Мои двенадцать увольнений

Хорошо, что платье длинное, а жесткая ткань создавала иллюзию кринолина, и никто из присутствующих не мог увидеть моих несходящихся вместе ног. Послеобеденный сон принес боль в мышцах, о существовании которых я даже не подозревала. Сейчас я напоминала себе кавалериста без лошади. Желание заняться конным спортом практически исчезло. Я мило улыбалась, поддерживала разговоры ни о чем и старалась как можно меньше ходить, но «счастье» настигло меня само, Егор появился в зале и опять собирался напиться. Каждый раз как в его руках оказывался бокал, появлялась я и отбирала выпивку, Чистин бурчал и просил ему не мешать, но благоразумие пока его окончательно не покинуло, и послать меня прилюдно в места не столь отдаленные он не посмел. Ближе к полуночи мы заключили некое подобие мировой — он не будет пить, а я поговорю с Екатериной. Потом Егор исчез из зала, и его заменил Алексей, утренний компаньон по скачке. Молодой человек явно на меня запал, да и мне он приглянулся. Несколько расплывчатых фраз и приглашение потанцевать. Я приняла приглашение и вот мы кружим на танцполе, я почти забыла о ноющих мышцах. Мое разбушевавшиеся воображение уже разрисовало перспективу провести ночь не в постели Ковина. «А почему бы и нет, он привлекателен, я чертовски привлекательна, да и давно я таких глупостей не делала». Как-то незаметно мы оказались на безлюдной террасе. Ночь, звезды и луна, все располагало к первому поцелую с последующей бурной постельной сценой. Поцелуй состоялся, ноги мои кончено же не подкосились от вдруг нахлынувших возвышенных чувств, но тело отреагировало благосклонно и было готово принять горизонтальное положение и замысловатые позы.

— А он не будет возражать?

— Кто? — или я что-то пропустила, или мой мозг отключился после поцелуя или у Алексея что-то перемкнуло.

— Ваш шеф не будет против?

— Какое это имеет значение, он мой шеф, а не отец родной?

— Я не хочу с ним проблем, хотелось бы уточнить, не будет ли он возражать.

— Вы собираетесь спрашивать у Ковина, разрешит он вам со мной переспать или нет?

— Ну, не совсем я, вы могли бы это уточнить. Я не хочу с ним проблем.

— Хорошо, ждите здесь, я уточню.

Я чинно ушла с террасы в зал, а оттуда ретировалась в коттедж.

«Пипец, полный пипец, точней и не скажешь. Лучше я буду спать всю оставшуюся жизнь в одной кровати валетом с Ковиным, чем проведу одну ночь с мудаком, который прежде чем переспать соберет все визы и согласования, к его пассиям должен обходной лист прикладываться».

Я легла спать и моментально заснула с мыслью, что завтра я уеду из этого дурдома.

Проснулась я поздно и разбитой, во сне я видела отца, который пытался меня о чем-то предупредить, и это не предвещало ничего хорошего. Да еще, похоже, погода переменилась и давление упало. Сама себе я напоминала раздавленную муху, и хотелось рыдать, что и сделала в ванной, пока не было начальства. Макияж почти скрыл все следы рева и я была почти свежа и бодра, почти… Большинство гостей уже уехало. Ковин запиской сообщил мне время отбытия. Я собрала вещи, потом погуляла по парку и походила по дому. Мария составила мне компанию в осмотре картин. Потом были сборы и проводы, хозяева распрощались с нами у трапа самолета. Взлет прошел почти идеально.

— Что случилось?

— Ничего, действительно ничего не случилось.

— Уволиться собрались?

— Пока нет, а вы меня уволить не хотите?

— Что с Вами?

— Голова болит, передозировка кислорода. Все нормально, — я даже беззаботно улыбнулась Ковину.

А он смотрел на меня как биолог на новый вирус в микроскоп — с подозрением и интересом. Хотя где-то за этой суровостью была и забота, что не оставило меня равнодушной, плюсик к рейтингу шефа прибавился.

Первый рабочий день не принес ожидаемой радости от возвращения и встречи с коллегами — обещание Чистину довлело надо мной как дамоклов меч. Обещала поговорить с Екатериной, значит надо поговорить, только вот с чего начать? Знала же что нельзя сводить, вот теперь и разгребаю. Пригласила Катю в кафе после работы, она, хоть и удивилась, но приглашение приняла. К разговору я готовилась долго, но, так и не выбрав нужной тактики, решила идти напролом.

— Екатерина, я видела Чистина, он сказал, что ты его бросила, это так?

Вот, и как всегда «вовремя» начальство решило позвонить.

— Вы где?

— Занята.

— Что значит, занята? Вы должны быть со мной на встрече!

— Впервые об этом слышу.

— Я вам в самолете об этом говорил. Чтоб через пять минут были здесь!

— А хоть где?

— На Остоженке!

— Нет, за пять минут никак. Может быть, я не нужна?

— Ерец!

На моей фамилии разговор и окончился, что ж надо бежать, еще бы понять куда, перезвоню, уточню. Разговор с Катей был прерван, но самое важное я успела узнать. Только вот что теперь мне с этим делать?

До Остоженки я добралась на удивление быстро. Полтора часа сидела, слушала и кивала, так, не поняв, зачем мое присутствие было так необходимо. Вечер был скрашен знакомством с Михаилом, молодой человек как-то слишком бойко начал за мной ухаживать, даже присутствие Ковина его не остудило. От предложения проводить мне пришлось буквально отбиваться. Напор этого Миши даже начал пугать, уж как-то неестественно быстро он в меня влюбился.

Домой вернулась поздно, под дверью меня ждал Егор с бутылкой виски. Я села рядом, взяла бутылку и сделала несколько глотков.

— Поговорила?

— Да.

— И что?

— Так и знала, что вы меня выбирать заставите с кем я и против кого я.

— Не заставлю, будь с Катей, ей нужна защита.

Чистин встал и начал спускать по ступеням.

— Егор, не понимаю я тебя, раз любишь, борись.

— Я не хочу делать ей больно.

— Пить лучше?

— Не так больно.

— Любит она тебя, любит, просто…

— Что просто?

— Поговори с ней.

Егор ушел. Не должна я лезть в их отношения, не должна. Но влезла. Несколько глотков виски, только ухудшили мое состояние, и я рыдала, по непонятной мне причине, и уснула под утро.

Разбудил звонок Олега, моего друга кардиолога, он хотел переговорить о чем-то важном и срочном, когда он в конце разговора пояснил, что дела касается моей матери, я быстро собралась и поехала к нему. Уже подъезжая к своему родному городу, вспомнила, что должна быть в это время на работе, позвонила Андрею Владимировичу и сообщила, что задержусь, отключила телефон.

— Олег, что делать?

— Ники, только операция. Тебе надо искать выход на Чинаркина, он лучший в этой области. И делать придется платно, по квоте тебя направят в нашу областную клинику. А тут от хирурга многое зависит.

— А сейчас что делать, пока я выход на хирурга буду искать?

— Назначу ей курс поддерживающих лекарств, Ирина будет ходить уколы ей делать, постельный режим.

— Сколько времени у меня есть?

— Чем быстрей, тем лучше. Максимум полгода, потом уже и операция не поможет.

— Понятно. А что я маме скажу?

— Это я на себя беру, тебе сейчас надо на врача выход искать.

Я все же поехала на работу, надо было себя в руки взять и хоть немного смириться с полученной информацией. О причинах моего отсутствия никто не спрашивал, видимо мой вид сказал о многом. Остаток дня я искала людей способный вывести на профессора Чинаркина, через несколько часов мне удалось найти нужного человека, а через неделю мне с документами предстояло поехать на прием к врачу.

Впервые за долгие годы меня совсем не интересовала работа, я прибывала в апатии, свои обязанности выполняла, но скорей на автомате. На вопросы не отвечала, максимально много времени провела в кабинете. Каждая минута тянулась как вечность, и дата визита к врачу все не хотела приближаться. Олег вызвался поехать со мной к профессору, я даже не стала сообщать никому об уходе, просто ушла и все. Профессор нас принял, сказал, что операцию сможет провести через месяц, назначил курс лекарств, подтвердил, что ожидать операцию мама сможет и дома, и убежал спасать очередного пациента. Я вышла из планово-расчетного центра клиники в совершенной прострации, мне теперь предстояло где-то найти полтора миллиона для оплаты операции. Голова совершенно отказывалась работать, в голове стучало как в кузнице. Олег отвез меня домой. Не знаю, спала ли я вообще, но чувствовала себя бревном непонятно кем заброшенным на диван. Нет, в таком состоянии я не могу быть рядом с мамой, надо успокоиться, привести себя в норму и действовать. Иваныча расстраивать не стала, человек немолодой, а за двух не могу сейчас отвечать. Я собралась на работу. Никто не задавал вопросов о моем отсутствии, Ковин вчера не вернулся со встречи на работу, а девочки проявили такт.

Я подготовила документы на кредит и отправила заявки в несколько банков. Как прошел день, и что делала, помнила смутно, хорошо хоть пятница. На улице поджидал упорный Миша, у меня не было сил отбиваться, и я согласилась, чтоб он отвез меня домой. Как я потом сожалела об этой своей капитуляции!

Миша напросился в гости, пришлось вести его в квартиру, Иваныч уже забрал маму из больницы. Михаил тут же начал кружить вокруг моей матери и ворковать о том, как он в меня влюблен, как я прекрасна и прочую чушь, в которую я не верила. С его слов получалось, что мы как минимум знакомы уже год и давно тайно встречаемся.