Мои бывшие

— Без нежностей, – прохрипел Мирон, и буквально насадил мою голову на себя.

Волосы стянуты его рукой, во рту солоноватый ствол, и я снова плыву – так хочу доставить Мирону то, что он доставил мне.

Отодвинулась от него, зафиксировала глубину проникновения, и снова вобрала в себя его член. Как же это кайфово – ощущать такую власть над мужчиной, чувствовать, как он дрожит, как пытается сдержать агрессивную похоть, чтобы не навредить, не быть излишне грубым…

Ласкаю языком ствол члена. Действую жестко, агрессивно – почти заглатываю его, вбирая как можно глубже. В горло, сглатываю, сдавливая его в себе – по лицу уже слезы текут, но мне плевать.

Как и Мирону.

Забылся, отпустил себя, и просто врубается в мой рот.

— Малышка, ты чудо, – сдавленно произнес Мирон, подавая бедрами мне навстречу.

У меня вырывается стон, и от вибраций в моем рту, Мирон зашипел. Мне дико неудобно – колени устали, челюсть тоже, рот широко открыт – природа щедро одарила Мирона. А еще мне великолепно.

И я с упоением позволяю ему ускориться, грубо вдалбливаться в мое податливое нутро. Горло уже болит, Мирон стягивает мои волосы все сильнее, он весь – напряженная пружина, и все здесь пропитано сексом.

— Да-а, черт, – простонал он, и в мое горло выстрелила густая, вязкая влага.

Её много, я сглатываю, и сглатываю, не выпуская Мирона из своего рта. Хочу получить все, что он мне даст.

Наконец, через минуту он мягко отстранился от меня, и помог подняться – колени затекли, и я облокотилась об стол.

— Я не был слишком груб?

Я со смущенной улыбкой покачала головой – мне было нужно именно это. Необузданность, страсть, грубость, агрессия, которая сменяется нежностью, которую я сейчас вижу в лице Мирона. И все же, я смущена – Боже, что мы устроили здесь? И как же хорошо, что никто не вошел.

И только я подумала об этом, как дверь открылась, и в кабинет вошел Руслан.

Лицо его сразу преобразилось, закаменело, едва он увидел, в каком мы с Мироном виде – не понять, чем мы занимались любому взрослому человеку невозможно.

— Какого хера? – прорычал он, сжимая кулаки.

— Тебя что-то смущает? – вскинулся Мирон. — К невесте иди.

Я смотрю на одного мужчину, на второго – они оба наливаются яростью, злостью, вырвавшейся из-под контроля, и хочу вклиниться между ними, но мне не позволяют.

Руслан сделал быстрый шаг навстречу Мирону, и резко бросил мне:

— Яна, выйди.

Глава 23

Глава 23

Мирон

Яна вышла. Послушная девочка. Моя девочка. Улыбнулся другу, когда за ее спиной хлопнула дверь. И качнул головой в сторону стола.

– Хороший стол. Крепкий.

– Ты мне что доказать пытаешься?
– Руслан прошел мимо. И опустился в кожаное кресло, крутанулся в нем. И крутанул перед собой фирменную золотую зажигалку, она брякнула.

– Рус, - встал напротив, ладонями оперся в стол.
– Через месяц ты женишься на моей сестре. Не начинай опять.

– Я же не знал, что Яна вернется.

– Так это ничего не меняет.

– Меняет.

Схлестнулись взглядами. И у меня кулаки зачесались, как раньше, втащить бы ему, выпустить пар. Но как раньше не выйдет, теперь скрывать не получится, он хочет мою Яну.

И прямо мне об этом говорит.

– Мир, - он привстал, сравнялся со мной ростом. Продолжить не успел - дверь распахнулась и влетел Карим.

– Рус, такая тема, - из него энергия так и прет.
– В саду не работает фонтан, а мы хотели поплавать.

– В фонтане?
– друг усмехнулся и глянул в окно.

– Да ладно, чего ты, пословицу знаешь? Пьяным море по колено. Пьяные и из окон падают, а потом спокойно отряхиваются и дальше идут. А все почему?
– он подмигнул.
– Бог бережет. Не заболеем.

– Клал я на твою болезнь, Карим. Выйди, ты мешаешь.

– А что у вас?
– он лишь сейчас догадался оглядеться. Посмотрел на меня и снова на Руслана.
– А, понял. Опять Янку делите.

Эта нетрезвая непосредственность убивает. В очередной раз сознаю, что несколько лет прошло, и нет больше тех мажоров, что на уроках жеваной бумагой плевались из трубочки, все уже выросли.

И каждый считает нужным высказаться, о чем он думает.

– Карим, давай, на выход, - с раздражением хлопнул его промеж лопаток, выпроваживая за дверь.

Закрыл. И повернулся к другу.

– Смотри, даже Карим считает, что у меня неплохие шансы, - Рус усмехнулся, убрал зажигалку в карман брюк.
– Может, уже разберемся по-взрослому?
– шагнул на меня, растянул губы в улыбке.
– Не драка, Мир. Ты женщину в выборе ограничиваешь. Чего боишься? Что она попробует меня - и тебя за борт?

Попробует его.

Он стоит передо мной, сунув руки в карманы, самодовольный и уверенный, что меня этим детским способом возьмет на слабо.

Но он лишь провоцирует, и раздражение нарастает, мой кулак летит в его лицо быстрее, чем я успеваю подумать.

Он увернулся, замахнулся в ответ, по кабинету в два шага сместились к столу, и на пол полетел ноутбук, какая-то идиотская подставка, по светлому ковру рассыпались цветные стеклянные шарики.

– Мирон, остынь, - он, в отличие от меня, гнев контролирует. Отец с детства внушал, что ярость - плохой помощник, драться надо с холодной головой.

Никогда не получалось. И я всегда проигрывал Русу.

Как и сейчас.

Щекой он впечатал меня в стол.

– Остынь, - повторил и ослабил хватку на моем локте.

– Всё, - отмахнулся от него и шумно выдохнул, в уме отсчет начал, до пяти.
– Какого хрена, Руслан.

– Я все эти годы оставался в стороне. Теперь ты. Будь мужиком.

– А Марина?
– выпрямился.

Руслан красноречиво промолчал.

Мы были и остаемся друзьями, жениться на моей сестре - его решение, я бы просить о таком не стал. Сам уже знаю. Что за человек моя сестра.

Поправил воротничок рубашки. Оглядел друга - ему, как обычно, не досталось, даже волосы не растрепались. Негромко засмеялся.

– Черт. Черт ты, Руслан. Ладно. Что предлагаешь? Чтобы на этот раз я в сторону отошел? Нет.

Сказал сразу, это даже не обсуждается, даже с другом - нет, отказаться не смогу, я ведь искал ее потом. Когда она уехала.

С ее родителями ругался. И вляпался черт знает куда, только бы ее найти, если бы не отец - не отмазали бы.

– Я тебя о таком не прошу, - Руслан шагнул к выходу, распахнул дверь в коридор.
– Я сексом с ней заняться хочу. Просто не мешай.