Мои? очень странныи? роман

– Я не готова оправдать твои надежды. Впрочем, как всегда, - отвечаю ровно.

– Ради тебя я подтвердил, что мы с этим доставщиком - старые знакомые, - замечает Константин.

– Ты переоцениваешь себя. В момент «подтверждения» твоё лицо способно было напугать ребёнка, - хмыкаю, не глядя на него.

– Я этого не отрицал.

– И за своё «не отрицание» уже готов выставить цену, - встречаю его взгляд, - Костя, я устала от этих торгово-рыночных отношений.

– Захотела чистого творчества и смазливого паренька из низшего класса в постель - для остроты ощущений?
– бросает мне мужчина, выражение которого мгновенно меняется.

– Да, вот, такая я порочная паразитка! Хочу только того, что мне действительно нравится! Накажи меня за это!
– бросаю ему в ответ с презрительной усмешкой.

– Когда я решу наказать тебя, ты будешь желать этого наказания, - глядя на меня сверху вниз, произносит Константин с какой-то странной вибрирующей уверенностью в словах.

– Это уже буду не я, - качнув головой, отвечаю.

– Посмотрим, - отзывается мужчина и выходит за дверь.

Обхватываю лоб ладонью.

Что я творю?

Что мы творим…

Глава 15. Ветер перемен

– Мира, у нас проблемы, - входя в мой кабинет, произносит Анна.

– Что ещё?
– спрашиваю раздраженно, отодвигая от себя телефон, на который так и не пришёл ответ от Данияра.

Я написала ему с утра. Я написала ему час назад. Я написала ему только что…

Но, кажется, этот упрямец игнорирует меня.

– Этот ролик уже пробивается в «тренды». Его весь интернет обсуждает, - и мой менеджер подаёт мне свой телефон, на экране которого было…

– Моё интервью?
– нахмурив брови, уточняю.

– Не совсем, - отвечает Анна и включает видео под названием «Настоящая МиRа».

Начало было вполне себе стандартным для обычной провокации - моё ожидаемо равнодушное лицо и наложенная на него нарезка разных вопросов от разных журналистов... Ничего нового. А вот неожиданно появившийся темный экран в середине минутного видео меня напряг. Как и кроваво-красная надпись на этом экране: «Как насчёт минутки искренности?»

И совсем нехорошо мне стало, когда на этом фоне зазвучал мой голос:

«Моё имя звучит громко лишь потому… что я решила завуалировать своё политическое ИМХО под мрачный подростковый комикс, который неожиданно разошёлся миллионным тиражом... Если бы я хотела баллотироваться в президенты, я бы обязательно оседлала коня своей популярности, сообщив в камеру всё, что вы так хотите услышать…».

На последних словах, невольно драматизируя ситуацию, в мой кабинет врывается Константин.

– Это монтаж, - сходу отвечаю, напряженно глядя на него.

– Естественно. Ведь даже в самых смелых фантазиях ты не могла ляпнуть нечто подобное!
– бросает мне бизнес партнёр, весь вид которого говорил об одном: он разъярён, - Как ты могла такое допустить?
– резко развернувшись к Анне, спрашивает он ледяным голосом.

– Ты меня услышал? Это монтаж. Я произнесла нечто диаметрально противоположное, - заступаюсь за своего менеджера, поднимаясь на ноги.

– Мне неинтересно, что ты там произнесла. Я хочу понять, как объяснить это всей стране, которая уже мечтает тебя линчевать!
– рявкает на меня Константин.

Перевожу озабоченный взгляд на Анну...

– Комментарии под этим роликом… злые, - произносит она, отводя взгляд.

– Это мягко сказано, - подняв брови, замечает Костя.

На секунду все в кабинете замолкают, и из-за приоткрытой двери начинают доноситься истеричные звонки на телефон моей секретарши.

– Они тебя растерзают ещё до обеда, - сообщает мужчина, глядя на меня, - так что срочно придумывай, как из этого выпутаться. Это и тебя касается!
– бросает он Анне, резко повысив голос, отчего мы обе вздрагиваем.

Таким взбешённым я его ещё никогда не видела.

– У вас пять минут, чтобы найти решение. Если не найдёте - действовать буду я, - предупреждает Константин и вылетает из моего кабинета.

– Звони им, - произношу, взглянув на Анну.

Эти засранцы должны понимать, что натворили.

– Кому именно?
– без эмоций уточняет та.

– Той парочке, что брала у нас интервью в ресторане! Откуда они там?.. Не помню уже… - помахав ладонью, словно веером, предлагаю напомнить мне...

– Некуда звонить, - отвечает та.

– В смысле?
– нахмурившись, уточняю.

– Константин Игоревич не рассказывал вам? Их отдел закрыли, а команду распустили… через день после того, как они взяли у вас интервью, - произносит мой менеджер.

– Кто… как… - ничего не понимаю.

А затем вспоминаю…

…он тогда поднял вопрос о журналистке, бравшей у меня интервью... сказал, что разобрался со всем сам... а я ещё удивилась - почему он обсуждает это со мной?..

– Это он? Он сделал?!
– изумленно спрашиваю, хотя уже знаю ответ.

– Да. Он решил вопрос с их некомпетентностью… кардинально, - признаёт Анна.

– Почему я об этом только сейчас слышу?
– смотрю в стену, стараясь контролировать эмоции.

Правой рукой сжимаю карандаш, второй - отключаю телефон, который начал вибрировать парой секунд ранее.

Теперь это на весь день. Если не на всю неделю.

– Константин Игоревич сказал вас не беспокоить, - отвечает Анна, глядя в пол.

– МАРИНА!
– кричу, сжимая карандаш и случайно ломая его пополам.

– Да, Мира?
– испуганный взгляд моей секретарши завершает картину под названием «паника».

– Найди ту пару, - прекрасно понимая, что она слышала наш разговор, произношу чётко, - Из-под земли их достань, но найди! Они нужны мне здесь, в моём кабинете в течение часа!

– Их телефоны отключены. Я уже попыталась до них дозвониться по просьбе Константина Игоревича…

«По просьбе»… как же… могу представить себе эту команду!

– Значит, найди телефон их начальства! Мне нужен оригинал видео. НЕМЕДЛЕННО! Пригрози им судом! Да, хоть уголовным делом! Но мне нужен оригинал записи!
– рявкаю на неё.

– Хорошо, - отзывается Марина, почему-то сгибаясь в азиатском поклоне.

Нервы, должно быть…

– Анна, выпускай официальное опровержение. Ты была там, ты знаешь, что я и как сказала. Работай!
– бросаю своему менеджеру.

– Поняла вас, Мира, - и женщину сдувает с моего порога.