Мои грехи, моя расплата
Шрифт:
– Ну, здорово, братан!
Ефим подумал, что нужно было бы подняться ему навстречу, но, как это ни странно, он уже находился на ногах и даже тянул ему руку.
– Здравствуй, Болек, рад тебя видеть, – насильственно улыбнулся он.
В душе морозная оторопь, в руках предательская слабость. Ефим чувствовал себя полностью беззащитным перед этим кошмаром из прошлого.
– А я-то как рад… Одни мы на этом свете остались, – сказал Болек.
В кресло он сел с таким видом, будто это было директорское место.
– Неплохо, смотрю, устроился, – сказал он, взглядом
– Ну, не большой, так, есть кое-что…
– Брось скромничать. Знаю, как ты развернулся… Кстати, я человек простой, зашел в твою столовку, очень вкусно. И, главное, быстро… Ну, и недорого… Обороты, я так понимаю, большие, хорошие, значит, бабки поднимаешь…
Болек радушно улыбался, но взгляд скреб по нервам до нытья в зубах.
– Ну, грех жаловаться…
– Понятное дело, квартира в элитном доме, «мерин» «шестисотый». Любовницам квартиры покупаешь…
– Все-то ты знаешь, – внутренне поежился Ефим.
– Знаю. Спроси откуда… Лариса все рассказала…
– Что еще… Что еще рассказала?
– Да ты не колотись, нормально все. Бабы, они дуры, у них по жизни с головой непорядок… Любит она тебя, до сих пор любит… Тебя домогалась, да… А ты, молоток, устоял перед искушением… А хороша Лариска, да? Сколько баб у меня было, а все не то. Фотомодель была, покрасивей твоей Даны, а холодно с ней, тоска сплошная. А на Лариску глянешь, сразу как у молодого на морозе… Люблю я ее, дуру. Потому и тебя простил… Ты не думай, она к тебе больше не придет, у меня все под контролем…
– Значит, ты все знаешь, – выдавил из себя Ефим.
– Да. И претензий по этой теме к тебе не имею. Как ни крути, а она твоей бабой была. И как бы мы там ни договаривались, я ее у тебя увел, это факт… Но прав на нее ты не имеешь, это тоже факт. И хорошо, что ты не захотел с ней… Короче, этот вопрос мы с тобой уладили. Мы же друзья, да, должны понимать друг друга… Друзья или нет? – с щедрой улыбкой, но с каким-то угрожающим нажимом спросил Болек.
– Э-э, друзья…
– И уговор у нас был, твоя – Дана, а моя – Лариса…
– Ну да.
– Ты не лезешь к моей, я не лезу к твоей… Договор соблюдается?
– И с моей стороны, и с твоей…
Ефим уже понял, к чему клонит Болек. Сейчас он был похож на подсудимого, которому вот-вот должны были зачитать приговор.
– Вот именно, с моей… С моей стороны все тип-топ. Типа на высоте. А как с твоей стороны?.. Про Ларису говорить не будем, с ней все ясно… Помнишь, ты клялся, что с нами во всем и навсегда?
Этого вопроса Ефим и боялся… Но панике он не поддался. Он был похож на бойца, который боялся идти в бой, но, поднявшись в атаку, в безумном отчаянии забыл об опасности…
– Когда это было? – довольно жестко спросил он.
Слабость в руках прошла, дрожь в душе улеглась. В голове туман, но красная стрелка тревоги четко указывала путь, по которому он должен был идти.
– В нашем деле срока давности нет.
– Ты хотел, чтобы я убил Телегина.
– И что?.. Телегин был предателем… Я тебе больше скажу, это он сказал ментам, где мы спрятали стволы. Это он тебя подставил… Если бы не я, гнил
бы ты сейчас где-нибудь под лесной корягой…– Если бы я убил Телегина, ты бы убил меня…
– Кто тебе такое сказал? – в фальшивом изумлении повел бровью Болек. – Сам выдумал?
– Я знаю…
– Телегина убил Заз. И после этого он жил целый год…
– А потом что? – встрепенулся Ефим. – Что с ним потом стало?
– Ну вот, догадался спросить про нашего общего друга, – усмехнулся Болек. – Нет больше Заза, погиб в неравном бою. На разборке с «речными» застрелили… А ведь на эту стрелку ты мог поехать. Ты! А поехал Заз. Его убили. Его!.. Как же так, брат? Заза убивали, а ты в это время здесь, в Москве жировал. Нехорошо.
– А ты меня на измену не бери! – вскинулся Ефим. – У каждого свой путь. Я ушел, Заз остался…
– Какой свой путь?! – скривился Болек. – Я тебе однажды говорил, no exit, выхода нет. Проезд закрыт. И Телегин тебе это говорил. Вход копейка, а выхода нет вообще… Да ты не бойся, убивать тебя никто не собирается, – примирительно улыбнулся он. – Мы же друзья, мы должны понимать друг друга. Будем считать, что мы отправили тебя в Москву делать бизнес. Я сейчас этим здесь занимаюсь, а ты еще раньше занялся. И преуспел. Ради нашего общего блага. И бизнес твой… то есть наш… Наш это бизнес, общий. Нашей команде он принадлежит, это факт.
– Какой факт?! – возмутился Ефим. – Совсем не факт! Если бы ты мне денег на раскрутку дал, тогда понятно. А я сам, с нуля поднимался!
– Но ты же наш человек, значит, и бизнес наш…
– Я сам по себе, понял?
– Но ты же клятву давал.
– Я когда в пионеры вступал, тоже клятву давал. А потом вышел из пионерского возраста. Из бандитского возраста я тоже вышел…
– Ты в этом уверен?
– Абсолютно!
– И твой бизнес – только твой?
– Только мой!
– И Дана только твоя?
– Дану не трогай!
– Я не трону, менты тронут… Ты, наверное, не знаешь, что она проходит по делу об убийстве гражданина Макарова.
– Она ни от кого не скрывается, – похолодел Ефим.
– Но если она даст показания, кое-кому крышка… Кто тебе Макара заказал? Телегин?
– Макара ты заказал.
– Неправда… Ты ничего не докажешь… Ты можешь меня просто сдать. Но ты не успеешь это сделать. Тебя убьют в ментовке. Возможно, при попытке к бегству… Короче, выхода у тебя нет: или с нами, или на тот свет… Я думаю, ты умный человек…
– Пойми, я не могу быть с вами. У меня бизнес такой, я должен быть чист от криминала. У меня бизнес на паях с московским правительством, а там криминал не потерпят. Вмешается РУОП, наедет СОБР…
Ефим хорошо помнил, как уходили от него, несолоно хлебавши, Афанас и Костян. Им не хотелось связываться с московской мэрией, их пугал и РУОП. Но с Болеком такой номер не прошел.
– Зачем криминал? – как на маленького, с усмешкой посмотрел он на него. – Ты у руля, мы в стороне. Но ты выплачиваешь нам по зеленому лимону за каждый год и продолжаешь отстегивать дальше. Три «лимона» с тебя, брат. И это не вымогательство, это вклад в наше общее дело. Теперь понятно?