Мои двенадцать увольнений

Я долго стояла в задумчивости около рыбы, но так как я для себя не решила, что хочу больше — семгу или форель, взяла и то, и другое. К кассе я подошла с полной тележкой. С трудом дотащив сумки до квартиры, я, чертыхаясь, набила холодильник, Челе крутился рядом и все пытался умыкнуть рыбу. Ужин получился на славу, больше всех доволен был котенок, Ладочка скормила ему почти половину своего стейка и у животинки даже лапы на брюхе не сходились, он напоминал шарик. Я забрала Челе и завалилась в кровать, сон не шел и, дождавшись, когда все жильцы нашей коммуналки разбредутся по комнатам, залегла в ванной.

«От места слияния их плоти жар поднимался вверх по телу, и вновь возникла дрожь. Он крепко обхватил ее руками, зарывшись лицом в ее шею, толчки его стали сильнее и учащеннее. Движимая инстинктом, она раздвинула ноги шире, что немедленно привело к его более глубокому проникновению и усилению этого восхитительного трения»

Я проснулась от всплеска воды, несчастный любовный роман, который я пыталась прочесть уже полгода, плавал по поверхности воды. Ну, вот теперь, придется сушить, он будет весь корявый и пожелтевший, а я так и не узнаю, кто украл сервиз бабушки Клэр, поиски раритета то и дело прерывались бурными постельными сценами и я благополучно на этих интимностях засыпала. Я выбралась из ванной и пошла к себе. Челе развалился посреди кровати и нагло дрых, я подвинула котенка, чем тот был недоволен, и забралась под одеяло.

Очередной день принес с собой очередное собеседование, скоро я стану тонкой и звонкой, свой законный обед я тратила на поиск секретаря. В этот раз мне предстояло общаться с мужчиной, вот будет забавно, если это место достанется представителю сильной половины человечества. Хорошие рекомендации, хороший диплом, приятный голос, пока все хорошо, посмотрим, что будет при личном общении.

Кандидат оказался приятной наружности, с правильной речью и хорошими манерами. Смущало меня пара вещей, то, что все рекомендации от руководителей-женщин, и его взгляд. Взгляд у мужчин бывает разный: один тебя осмотрит, разденет, высоко оценит увиденное и оденет обратно, и ему приятно и тебе; другой тебя взглядом разденет, облапает, словно в чем-то липком вывозит, и одеть забудет, может ему и приятно, но тебе как-то гадко. Кандидат относился ко второй категории. Но взгляд — это природное, можно смириться, если человек профессионален. В принципе, кроме его облапывающего взгляда, все остальное было вполне на уровне. Собеседование было окончено, ряд стандартных фраз, типа «мы вам позвоним» и прочие. Кандидат галантно распахнул дверь и пропустил меня вперед, я прошла, и по моей пятой точке шлепнули, видимо для ускорения. Вот и понятно, почему все его рекомендательные письма от женщин-руководителей. Представляю себе картину — утро, Ковин заходит в кабинет в сопровождении верного оруженосца и тот его ободряюще шлепает по заду. Картинка живо встала перед моими глазами и до своего кабинета я дошла хохоча.

— Ну, что, Екатерина, не будет у нас разнополого коллектива.

— Мальчик не прошел тест-драйв?

— Вроде того.

В кабинете меня ждало очередное «чудо» дизайнерской мысли, я так и не решила для себя, что он мне больше напоминает, хомут или погребальный венок, судя по отсутствию ленточки с соболезнованиями, все же хомут. И где он только эти «шедевры» заказывает? Хотя он говорил, что у него секретарь мужчина, может проделки верного Санчо? Нет бы подарить классический букет роз? Что изгаляться-то? Решил поразить оригинальностью? Конверта с запиской или билетами не было, значит, планов на ближайшее прослушивание высокохудожественного храпа не предвиделось. Закинул удочку и ждет реакции. А ее не последует, товарищ Чистин так и не удосужился оставить номер личного мобильного телефона, а на работу к нему звонить не собираюсь, если захочет поговорить, пусть звонит в офис, как обычно.

В приемной есть небольшой угловой столик, этот хомут будет там прекрасно смотреться. Я вынесла шедевральный хомут и под неодобрительным взглядом Кати пристроила его на трехногий столик. Ковин иронично осмотрел композицию, попросил кофе и удалился к себе.

Вечером освободилась поздно, совещание затянулось и, честно говоря, отобрало много сил. Я еле тащилась, вот уже и дом совсем близко, еще метров двести и подъезд. А в пяти метрах от меня стояла палатка с арбузами и дынями. Так захотелось арбуза, просто жуть. Каждый зелено-полосатый шарик тянул кило на десять, а то и больше. Не дотащу.

— Возьмите вон тот.

— А вы и в арбузах разбираетесь? Я думала только в цветах, Егор Сергеевич.

— В арбузах лучше. Вы все еще на меня злитесь?

— Вам повезло, «Тоска» не самое мое любимое произведение, вот если бы вы захрапели на «Онегине», то это были бы последние изданные вами звуки.

Чистин купил арбуз и вместе с этой ягодкой потащился за мной.

— Я вас провожу, не надо девушкам такие тяжести таскать.

— До двери лифта.

— Даже до двери квартиры пускать не хотите. Не говоря о чашечке кофе. Вы все же злитесь.

— Я редко кого пускаю к себе, жилье съемное, мне лишние проблемы не нужны. Да и сил нет совершенно, последние уходят на разговор с вами. Вот и мой подъезд.

— Я все же провожу вас до двери, оставлю вас около лифта и уйду, раз уж вы не хотите, чтоб я знал номер вашей квартиры.

— Хорошо.

Мы зашли в лифт и медленно потащились на нужный этаж.

— Я могу вас пригласить или вы сразу отвергнете все мои попытки?

— Пробуйте, но не сегодня.

— Я вам позвоню.

— Звоните.

Лифт поехал вниз, подъездная дверь хлопнула, и я стала пинать арбуз до квартиры, потом катила по коридору, и, наконец, через порог перевалила чудо-ягодку в свою комнатушку. Челе долго шипел на арбуз, выгнув спину, с вздыбленной шерстью, гарцевал вокруг.

Арбуз был просто восхитительным. Действительно человеческий организм странная штука, вот не было сил и вдруг они откуда-то взялись для бесконечной беготни от комнаты до туалета и обратно.

Утром я долго собиралась на работу, все никак не могла выбрать костюм, в итоге надела белый, цвет не был запрещен положением о дресс-коде, но был не совсем офисным. Очередной день, очередное собеседование. Екатерине захотелось присутствовать при этом действе, и я милостиво согласилась. Девушка вошла в кабинет, немного резковатые движения, может такая манера поведения. Я спрашивала, она отвечала как школьница-зубрила, словно заучила правильные ответы, если собьешь, то несчастная растеряется. Я не стала сбивать. У Ковина была странная привычка, иногда, когда приносишь документы или отчитываешься о проделанной работе, он все возьмет или выслушает, тебя не отпустит восвояси, сам уставится в одну точку и сидит так от пяти до десяти минут, потом возвращается в себя и отпускает тебя. Вот это я и решила проделать с кандидатом на место. Через три минуты молчания ее взгляд стал бегать по моему лицу, через пять минут она начала елозить на стуле, через десять минут на лице девушки была паника. Я попрощалась. Екатерина хвостиком прошла за мной в кабинет.

— Вы ее запугали.

— А если бы на моем месте был Ковин, то вы бы сейчас вызывали реанимацию.

— Если бы на работу меня принимали Вы, я бы не прошла.

— Скрестить бы меня с тобой, просто идеальный секретарь получился — умный, красивый, исполнительный, предприимчивый, и умеющий прикусывать язычок в нужный момент.

— Так мы никого не найдем.

— Найдем, вся жизнь впереди. У нас есть еще десять минут на обед. У меня есть мороженное и можно кофе-гляссе сделать.

— Заманчиво.

— Беги за кофе.

Вечер у нас был спокойным, Ковин уехал по делам безвозвратно. В семь часов я выплыла из офисного здания. Погода была просто великолепной, тепло, сухо, листья уже начали менять окрас, хотелось гулять.

— Я могу составить вам компанию?

— Так и быть, разрешаю вам сопровождать меня, Егор Сергеевич.

— Николь, называйте меня Егором, можно даже Егорушкой.

— Хорошо, Егор. Как вам погода?

— Просто замечательная, Николь.

— О погоде поговорили.

— Поужинаем?

— Я не одета для выхода в свет.

— Вы прекрасно выглядите.

— Мне-то что это о вашем вкусе мнение ухудшится. Пойдемте.

— …Я кубарем летел со склона, лыжи были сломаны в трех местах, я же остался цел, только синяк под глазом. На следующий день я опять полез на склон… через неделю я его покорил, мне это стоило несколько пар лыж и сломанной руки.

— Вы настырны. А если цель не стоит затраченных усилий?

— Сам виноват, раз выбрал такую цель.