Мои эльфы. Бунтарь, недотрога и госпожа следователь

Принцы напряглись.

Марамир решительно выпятил подбородок и повторил:

— Леда Варна не хотела. Она вырывалась до последнего.

— Мы ее принудили, — тихо добавил Айнан, опустив взгляд.

У меня не было слов. Оба принца бросились меня защищать. Пытаясь спасти мою репутацию, они еще больше подставили себя под удар. Это был поступок настоящих мужчин. Поступок с большой буквы. Корни новых чувств, тех, что совсем недавно зародились в моей душе, проросли глубже, стали толще, начали разветвляться, вплетаясь в мое тело так плотно, что не выкорчевать.

Порыв братьев меня растрогал, однако я не собиралась прятаться за чужими спинами. В моей голове по-прежнему крутились воспоминания Нординой Варвары Павловны и придавали мне смелости. Я не была робкой овечкой из Йерна, воспитанной в пуританских традициях эльфийского народа. Сейчас я была современной независимой женщиной, разменявшей пятый десяток. Уверенной в себе дамой, про которых говорят: «Сделала себя сама». Таких нельзя заставить краснеть, как школьниц. Такие плюют на чужое мнение с самой высокой колокольни мира.

Разве будет Нордина Варвара Павловна, русская бизнеследи, оправдываться за свое поведение перед кучкой ханжей? Разве позволит указывать, как ей жить? Разве испугает ее клеймо распутницы? Никогда!

И Варна Лиадони, судя по тому немногому, что мне о ней известно, солидарна со своей почти тезкой.

Я расправила плечи, вытерла краем одеяла испачканное лицо и уверенно посмотрела в сторону остроухих поборников нравственности.

— Простите, а вас не учили стучать?

Мои слова, спокойствие и стальные нотки в голосе явно шокировали советников. Их лица вытянулись, глаза выкатились наружу, челюсти отвисли. Понятное дело. Оказавшись в столь неловкой ситуации, любая молодая эльфийка, опозоренная на весь Йерн, уже давно бы разрыдалась и впала в отчаяние. Совсем другого поведения ждали от меня эти мужчины, облеченные властью. Например, что я рухну перед ними на колени и со слезами на глазах начну умолять не губить мою репутацию. Но я не убивалась и не рвала на себе волосы, а самым грубым образом наехала на вторженцев. И не собиралась на этом останавливаться.

— Неужели мама не говорила вам, что невежливо без спроса вламываться в чужую спальню?

Советники ошеломленно переглянулись. Айнан тронул меня за плечо, мол, не усугубляй. Ему, наверное, казалось, что я сошла с ума. Но я была в своем уме. Я просто принадлежала к другому миру. Всегда. Даже когда была Варной Лиадони со всеми ее знаниями об эльфийской морали. Я выросла не на этом маленьком закрытом острове, а на большой земле, где законы царили куда более адекватные.

— Что вы вообще делали под дверью нашей спальни? Подглядывали за наследным принцем? Фу, извращенцы.

Лица советников пошли багровыми пятнами. У некоторых из них от возмущения задрожали щеки, у других от гнева раздулись ноздри. Кто-то в ярости сжал кулаки.

Отбросив одеяло, я поднялась с кровати. К сожалению, не так изящно, как мне бы того хотелось: все-таки, чтобы встать, пришлось сначала перелезть через Марамира. Тот мимолетно коснулся моей руки.

Белья на мне не было, благо, длинная юбка прикрывала непотребство. Стоило оказаться на ногах, и вниз по бедрам потекло остывшее семя.

— Если хотите знать, никто меня не насиловал. В эту постель я легла добровольно и с огромным удовольствием провела время в обществе мужчин, которых люблю. Да, люблю. Двоих. И занималась с ними любовью. С обоими.

Советники тряслись в осуждении. К одному из них я подошла вплотную и выдохнула прямо в лицо:

— Завидуйте. Вам такое не светит.

Растолкав моралистов плечами, я с трудом пробилась в коридор и уже оттуда добавила:

— Я сама затащила принцев в постель. Это скорее я их изнасиловала, а не они меня.

С гордо поднятой головой я медленно двинулась к лестнице, демонстративно покачивая бедрами и спиной чувствуя кинжалы чужих взглядов.

Ну держись, Галя. Тебя ждет серьезный разговор.

Этот мандариновый гаденыш по обыкновению зашился в своем кабинете, окружив себя магическим хламом. Я распахнула дверь с такой силой, что на стене, должно быть, осталась вмятина от ее металлической ручки. От мощи удара с полки ближайшего шкафа мне под ноги с грохотом свалился какой-то древний фолиант. На остальных полках задрожали и зазвенели стеклянные артефакты.

Дорогой дядюшка вскинул голову.

Он сидел за столом, изо всех сил изображая бурную бумажную деятельность. Какой, однако, занятой эльф! Ну прямо важный чиновник, погребенный под документами. В одной руке — писчее перо, в другой — вполне современная на вид чернильная печать. Взгляд настороженный, в плечах — напряжение. Явно же понимает, почему я в таком лютом бешенстве.

— Варна? Что с тобой? — любимый дядюшка притворился удивленным, даже отложил в сторону гусиное перо и встал со стула. — Почему ты в таком виде?

Видок у меня и правда был тот еще. После близости с принцами я не переоделась, не умылась, не пригладила волосы, а сразу побежала воздавать обидчику по заслугам. В кабинет к Сандарину я ворвалась растрепанная, в мятом платье, со следами спермы на лице и бедрах.

Заметив засохшую корку семени на моей щеке, Галя поморщился. Его глаза потемнели. Губы поджались.

— Ты шла так через весь замок? — спросил он низким, дрожащим от гнева голосом.

— Шла, — мои губы сами собой растянулись в широком и злом оскале. — Так и шла. Через весь замок. Поднялась из постели принцев и побежала к тебе.

Я выхватила из руки Сандарина чернильный штамп и впечатала ему прямо в лоб, оставив над бровями жирный фиолетовый оттиск. От неожиданности и силы удара колдун пошатнулся и свалился обратно на стул. Его голубые глаза округлились и захлопали часто-часто.

— Варна? — прохрипел он. — За что?

— А ты не знаешь? Ну ты и мразь, Твоя Светлость.

Галя глубоко вздохнул. Сидя за столом, он переплел пальцы и попытался вернуть себе достойный, невозмутимый вид, но на его лбу красовался яркий чернильный след от печати. Точно под цвет его камзола.

— Я не понимаю, что тебя разъярило. В чем моя вина?

Поглядите-ка на этого актера! Он не понимает!

Лицедей из Сандарина получился бы чудесный. Удивление и растерянность он сыграл мастерски. И я бы поверила его искреннему взгляду, в котором во всю плескалось недоумение, если бы не знала этого прохвоста так хорошо.

— Ты нас подставил. Меня и принцев. Натравил на нас независимых королевских советников. Они ворвались к нам в спальню прямо в разгар постельных утех. По твоей указке.