Мои неотразимые гадюки. Книга 2

– А догадаться-то трудно? – сплюнув, проворчал Вуг и добавил полупрезрительно: – Щупы. Чего с них взять? Сплошные эмоции. А как подумать, так нет их.

– Поможем? – предложил Дон.

Лэйра сорвалась и с визгом ухнула на Паксаю. Из-под обрыва раздался заливистый ржач.

– Чем ты им поможешь? – деланно озабоченно спросил дед. – Мозгов прикупишь? Нет уж. Пускай тренируют, что имеют.

Лэйра тотчас доказала зловредному старику, что тот слишком уж завирается по поводу её мозгов. Вместо второй попытки провального варианта, она мигом сообразила изменить подход к проблеме. Граг пошевелился и медленно поднял голову. Руф ойкнул и нырнул в своё гнездо. Граг спокойно поднялся на ноги и встряхнулся. Затем так же спокойно опустил голову и посмотрел на несостоявшийся обед под ногами. Подогнул передние ноги, опустился на колени и свесил с обрыва башку. Когда он её поднял, на клыках болталась командующая процессом гадина. Граг на диво осторожно поднялся, вытаскивая новую подружку. Отступил на шаг и поставил её на землю.

Замаячившая над горкой голова Руфа восторженно ахнула. А Лэйра практически улеглась пузом на морду, заглядывая в глаза товарищу по единой системе. Граг запыхтел и мирно заквакал. Гадина поморщилась – дружба-то вони не помеха – но отлипать от новой игрушки и не думала.

– Ты совсем обнаглела?! – возопила снизу Паксая. – Такая же свинья, как и он! Вытаскивайте меня!

Лэйра обернулась, шагнула на край и добила Вуга:

– Тебе пока нельзя! Потерпи, милая! Дону нужно кое-что сделать! – обернулась она и требовательно уставилась на безответственного манипулятора.

– Тренирует, – не без гордости за подружку, небрежно бросил тот деду и поднялся.

Вернулся к грагу, обездвижил и без того натерпевшуюся животину, а затем вытащил сестру.

Процесс открытия сенсорного канала – в отличие от кодового – требовал времени и усилий. Причём, с обеих сторон. Граг должен был спокойно ознакомиться с набором установочных условий: внешний облик Паксаи, её запах и голос. Но, это лишь касательно нижнего уровня кодирования. Внешний вид когда-нибудь изменится. Запах и голос тоже: даже ненадолго это может стать проблемой. На верхнем уровне блок идентификации грага опознаёт человека по сетчатке глаза, по рисунку вен. По мельчайшим параметрам лица, которые остаются неизменными, если лицо не раскатать в блин. И все эти параметры в него можно запихнуть лишь при личном участии зверя в процессе кодирования: поглазеть, понюхать. А его личное участие – включи его при Паксае – моментально скатится в гастрономическом направлении. Ему интересен только вкус объекта, да, пожалуй, ещё объём. У сестрицы нервы тоже не железные: терпеть над собой такое знойное знакомство.

И, тем не менее, пришлось. Грага держали оба щупа силой мысли, подопытную – оба манипулятора силой рук. Очнувшийся, но обездвиженный зверь моментально сконцентрировался на объекте «еда». Он алчно рыкнул, Паксая взвизгнула, Руф вякнул, Вуг хмыкнул, Лэйра фыркнула, Лэти хихикнула, Паксая дотянулась до неё и пнула – круг замкнулся. Пока в башке грага формировался и шифровался биометрический код, он пожирал глазами объект с растопыренными ладошками и вкусно втягивал в себя его запах. На весь балаган ушло целых три минуты. За это время Паксая устала бояться и расслабилась. А после даже заскучала.

По завершении экзекуции граг перезагрузился и потерял к ней гастрономический интерес. А интерес экспериментаторов-теоретиков соответственно возрос. Паксаю не без труда уговорили вступить с монстром в связь. Естественно, освободив того от ментальных пут. Она отважно спряталась за брата, выставив наружу только глаза и ладони. Поёкивало у всех, но иначе правды не добиться. Граг был на высоте: вообще не отреагировал на присутствие в обществе приличных мутантов неприлично нормального человека. Паксая осмелела и демонстративно прошлась перед самым рылом – граг приветливо квакнул и потянулся к любимице Лэйре.

– Я удовлетворена, – солидно констатировала сестрица, но тотчас заявила брату: – Я возвращаюсь домой.

– Почему? – изумился Дон и даже испугался.

– Не переживу второго такого знакомства, – махнула она в сторону дрыхнущего сопляка. – А уж третьего с четвёртым подавно. На той северной базе таких ведь много?

Дон кинулся ей объяснять, что теперь её биометрический код сугубо его дело. Что код будет передаваться из башки в башку без всякого личного участия первоисточника. И вскоре всё бородавочное сообщество примет её, как родную.

– Хорошо, – облегчённо выдохнула Паксая, обернулась и ласково покликала: – Ру-уф!

Второго биометрического прототипа держали уже втроём. Это, когда поймали. Замаялись страшно.

Смеркалось. Ночёвку решили устроить прямиком на вершине холма. Конечно, хотелось бы под крышу. В крепость, на стенах которой так и продолжали маячить ни черта не понимающие воины. Да кто ж их пустит с их колхозом? Тем более что их животноводческое поголовье явно мучилось брюхом. Похоже, бедолаги давненько не ели. Лэти не выдержала жалобных вздохов своего малыша Ромео – полчаса ржали, когда его представили обществу. Сердобольная девочка поставила вопрос углом: либо она идёт с ним на охоту, либо идут все четверо с Лэйрой и её Троцким. Дон, как честный человек, предложил свои услуги. Вроде отпускать девчонок с таким эскортом не страшно. И вроде стыдно отпускать одних. Он устал, как собака, но, система требует жертв.

Но тут всех страшно удивил Руф. У детей хорошая память, но короткая. Ещё час назад мальчишка боялся чудищ до дрожи. Уразумев, что теперь они ему ничего не сделают, он стал учиться терпеть их присутствие. А наслушавшись их тяжких вздохов, пожалел. Уж он-то знает цену голоду. По хитрым глазам Лэйры, Дон понял: пацану просто нравится быть причастным к чему-то волшебному и такому великому – теперь его нескоро удастся в этом переубедить. А ещё Руфу чисто по пацански загорелось оседлать жуткую зверюгу, что оказалась вовсе и не страшной. Людей жрёт? Так ведь и медведь тем же не брезгует. И волки промышляют человечинкой в глухих местах да в голодное время. Чего ж теперь? Зверь есть зверь – и ещё куча оправданий, когда оно так зудит. Да и взрослые его целиком поддерживают. И щупы всю дорогу сюда подспудно успокаивали: примиряли с действительностью, о чём Руф узнает, когда вырастет.

Короче, на охоту они отправились впятером. Лэти, покачиваясь на спине Ромео, погрязла в размышлениях: глаза отрешённые, улыбка глупая. Лэйра зевала во всю пасть и рассеянно осматривалась. Руф, восседая перед ней на Троцком, задирал нос и бил пятками в бронированные бока. Охотнички – ворчал Вуг, качая головой. Такие либо потеряются, либо заснут, обожравшись, под первым же кустом. Это, если им удастся обожраться. Лично они втроём решили, что семейный ужин должен быть лёгким. Умяли скромные остатки вчерашнего обеда, и Дон с Паксаей завалились спать – навпечатлялись сегодня до отрыжки.

Дед заверил внучеков, что у него старческая бессонница, а потому стражу нести ему. Зачем она нужна, если блок защиты системы бдит в манипуляторах круглосуточно, непонятно. Но, деду видней. Засыпая, Дон поздравлял себя с тем, что в очередной раз так удачно выкрутился: хорошо, что всё хорошо кончается, когда дождались. Что его систем постепенно расширяется за счёт многофункциональных узлов с КПД чуть выше среднего, но высокой степенью надёжности в эксплуатации… Хотя нет, это уж точно не его мысли.

Нужно скорей добраться до Ферского кряжа и обследовать туннель. А потом быстренько грохнуть Грассина… Уй! А к нему тащиться!.. Правда, они забацали изрядный крюк, а теперь можно быстренько по прямой. Но потом-то ещё обратно… И это уже точно его мысли… Хорошо, что деда встретил. С ним как-то спокойней… И Руф молодчина. Крепкий парень… Может, взять его с собой? Чего ему сироте тут оставаться? А дед его правильно воспитает… Интересно: почему он ничего не спрашивает о сыне? Или о Татоне… Татона классная тётка… И на маму похожа…