения встать в сторонке и предоставить претендентам на престол как-нибудь самостоятельно выяснять отношения, читалось даже не по глазам, а по выражению лица. Этот безмолвный поединок был не столько единоборством Аштии и мужика с неизвестным мне именем, сколько спором Севера и законного правителя Империи. Если сейчас она додавит этого перца, остальные покорятся ей и без поединков.

— Мои войска, — с трудом выдавил из себя северянин, — пока не готовы. К сожалению, я, в силу обстоятельств, был вынужден комплектовать пехотные части заново. Что же касается конницы…

— Полагаю, его величество не желает ждать хоть сколько-нибудь дольше установленного срока, — мягко перебила госпожа Солор.

Ядом была эта её мягкость. Если бы я не почувствовал сам, то догадался бы по тому, как вздрогнуло и застыло лицо лорда. Удар попал в цель, но что это был за удар и что за намёк — этого я пока знать не мог. Северянин всё-таки неплохо умел держать себя в руках, он предпринял ещё одну попытку отбиться.

— Приближающаяся страда потребует большого внимания к хозяйству. Иначе в какой-то момент моим войскам может не хватить провизии. Я должен…

— Эта проблема легко разрешима, — вновь перебила Аштия. — Господину нет необходимости покидать свой замок и оставлять земли без присмотра. Выставленные господином войска поведёт его старший сын — я вижу его рядом с отцом, весьма достойный молодой человек. Он будет иметь возможность познакомиться с моими офицерами, пока будет ожидать здесь отряды, которые затем возглавит именем своего отца и его величества императора. Милорду нет необходимости волноваться — мои люди присмотрят за его сыном, поддержат его, помогут ему во всём.

Этот удар получился не слабее предыдущего — лицо собеседника её светлости вновь изменилось. И тут уж я, конечно, без труда понял, почему. Не очень-то и сильно Аше завуалировала намёк на то, что сыну графа предстоит быть при ней заложником. Да, с армией, но кому будут подчиняться войска графства в первую очередь… Скорее всего, поставленному офицеру Генштаба. Уж это-то её светлость сможет обеспечить.

Не тратя ни мгновения, госпожа Солор перевела взгляд на другого «гостя». Да, она намеревалась и от него потребовать предоставить войска в течение трёх… ну, положим, четырёх дней, раз уж владения собеседника расположены чуть дальше. И — да! — их тоже поведёт в бой его сын. А пока юноша может продуктивно потратить время ожидания на общение с опытными офицерами. Несомненно, подобные беседы будут ему полезны и поучительны. Отец ведь, разумеется, хочет, чтоб его сын в совершенстве овладел военным искусством. Генштаб и грядущие сражения ему это обеспечат.

Несколько раз Аше упоминала императора — вскользь, без ноток угрозы, но этого оказывалось достаточно. Я терялся в догадках. То ли это был прозрачный намёк на страшнейшее преступление, какое только мог совершить имперский вельможа, и наказание за это преступление, то ли… То ли его величество в своё время имел возможность и повод показать лордам козу. Может быть, местным, может быть, всем разом. Но, видимо, память о той козе ещё не истаяла.

Я прятал ироничный огонёк в глубине глаз и старался не сталкиваться взглядом ни с кем из них, вчистую проигравших. Хорошо быть на сильной стороне. И лакомства кажутся вкуснее, и вино пьянее, и жизнь — подлинно прекрасной.

Наконец подали десерты. Господа сразу засобирались в обратный путь. Аштия мигнула Фахру, тот — двум или трём своим подчинённым. Сыновей местных лордов явно не выпустят с территории лагеря, даже если те попробуют улизнуть. Уж в этом-то госпожа Солор на своих людей может положиться. Надеюсь, не моим бойцам поручат наблюдение за заложниками. Лишняя морока.

— Прекрасно, — вполголоса сказал Ниршав, подойдя в конце пира выпить со мной «завершающий напиток». — Я беспокоился, что не получится.

— А получилось?

— Ты что — сам не видишь? Аштия их разложила по всем правилам. Эти трусливые хорьки уж так надеялись пересидеть в норах. Но, вытащенные за шкварник на свет, не рискнули даже пискнуть в свою защиту. Да и какая тут может быть защита. Им ещё повезёт, если за верную и усердную службу его величество соблаговолит их простить.

Мой друг лучился счастьем. Отчасти я его понимал. Приятно осознавать себя человеком, с самого начала правильно выбравшим сторону и теперь свободным от терзаний: что будет? Простят или не простят? Удастся или не удастся? Война только началась, но по сравнению с событиями полуторамесячной давности дела налаживались.

— Чтоб развернуться с прощением или не прощением, надо сперва задавить.

— Всё к этому идёт. Ты дал Аше возможность одержать победу, значение которой, пожалуй, выходит за рамки оперативно-тактических и выходит на стратегический уровень. Обезопасить тыл — одна из основных задач полководца. Теперь отсюда, и из Солор, и из Анакдера армия ударит на юг. Это уже будет честная, равная схватка. Шансы равны, а значит, победит сильнейший.

— И сильнейшей, как ты полагаешь, является Аштия?

— Сильнейшим является император. Двадцать лет назад он одержал победу куда более впечатляющую, при худшей начальной ситуации. Ну а Аштия — само собой. Аштия не отстанет, хоть она и женщина.

— М-да, — я подумал о её беременности, но мысль о том, чтоб поделиться этими сведениями с Нишем, даже не трепыхнулась.

Время летело как ошпаренное. Мне дали пополнение, с которым следовало познакомиться, оценить его, распределить. Аканш и Ильсмин сбивались с ног, и я не мог позволить себе перевалить всю работу на них. Едва решил вопрос с гладиаторами, которых было слишком много, чтоб разделить их между десятками с разумной осторожностью, как в долину стали прибывать войска северных лордов. Каждым из отрядов формально должен был распоряжаться сын лорда, но этой формальностью не обольщались даже самые молодые из них. Я боялся, что один из таких отрядов повесят на меня, и опасения оправдались.