Мои двенадцать увольнений

Меня наконец-то выписали, можно было вернуться на работу. От предложения Иваныча сходить еще раз на хоккей я благоразумно отказалась.

Карта Лондон, но не простая, а с указателем, где произошли самые громкие, жестокие или странные преступления, шапка охотника на олений, лупа и весь Шерлок в оригинале, неадаптированный. На что намекает шеф своим подарком, спрашивать не стала. Девочкам достались шоколадки в виде Биг Бена. Они специально дождались меня, чтоб вместе вскрыть эти «архитектурные» шедевры за чашкой чая, в ходе вскрытия внутри был обнаружен пластмассовый гвардеец.

Выход на работу был омрачен наличием Марии, хорошо хоть в юридический департамент, а не ко мне. Ковин несколько раз в день захаживал к юрикам, и видимо это им не пришлось по душе, общим решение они сбагрили племянницк Биг Босса ко мне под благовидным предлогом подготовки к общему собранию акционеров. Так что большую часть дня она проводила в приемной.

Своим желанием помочь к концу недели она меня уже достала, хотелось взвыть и отправить к дяде в кабинет. Но я терпела. Мария оказалась девочкой любопытной и постоянно задавала вопросы о моей жизни, через какое-то время она мою биографию уже знала лучше, чем я.

Меня повеселило выражение ее лица при нашем утреннем обмене любезностями с Ковиным — смесь удивления, восхищения и недоверия, неужели так можно с ее всесильным дядей разговаривать.

Раз уж юристы выдали мне ее в работу, пришлось загрузить Марию собранием акционеров по самую макушку, я без зазрений совести взвалила на нее часть работы корпоративного секретаря, и сейчас она отвечала на вопросы акционеров и составляла для них бумаги, под мои чутким руководством конечно. Странно, но Мария этой работе очень обрадовалась и старалась ее делать как можно лучше. Ковин ничего на эту тему не говорил, а я не спрашивала.

Андрео окружил ее плотным кольцом дядюшкиного надзора. В принципе понимаю, после смерти матери страх потерять еще кого-то из близких силен, но вот выдержат ли близкие такую чрезмерную опеку еще большой вопрос. На меня Мария не жаловалась, хотя иногда я могла быть и резкой, не с ней, так с другими, вот на очередном собрании «нытиков» (куда Мария сама напросилась «для опыта») как рявкнула, ибо надоело слушать пространные разговоры без конкретики, конкретику прислали вечером, вопрос десяти тысяч, если пересчитать потраченное время приглашенных, то копейки. И почему все эти любители «коллективного разума» никогда не думают сколько денег они тратят на решение пустяковых вопросов? Прав в этом Адрео, когда сразу спрашивает цену вопроса и очень часто она оказывается смехотворной. Ох, как мне потом эта школа Ковина пригодилась. Вот как раз долго спорили принимать работы по устранению замечаний или нет — результат устроил, но не приглашали на скрытые работы за часть объема, пересчитали стоимость этого объема — десять тысяч, дисконт в наказание десять процентов хотели выбить, и двадцать человек это обсуждали. Маразм, даже хорошо, что Ковина не было на этом собрании, а то пришлось бы мне карту Москвы рисовать с местами захоронения укашников.

Люблю смотреть, как другие работают, во времена Древнего Рима из меня бы получился шикарный надсмотрщик за рабами. Вот сейчас тень шелохнулась и стала девушкой, через мгновение девушка опять стала темнотой. Где-то что-то пошло не так, но гости об этом никогда не узнают. День рождения одного из друзей Ковина, пафосное, дорого мероприятие. С Грековым мы были друг другу представлены, но знакомством это назвать сложно, поэтому не очень поняла за что мне такое «счастье», как присутствие на его торжестве. Но шеф сказал идем — значит идем, только вот почему он мне это говорит? Взял бы Липу или Катю.

Или одну из своих краль, для которых я то и дело билеты в Париж заказываю, без Парижу ну какой роман-то с богатым буратиной. Меня уже домработница французская по тяжкому вздоху узнает, когда звоню и прошу привести квартиру в порядок.

Девушка опять появилась, что-то тихо сказала официанту и опять скрылась в темноте. Шоу продолжалось. Может Андрео и со своим днем рождения решит наконец-то, а то хуже девицы честное слово — буду или не буду, вот в чем вопрос совсем не датского принца, а моего руководства.

С девушкой-тенью столкнулась в холле, попросила контакты, а то вдруг шеф решит гульнуть, так хоть уже будут варианты в кармане. Шарлотта Генриховна, странное сочетание для русского уха, Линдт, сразу швейцарские шоколотье из рекламы вспомнились. Хотя сладкой ее не назовешь, если только девяносто девятипроцентный горький шоколад, что хорош только на мороженом в виде крошки, или когда тебе надо в чувство прийти.

Бедный подарок, не, визуализация, музыка, освещение все было прекрасно, но лошадь жалко, бедный прекрасный арабский скакун, какой же это стресс для него — этот выход на сцену. При всем моем страхе перед верховой ездой, животинку мне было жаль, зачем живое существо так мучать. И кто только додумался такое дарить? Далее шли менее «живые» подарки — машины там, яхты, земельные участки и прочие радости, где-то там был и наш, Ковин поздравил быстро, с Павлом они будут еще отмечать в узком кругу избранных, когда не надо понтиться и можно просто выпить пивка (или еще чего) и посмеяться.

Мне удалось отпроситься в зону для «молодежи» где вовсю уже танцевали и надирались отпрыски приглашенных важных лиц. Ко мне опять попытались пристать очередные молодчики, но были посланы в дали прекрасные и безветренные. Шарлотта уводила одного из перепраздновавших в номер, тот лыка не вязал, а пытался приставать, ну и выдержка у Линдт, я бы уже ему точно чего-нибудь сломала, открутила или пробила. В каждой работе свои издержки и своя выдержка.

Улучшив момент, сбежала, но была поймана с поличным Славой, вот почему именно в тот момент, когда я выскользнула из дверей, он на ступенях курил? Водитель тире телохранитель запихнул меня в машину и отвез домой.

Утром выслушала от шефа за побег, и получила императивное указание, чтоб предупреждала об уходе. Ага, предупредишь, точно не отпустит.

Любит мой шеф повыступать, хлебом его не корми, дай где-нибудь спикером побыть.

Только почему мне его слушать приходится, взял бы кого из укашников, чтоб научились выступать без нытья. Ладно, бурчу, ворчу, просто планы были на субботу другие, а не деловой завтрак спикеров, большую часть которых я даже не знаю. Небольшая группа экспертов, еще бы понять экспертов в чем, вторым рядом за спикерами. Эти дебаты двух точек зрения на одну проблему опять вернулись в моду, правда теперь подавалось это все чуть креативней, с прямой трансляцией в блог, с отзывами популярных блогеров, журналистов было меньше, чем этих самых блогеров, Болела я конечно за своего шефа, но оценивать других мне это не мешало. Есть варианты еще и похуже Андрео, мой-то хоть в состоянии шнурки завязать. А то стоит такой важный в коридоре и помощник его шнурует, не, может у него спина больная, хотя больше похоже, что он просто больной, на голову. Ковин мог бы взять племянницу, в конце-то концов, хотя он так ее достал за неделю, что думаю, не согласилась бы.

Эх, могла бы сейчас лежать, читать, или кино смотреть, или с Ладочкой в музей сходить, или у Бизона на даче на снегокате рассекать по полям, а тут еще составь шефу компанию в ресторане, это он типа мне компенсирует потраченное утро. Зря доверила Ковину и за меня еду выбрать, этот гад мне борщ со спелой вишней заказал. Я как-то не люблю такие вариации, даже классические вареники с вишней не могу есть. А тут ее в борщ накидали. Ладно, со сметанкой сойдет.

На этом извращения не закончились — на второе он мне сибас с пюрешкой заказал, все бы ничего, если бы пюре не было с чернилами каракатицы, еще тот оттенок «оптимизма» получился, благо для украшения пюре капнули по тарелке без чернил, его и ковырнула, но рыба была действительно вкусной. На десерт была панакота странного сине-фиолетового цвета, еще фиалкой украшенная, на вкус ничего, но я бы лучше наполеон съела или медовик какой, благо не штрудель, не люблю его, совсем. Хоть с чаем не чудил, мне достался простой Иван-чай, я уже подзабыла, что он может быть таким вкусным. В общем, не стоит доверять Андрео выбор блюд, надо будет в следующий раз справиться с шоком от цен и выбирать самой.

Меня довезли до дома, в этот раз провожать не стали, светло же еще на улице, да и не приглашала особо. Челе разбурчался на моих коленях, развалился, развесился, разметался. Лада рассказала все, что успела выслушать в новостях, поделилась возмущением, что очередная актриса-пьяница на ток-шоу рыдает и кается, а пить не бросает, и почему-то люд должен ей на лечение собирать. До сумерек мы были в состоянии обывателей в выходные — стандартная модификация. Но стоило стемнеть, как в нас проснулись страстные театралы, и, воспользовавшись связями Лады, под покровом темноты мы проникли в храм искусств, откидные стульчики для нас нашлись. Полтора часа как один миг. Странное чувство, когда смотришь на опустевшую сцену — еще несколько минут назад здесь была жизнь, кипели страсти, а сейчас пустота и декорации, что уже не так прекрасны и ярки.