Мои двенадцать увольнений

— Спасибо.

— Принеси мне попить чего-нибудь безалкогольного.

Егор ушел, на мой диванчик тут же присели какие-то вздорный супруги, даже мои больные ноги не смогли выдержать их перебранку, пришлось костылять в другой уголок, там меня нашел начальник, и опять потащил к очередному гостю. Как бы так встать, чтоб меньше болело. «Вдох глубокий, ноги шире, не спешите, три-четыре». Упс, а про разрез поглубже там ничего не было, в принципе и про ноги у Высоцкого не было. Платье не выдержало моих акробатических этюдов, и разрез сзади стал существенно длинней. Мне даже как-то удалось без привлечения внимания оценить ущерб, уф, надо быть осторожней, а то через пару сантиметров приличным платье уже точно не будет. Вот какого черта я его надела?! Творения Миры надежны, а это французская дребедень китайского пошива даже пары широких шагов не выдержала. Неудачно я сегодня оделась, хорошо хоть клатч еще не подвел. Зря об этом подумала, он тут же рухнул на пол. Вот и что делать, нагнусь, останусь без платья, не нагнусь без сумки и как назло ни одного джентльмена рядом. Ну что ж, попытаюсь ее допинать в укромный уголок и, потом уж как-нибудь подниму.

— Чего застыли?

— Сумку уронила.

— А поднять не вариант?

— Если я сейчас нагнусь, то останусь без платья.

— А сумка где?

— Под креслом.

Ковин быстро ее поднял, но при выпрямлении задел поднос с шампанским и бокалы с дребезгом упали на пол. А мы… Мы делали вид, что никакого отношения к погрому не имеем.

— Пора домой.

— Ага, только медленней идите.

— Это еще почему.

— Туфли неудобные, ходить в них невозможно.

— Так зачем купили?

— Красивые.

— Ну, пошли, горе вы мое.

Медленно, но верно мы пробирались к выходу. С каким же блаженством я рухнула на сиденье автомобиля. Треск ткани и хрюкающий смех Ковина заставили меня напрячься. Разрез теперь был до молнии. Как только доберусь до дома, сразу выкину это французское китайское творчество в мусорку и туфли тоже. Дом, милый дом.

Я выбралась из машины, о виде сзади старалась не думать.

— А теперь модно под серебристое платье красное белье надевать? А Ники?

Отвечать я не стала, бегом рванула в подъезд, как же хорошо, когда эти туфли в руках, а не на ногах, если бы за мной по подъезду еще не гнался хохот Андрео.

Утром единственное, в чем мои ноги не ныли — это кеды. Наплевав на дресс-код, я надела стилизованный под морской костюм с волнами и якорьками — широкая юбка, короткий пиджак и кеды. Пятница, можно и не так строго одеться. Закинула купальник в сумку, может быть схожу до речки завтра, поваляюсь на песочке, кости погрею, кожу подрумяню и поплаваю, хоть и измельчала Клязьма в последнее время.

Утро, кофе, Моцарт, эклер, почта, красота. Как же хорошо в офисе в семь утра, никого нет, могу слушать музыку громко, просматривать почти, закинув босые ноги на угол стола, словно я детектив из голливудского кино. «Сегодня пятница, а завтра выходной, я в новом платьице пойду гулять с тобой», тьфу, какие же дурацкие песни были в моей постсоветской юности, и прилипчивые, вот даже великий Моцарт им не помеха. Ладно, всего-то через одиннадцать-двенадцать часов я буду выходная. Мысленно я уже была на песочке.

— Собрались?

— Куда?

— На Севера.

— Игорь же едет с Вами в Архангельск

— Он во вторник, а мы с Вами сегодня, нас Самсонов пригласил на рыбалку. Я же вам все еще вчера написал.

— Ничего у меня не было в почте.

— Как это нет? — Андрео уставился в своей планшетник, — а, в черновиках застряло.

— А я там зачем? Я и рыбачить-то не умею.

— Игорь Львович очень просили, да и Мария тоже.

— У меня другие планы.

— Измените. Сколько Вам нужно времени, чтоб собрать вещи?

— А что хоть надо?

Ковин неопределенно пожал плечами, вот никакой от него помощи. Челе с недоумением смотрел за моими метаниями по комнате, Лада давала советы, а Слава внизу вовсю упражнялся в клаксонировании. Джинсы, спортивный костюм, платье на вечер, футболки, пижаму, кроссовки, туфли, носки, компас, больше ничего походного у меня в шкафу не было, утрамбовала в рюкзак, прихватила коврик для йоги, туристической пенки у меня не было, как и посуды на карабинах, которую так рекомендовали бывалые туристы на форумах, которые я пыталась читать в беготне и сборах. Да и что может быть опасного в рыбалке?

А ничего, после сплава на байдарках уже ничего страшного в рыбалке не было. Подумаешь, свалилась с лодки, ну с кем не бывает, не думала я, что рыба может так дернуть. Я заподозрила неладное, как только мне выдали спасательный жилет и защитный шлем, сразу поняла, что странная какая-то рыбалка. Я была уверена, что байдарка затонет от Самсонова, но она выдержала и Марию, и меня, и Ковина.

Давно я так не кричала от ужаса, мне казалось, что каждый уступ — последнее, что я увижу в этой жизни. Пару раз схлопотала веслом за то, что гребла в обратную сторону, к берегу я гребла. Через пару часов мне уже нравилось, но здесь уже не было порогов и резких поворотов, плавное течение реки и красивейшие леса по берегам, Мария фотографировала. Эта часть спуска мне понравилась. Может, когда-нибудь повторю.

Мы добрались до стоянки. Пара палаток, все для костра, еда. Хорошо, что Мария захватила вещи и для меня, вся моя одежда была пропитана речной водой, а кроссовки скорей всего высохнут к следующему увольнению. Ковин выдал мне шерстяные носки, это лучше чем мокрая обувь. Меня заставили выпить двойную дозу антипростудина — спирта, после чего я практически сразу пошла спать, дрыхла трупом, не шевелилась вообще, за что и поплатилась, комары трапезничали на мне всю ночь. Видок просто шикарный с утра, хотя и у остальных не лучше. Болело все, даже копчик. Мужчины собрали палатки, и пошли к следующей стоянке, к рыбалке.

Красивое озеро, природа вообще великолепна, а здесь она была просто восхитительна. Мои вещи досыхали на кустарниках, благо солнце припекало. Меня все же уговорили поучаствовать в медитативном сидении с удочкой в лодке посередине озера, и вот поплавок стал дергаться, я привстала в ожидании и в тот же миг рухнула за борт. Больше меня к удочкам не приглашали, зато я сварила великолепную уху. В принципе, я же собиралась поплавать, так что мои планы почти осуществились.

Вы знаете, как притягателен мужчина, глаза которого сияют азартом. Как же притягателен мужчина, который занимается любимым делом. В глазах таких мужчин горит огонь и прыгает лукавство, а еще они способны воспламенять окружающее пространство, все кто попадал в их зону поражения, становились зомби. Вот я теперь зомби, глаза шефа горели, а я могла только подбрасывать огонь в этот костер. Мой шеф всегда был увлечен своей работой, но то, что сейчас зажигало его глаза, было скорей за ее пределами. У нас было много благотворительных программы, мой шеф спонсировал обучение молодых спортсменов, в каждом регионе, где был филиал, брали шефство над несколькими детскими домами и разрабатывали социальные программы. Но сейчас мой шеф загорелся созданием большого спортивного комплекса, в его голове уже сложилось, как его подопечные будут там заниматься и развиваться. Нам предложили партнерство в таком проекте, с точки зрения финансов, он скорей бесперспективен, возвращаться деньги будут долго, а может и не вернутся вовсе. Но Ковина это не смущало, он хотел больше, чем деньги, он хотел дать шанс молодым и талантливым. В общем, мы плавились в огне увлечения Ковина. После окончания рабочего дня я с ним тащилась на совещания по этому проекту, там он заводил всех остальных, а мне потом пинать всех этих заведенных.

Проект был совместным, мы всего лишь должны были дать денег, но Андрео это не устраивало, он хотел знать все и досконально, а значит, это я буду знать все и досконально.

Представитель партнера мне не нравился абсолютно, вот противненький хлыщ, я таких за жизнь перевидала море. Но приходилось терпеть, не могла я потушить огонь в глазах Андрея Владимировича, да и в себе я не могла потушить желания помочь и реализовать задумки шефа. Мне пришлось штудировать СНиПы по строительству и нормы по проектированию, выяснять, что такое геоподоснова и как ее получить, я люблю учиться, но не в аврале. Мне приходилось осваивать науку техзаказчика.