Мои неотразимые гадюки. Книга 2

«Ищейка» даёт сигнал: влево. Дон не стал терять время на оценку ситуации – рванул туда. Боевой режим тотчас влепил экономный заряд в кинувшуюся навстречу башку. Дон отшвырнул загнувшегося крякнувшего мужичка – дальше. Тело резко пригнулось – над ним что-то вжикнуло. Чуть не ткнулся мордой в землю, но устоял и дальше. Впереди две рыскающие спины машут руками. Проблески сабель раздражают глаза. Одна спина резко подаётся назад. Дон активен, кровь кипит, энергия вырабатывается. Выдох, удар пучком энергии в затылок – еле успел отскочить. Степняк рухнул на спину, вцепившись в виски скрюченными грязными пальцами. На его место справа выскакивает мужик с копьём. Дона в упор не видит! Лезет вперёд, а там Аэгл – вот и свиделись.

На него одновременно наседают пятеро, но «системник» выбирает копейщика. Гнер на секунду открылся – копьё летит в грудь. А экономный пучок энергии в бритый затылок над ним. Гнер ногой отшвыривает клюющее носом в землю копьё – за ним следом валится и сам подбитый манипулятором копейщик. Сегодня боевой режим – завзятый скряга. Наносит увечья, не совместимые с жизнью, и оставляет подранков подыхать собственными силами. Тоже учится по ходу событий – припомнилась битва с шехаёнышем.

Гнер отбивает удар слева, уклоняется от правого. Ему уже ступить некуда: вокруг сплошные трупы. Правый степняк рвёт дистанцию, пытаясь задавить его серией молниеносных ударов. Но «системник» бьёт не в него, а в новичка, подоспевшего на подмогу. Дон не успел удивиться такому выбору, как в молниеносного активиста врезалась бронированная визжащая глыба с драным ухом. И впечатала вопящего степняка в каменную стену – в больших чёрных глазах скорей ужас, чем боль. А ведь Ромео у них не самый крупногабаритный.

Дон переступил через скрюченное агонизирующее тело, и тут же в башке вспыхнуло предупреждение: объект Джугу покинул систему. На его памяти это впервые, но стабилизатор мигом понял: парня больше нет. Он ввязался в драку вместе с новыми друзьями, которых почти боготворил и вот…

Дон машинально развернулся. Хотел найти взглядом тело парнишки... Его снесло чем-то тяжёлым – брюхо со всей дури впечаталось в землю. Лбом приложился так, что искры из глаз. Но тело мигом перекатилось на спину – над ним возвышался Гнер. Обе сабли воткнуты в землю по бокам. А он плющит башку щербатого худого степняка двумя палками… Двумя половинками копья. Ими же сворачивает набок морду героя, сунувшегося к нему слева.

Аэгл, отшвырнул обломки, цапнул левую саблю. Правую руку, изогнувшись, протянул Дону:

– Шевелись!

Вздёрнул стабилизатора на ноги, подхватил вторую саблю, сухо бросил:

– Держись рядом.

Дон приготовился стоять с ним спиной к спине. Но вдруг всё закончилось. «Ищейка» показала жёлтых клопов, уползающих от белого жука в центре сетки. От его жука. Слева неподалёку копошился синий таракан «Гоб». Второй – «Фуф» - торчал в центре серой блямбы. Это он оседлал Троцкого и подгонял бегущего врага. Только бы не увлекался. Хотя вряд ли – не дурак же. Гнер закинул в ножны левую саблю, отёр ладонью лицо, приказал:

– Уходим.

К Дону с весёлым кваканьем подкатил Блюмкин: морда в крови, глаза в восторге.

– Давай подсажу, – пригнулся Гнер, подцепил вялое тело стабилизатора и подкинул на спину грага. – Здорово я тебя приложил. Вон морда вся серая. Но, ты молодец. Твой проход ко мне был ничего себе, – хвалил он уже на ходу. – Только последнего прощёлкал. Чуть копьё в спину не словил. Так что прости, что я тебя немного уронил. Гоб! Уходим!

Дон не стал объяснять про Джугу. Потом. У него дико шумело в башке, звенело в ушах. А тело вот-вот растечётся киселём по спине грага. Да и живот взбунтовался, требуя немедленной качественной дозаправки – не до сантиментов.

Он взасос надеялся, что кутуги после первой стычки обосрутся, как надо. Никто не считал, но «эрудит» выдал приблизительную цифру вражеских потерь: семьдесят три с учётом заваленной разведки. Остальные должны были весьма убедительно расписать все ужасы свалившейся на них чёрной магии вкупе с чудищами. Иначе, как объяснить такие потери, если у противника всего три человеческие боевые единицы? Да, супер воины непревзойдённых кондиций, но три есть три.

Короче, надежда Дона имела все права на жизнь, но Гнер растоптал её первым. А кутуги прошлись по ней вторым эшелоном. Правда, следующие сутки они больше не рыпались – и даже не приближались. Однако армы дружно проголосовали: кутуги не уйдут. Пришельцы не постеснялись продемонстрировать себя во всей красе – они попали в разряд очень большой опасности. А кто же пустит большую опасность гулять по собственной земле? Её не один век отвоёвывали у конкурентов, чтобы вот так просто – за здорово живёшь – отдать каким-то проходимцам. Дон предложил, мол, давайте им объясним, что мы реальные проходимцы: пройдём и пропадём навечно. Ребята посмеялись и заявили, что это даже не смешно.

А потом начали подыскивать место для второй стычки. Эту они намеревались провести на своём поле. Гнер даже прихватил Лэйру с Троцким и унёсся разведывать географию впереди. Вернулись они ночью, когда остальные только-только сгоношили привал. Аэгл велел всем поднимать задницы и шевелить костями. Граги, сожрав последних лошадей, были не расположены к прогулкам. Но, даже Троцкий признавал лидерство Аэгла в некоторых вопросах. Он плотно заправился после разведки и навтыкал сородичам для бодрости – сама Гортензия не посмела огрызаться.

К выбранному генералом месту не шли, а почти бежали. Добрались уже после полуночи и упали мёртвыми. Девчонок хватило только на чай – остальное взяли на себя бодренькие, как сволочи, армы. Запекли на углях конину, сварили болтушку и встали на стражу. То есть, сели рядом с Доном и поминутно требовали отчёта о передвижениях противника. Тот вряд ли куда-то передвигался, грамотно используя ночь для восполнения сил. Кто гоняет лошадей по горам в темноте? К тому же двухкилометровая зона контроля манипулятора в горах вообще стала с гулькин нос. Мужики отстали от недотёпы и убрели в предрассветный туман в компании Блюмкина с Ромео.

Дону не дали выспаться, не дали поесть нормальной горячей пищи. И не дали высказаться, когда он узнал, что кутуги так и стоят на месте. Мужики притащили пару языков и посчитали, что стабилизатору без допроса просто не выжить. КУСа они почему-то не тронули, а сам дед самоустранился. Дон сонно пялился на крупного для степняка воина с шикарным стильным хвостом на затылке. Бородатая рожа философски настроена на грядущие испытания. Пальцы всё время где-нибудь что-нибудь расчёсывают. Уже одно это отбивало всякое желание подходить к нему ближе, чем на пять метров. Да и то с учётом направления ветра: а вдруг блохи используют его для десантирования на удалённые предметы?

Второй язык перерос Руфа года на четыре – не больше. Он жутко трусил и горячо любопытствовал на лагерь чародеев. Более всего парня поразили не Троцкий с Блюмкиным: самые габаритные да колоритные. Его сразил Руф, которого взяли в кольцо Рамаз с Бестолочью. Мальчишка изо всех сил трудился, почёсывая троглодитов в самых нежных местах, которые у них ещё были. Рядом валялась Гортензия и благосклонно наквакивала старательному чесальщику что-то нежное. Было чему позавидовать.

Допрос показал, что кутуги и рады бы сдристнуть отсюда в единый миг в едином строю. Но, шехай Агрем жутко неверующий во всякие сказки урод – пусть те и воплотились в жизнь на глазах нескольких сотен свидетелей. Следовательно, будет казнить. Нет, казни у кутугов не что-то беспорядочное – как шехаю взбрендит. От такого руководителя народ может вполне себе запросто уйти во чисто поле. Были прецеденты. Но, больно уж кутуги не уважают трусость, выискивая её следы даже в мелочах. Традиции, етить их.

Заявление Гнера о том, что они тут не в набеге, а просто пробегают мимо, степняка озадачило. Прежде «железные» воины никогда не пробегали мимо возможности свернуть кому-нибудь шею. Баб, правда, не трогали – с собой уводили. А вот мужикам, попавшим под железный пресс, приходилось туго. Тут же налицо немыслимый аттракцион: «железным» расхотелось убивать! Да и бабы им не нужны. Ну? И кто же поверит, что земля стоит на трёх слонах?

Дон терпеливо приводил аргументы в пользу их версии. Дескать, идут они стороной от головного стойбища – это раз. Идут быстро и всё время в одну сторону: на север. Это два. Идут и никого не трогают… Прынца завалили? А он сам полез нахальничать. Его бы и после этого отпустили живым-здоровым, кабы он на баб «железных» губу не раскатал. Всё честно: залупился – получи. Всё, как полагается: залупился не по делу – сдохни. А у вас не так? Что же до пары выживших свидетелей, что притаранили шехаю весточку, так им верить даже странно. Они всякого наплетут, лишь бы не удавили. Агрем хорошо устроился: трусам верит, а проходимцам нет. Хотя и те, и другие доказали на деле: первые струсили, а вторые проходят мимо.