Мои друзья скандинавы

Так звучат последние его строки. И за родину свою датчане готовы постоять грудью, как их и призывал Андерсен в патриотических песнях, сложенных в годины, когда с юга на Данию обрушивались немецкие полчища.

…Есть в Дании город Хельсингер — Эльсинор.

Его часто называют «Город Гамлета», хотя принц Гамлет никогда здесь и не бывал — родина его и владения находились в Ютландии, а замок Кронборг, где происходит действие шекспировской трагедии, построен через несколько столетий после смерти легендарного принца.

Но если иностранцев в замок Кронборг влечет история принца Датского, то для каждого датчанина с малых лет этот замок связан с близкой его сердцу народной легендой, воскрешенной в сказке Ханса Христиана Андерсена.

В глубоком, мрачном подземелье замка, куда никто не заглядывает, писал великий сказочник, сидит витязь — богатырь Хольгер-Данске. Сидит он, облаченный в латы, положив голову на могучие руки. Длинная борода его приросла к мраморному столу. Он крепко спит и видит во сне все, что делается на его родине. И так он будет спокойно спать, пока Дании не угрожает смертельная опасность. «А настанет эта грозная минута, старый Хольгер во весь свой огромный рост воспрянет, да так стремительно, что мраморная доска стола треснет, когда он потянет свою бороду. Он выйдет из своего подземелья на волю, чтобы сразиться с врагом, и так ударит мечом, что гром раздастся по всему свету».

Так рассказывает Ханс Андерсен.

Он уверяет, что когда второго апреля 1801 года английская эскадра под командой адмирала Нельсона напала на Копенгаген, датчанам удалось отбиться потому, что Хольгер-Данске, приняв обличье матроса, приплыл к Эльсинору, взошел на флагманский корабль «Дания» и выручил отечество в час опасности. Чтобы прославить Данию, писал Андерсен, Хольгер-Данске может являться к людям в самых разных ипостасях.

И сказка не обманула. Андерсен хорошо знал свой народ.

В 1941 году Хольгер-Данске снова поднялся на защиту своей поруганной немецкими оккупантами земли. Не случайно одна из подпольных организаций движения Сопротивления в Копенгагене назвала себя «Хольгер-Данске».

Для меня образ Хольгера-Данске отныне связан с чернорабочим Свеном Вагнером — «папашей Вагнером», как называют его рабочие Копенгагена.

— О, это единственный рабочий в Дании, который стал подполковником! — говорили мне.

— Сколько ему лет? — поинтересовался я.

Кто-то из моих собеседников подсчитывает:

— Родился Свен пятого июня… А через месяц после освобождения вся страна торжественно праздновала пятидесятилетие генерала Юхансена. Значит, в тысяча восемьсот девяносто пятом году.

— Генерал Юхансен?

— Да, так он подписывал приказы штаба движения Сопротивления. Под таким именем его знала страна. Гитлеровцы дорого оценивали голову генерала Юхансена, хотя это был простой рабочий Свен Вагнер, общительный, энергичный человек.

Свою самостоятельную жизнь Свен Вагнер начал мальчиком — развозчиком молока в лавке. Военное «образование» получил солдатом, отбывая воинскую повинность в инженерных войсках. Потом он работал в Копенгагене, на газовом заводе; когда же показался администрации слишком уж непокладистым, его уволили, и Вагнер поступил в мастерскую, изготовлявшую детские коляски. Впрочем, он и сам был завзятым потребителем продукции этой мастерской — у него было шестеро детей!

— Детские коляски сослужили нам немалую службу. В годы Сопротивления мы перевозили в них литературу, оружие. Среди этих колясок были и сработанные руками папаши Вагнера, — продолжают свой рассказ мои датские приятели, сами активные борцы Сопротивления.

— Я недавно видел, как на демонстрации, которая требовала запретить атомное оружие, копенгагенские женщины везли в колясках детей. Целые колонны женщин с колясками! Это производит огромное впечатление! — откликнулся я.

22 июня, в день вероломного нападения Гитлера на СССР, тогдашнее датское правительство порвало дипломатические отношения с Советским Союзом, объявило вне закона Датскую коммунистическую партию, разгромило редакцию коммунистической газеты и по заранее составленному черному списку бросило в концентрационные лагеря и тюрьмы сотни коммунистов. В тот же день, на рассвете, арестовали и Свена Вагнера, который работал бетонщиком на прокладке дорог в одном из пригородов столицы. Он уже восемь лет был активным коммунистом и, как человек, популярный среди столичных рабочих, числился на особом счету полиции.

Одновременно с Вагнером-отцом должны были арестовать и его двадцатилетнего сына Ингмара, организатора комсомола в районе, но его не оказалось дома. В те дни Ингмар работал вдалеке от города, на торфоразработках, и таким образом избежал ареста.

С 22 июня он перешел на нелегальное положение.

«Борющаяся Дания» — так называли здесь движение Сопротивления.

Первые кружки Сопротивления — «саботеры», как их называли в Копенгагене, — формировались главным образом из молодых рабочих, вернувшихся из Испании, где они сражались в Интернациональной бригаде, в рядах батальона скандинавов имени Андерсена-Нексе.

Собирались группками — тройками, четверками, самое большее человек по семь-восемь. Одной из групп руководил рабочий-металлист Ханс Петерсен, другой — шофер Эвальд Иенсен, третьей — чернорабочий Гаральд Нильсен, и так далее. Была группа, которую возглавлял молодой Вагнер-сын.

Откинувшись на спинку стула, высокий, гибкий, Ингмар Вагнер рассказал мне, что первым заданием, которое он получил, было достать поддельные документы.

Парни из его группы могли порассказать о том, как они достали ротатор, на котором потом печатались листки начавшей выходить в подполье газеты коммунистов «Ланд ог фольк»; как из слуховых окошек чердаков многоэтажных домов вдруг белокрылыми стайками вылетали листовки с боевыми призывами; как на дверях или витринах магазинов появлялись плакаты: «Не покупайте у меня, потому что я работаю с немцами», — и дальше, как подпись, шла фамилия владельца.

Это был чувствительный удар по сердцу, то есть по карману коллаборационистов.

Свен Вагнер бежал из концлагеря и сразу же получил партийное задание — войти в движение Сопротивления и как старый солдат возглавить военный штаб

Так появился генерал Юхансен.

Ни правительство, ни фашистские оккупанты не могли совладать с «Борющейся Данией».

Из разрозненных отрядов и групп неуловимый штаб генерала Юхансена создал единую дисциплинированную организацию, координировал действия всех подпольных организаций Сопротивления. Одной из крупнейших операций было уничтожение оружейного завода.

В середине рабочего дня к заводу подошла небольшая группа «саботеров», разоружила охранников и поставила посты у всех входов и выходов. Вторая группа, на машинах, по сигналу подъехала прямо к заводскому складу и погрузила в кузов готовую продукцию. А взрывники в это время закладывали фугаски и зажигалки.

Все было спланировано точно. Операция длилась менее получаса.

«Всем рабочим немедленно покинуть цехи, уйти с территории завода», — объявили громкоговорители.

И люди, понимая, в чем дело, торопились.

Все совершалось так деловито, что со стороны никто не мог и заподозрить, что происходит на заводе.

Даже немецкий сторожевой пост на специально построенной для наблюдения вышке ничего не заметил, пока не запылал завод.

Завод был восстановлен немцами и снова таким же порядком уничтожен; снова восстановлен и снова уничтожен.

— Специалисты подсчитали, что в наших руках взрывчатка действует гораздо эффективнее, чем при бомбежках с воздуха, — рассказывал мне Вагнер-младший.