Мои персонажи
Шрифт:
– Помнится, ты, приятель мой, еще прошлой ночью был музыкантом, а тут раз и преобразился в этого придурка Андреаса Валиса из ППП, розовой сорочки только не хватает!
– А почему бы и нет! Музыкой сыт не будешь. А так, не пыльно, работа с 9:00 до 17:00, и ни одного писателя вокруг! Хотя, так и быть, тебя я по старой дружбе сосватаю за Катерину.
– Эй, Катерина, ты часом не ждешь заветного письма, мой друг не прочь сходить на необязательное свидание! Ах, прости, забыл сказать! Он… писатель! Только тсс, никому не говори!
– Вам повезло, что у Mady выходной, она бы выставила вас, как неблагожелательных клиентов, не говоря уже о том, что вид выдает с головой ваши ночные похождения! – Катерина поставила
– Ммм… Как пахнет! Фея! Я тебя обожаю!
– Именно поэтому всегда приходишь сюда лечить похмелье?!
– Сегодня это была не моя идея, да приятель? – Макс отсалютовал Алексу кружкой и сделал глоток….
– Да, Лола, права, у Mady знают, как привести в порядок чувства!
Я проснулась от невыносимой нежности. Там, во сне сжимала своей ладонью его. Другая его ладонь лежала у меня на талии. И цвета. Повсюду цвета. Бежевый день, мое отчего-то коричневое пальто. Рядом черный кашемир. Желтоватый свет. И белый. Откуда? Точно, потолок. Я пялюсь в белый потолок и продолжаю ощущать это… Трепет. Тягучий какой-то трепет. Все эти никчемные описания, зачем они? Я не люблю записывать что-то, но, когда я помещаю на страницу эту нежность, она будто возвращается. Вытекает из-под моих слов. Я никак не привыкну к современным наговаривающим устройствам. Мне нужно чувствовать, как пальцы прикасаются к буквам. Макс бы меня понял. И Алекс тоже. Но для порядка бы обязательно посмеялся или дразнил бы фетишисткой. И пусть. Он сам так делает. Закрывает глаза. Вдыхает, неотрывно смотрит в еще чистый экран. Что там видит? Кого? Говорит, что очередную глупость, которую никто не напечатает. Однажды Макс был пьян и поделился каким-то бредом о том, что после встречи с его другом-писателем люди сильно меняются. По-моему, нельзя искусственно создать то, чего нет. Но откуда же эта дурманящая нежность? Надо проветриться.
– Вы, правда, думаете, что я слишком скромная?
– Спешу Вас заверить, если бы, это, действительно, было так, вы бы никогда не признались в этом. Думаю, из-за скромности.
– А с чего Вы взяли, что это мне легко далось? Просто, понимаете, я… Мне кажется, она мне мешает. Я ведь ничего такого не хочу, просто быть, как все.
– Вам явно не пойдет. К тому же нет ничего скучнее.
– Вам хорошо говорить, по Вам не скажешь, что Вы чего-то боитесь.
– А чего страшитесь Вы, Лиз, можно я так буду Вас называть?
– Да, конечно, мне это подходит. Скромница Лиз. А что до Вашего вопроса, господин головоправ, я боюсь того же, чего и все. Того, что признано социально опасной болезнью….
– Вы про одиночество? Чушь полнейшая. Только тссс… Если бы я был головоправом, да к тому же, с лицензией, обязательно угодил бы к арбитрам по выявлению нарушителей трудового Регламента. К, счастью, писатели и без того считаются бесполезными вредителями, поэтому мне нечего бояться. Я не верю, что человек может быть одинок. Я всегда чувствую… – Алекс замолчал. – А неважно, Вам-то одиночество в любом случае похоже не грозит, милая Лиз.
– О, Вы об Альберте? Он…
– Да, Ваш утренний спутник. Не стоит так краснеть. Только такой лентяй, как Андреас Валис из ППП не разглядел бы чувств этого странноватого парня. Впрочем, простите меня, мне ли говорить о чужих странностях…
Елизавета улыбнулась и постаралась успокоиться. В последнее время столько всего происходило.
Альберт… Их теперь уже необязательные свидания. Хотя, он ничего такого себе не позволял. Впрочем, если бы Алекс, действительно, был головоправом, то сразу бы раскусил, что скромнице Лиз хотелось большего. Он толком не понимал, зачем бросился догонять ее, когда Альберт ни с того, ни с сего вспомнил о каком-то важном деле и сбежал, предварительно опрокинув на себя кружку
с кофе. Макс остался флиртовать с Катериной. Волшебная муза неизвестно где любовалась рекой и слушала ветер, а может быть копалась в Городском архиве, так что, Алексу решительно было нечего делать.– Итак, на чем мы остановились? Ах да, я хотел Вам сделать одно маленькое признание.
– И какое же, господин писатель?
– Зовите меня Алексом, дорогая! Помимо того, что Вы замечательно краснеете, мне ужасно нравятся скромные люди. Я вижу в них потенциал. – Лиз рассмеялась.
– Вы очень остроумный. Знаете, Вас я даже как-то меньше стала Вас стесняться.
– Немного лукавите, иначе, звали бы меня по имени.
– А Вы точно не головоправ? Извините, извини, Алекс, я обычно так много не разговариваю. Мне больше нравится молчать.
– И это еще одно замечательное качество, которое так редко встречается у женщин! Я бы выпил за это, да нечего. Может быть, сходим куда-нибудь?
Лиз разом как-то потухла.
– Вы… понимаете, я не могу, я должна…
– Ну что Вы, Лиз, не оправдывайтесь. Ваш спутник, вы ведь волнуетесь из-за него?
– Да, Альберт такой… Не знаю, как описать, необычный, не как все. Как ребенок.
– И его Вы тоже не зовете по имени, скромница Лиз? – Алекс ухмыльнулся.
– Опять поймали! Хватит обсуждать мои отношения. Мы едва знакомы!
– Не вижу в этом проблемы.
– Хорошо. А над чем Вы работаете?
– Сейчас я в поиске. Мне нужна драма…
– Но это же запрещено! Ах, да, Вы же ничего не боитесь.
– Просто мне нечего терять. Извините, я слишком много болтаю, это все Макс, мой приятель, я о нем Вам в другой раз расскажу. Презанятный типаж.
– А вы всех людей так видите?
– Как?
– Как персонажей?
Алекс, которому вдруг стало не по себе, задумался на секунду, потом нацарапал на каком-то клочке номер.
– Вот! Если вдруг захотите поговорить. О чем угодно. А сейчас мне пора.
Он развернулся и пошел вверх по блестящей после дождя мостовой. За дело уже принялся любимец рек и женщин, Ветер, поэтому за погоду в Городе можно было быть спокойным.
Глава 6. Господин писатель
Алекс неторопливо брел по скользкому бульвару и сам скользил взглядом по стеклянным витринам, по остекленевшим лицам редких прохожих.
– Passe, passe, passera, la derniere restera… 14 , мурлыкала где-то вдалеке Река. Ей был мил разгулявшийся денек и нежданное солнце, в чьем явлении явно был замешан один упорный борец с облачностью.
14
Фр. Проходит, пройдёт, пронесется, а последний остаётся… Отр. Zaz «Les passants»
Ветер хотел было сорвать с Алекса шляпу, но заметив угрюмый вид этого passant 15 , передумал и решил вернуться к улыбчивой девушке, которая как раз открыла окно в зале Городского архива и щурилась, довольно улыбаясь неизвестно чему. Играть с ее волосами куда приятнее, чем пытаться развеять меланхолию всяких там потерявших память писателей.
Алекс смутно припоминал, как снова оказался в Городе после достопамятного побега, – эта мысль его немного развеселила, ведь покидал Город он человеком без прошлого с чемоданом обрывков какой-то чужой жизни, человеком без имени. Но ведь речь о возвращении? И на этот раз фокусы подсознания были ни при чем. Валерия его попросту вышвырнула. Не сразу, конечно.
15
Фр. Прохожий