Мои питомцы и другие звери

Подавляющее большинство пауков — одиночки. Немногие из них в брачный период держатся парами. Но в тропиках обитают удивительные пауки — республиканцы. Они создают коллективные поселения, дружно ткут общую гигантскую сеть или объединяют свои индивидуальные ловушки в одно совместное огромное сооружение. Два вида из них обитают во влажных лесах Австралии. Напав на поселение республиканцев, портия задерживается здесь надолго, находя в пределах «республики» достаточно дичи: пауков, их коконы, наполненные яйцами, и массу насекомых, попавших в коллективные сети. А обмануть и поймать республиканца или отнять у него охотничий трофей нетрудно. Эти дружелюбные пауки привыкли доверять друг другу и не допускают мысли, что кто-то их обидит или польстится на их имущество.

Если каннибалу долго не попадается добротная жилая паутина, он охотится на земле, на ветвях и листьях деревьев и кустарников. В этом случае он нападает на своих собратьев-пауков, главным образом на скакунов. Подкрадываясь к добыче, он передвигается так медленно, как среди позвоночных животных это умеют делать только ленивцы и хамелеоны. Большинство животных не обращают внимания на неподвижные объекты и не замечают таких медлительных существ. Подкрадываясь, надолго замирая на одном месте, охотник в то же время непрерывно лихорадочно шевелит тоненькими ногами и ногочелюстями — педипальпами. Эти беспорядочные движения конечностей делают портию совершенно не похожей на паука и ни на одно живое существо. Это основательно облегчает охоту, и все же охотник приближается к пауку скакуну, только когда главные глаза его будущей жертвы обращены в другую сторону, так что обреченный скакун до самой последней минуты не замечает ничего подозрительного. А когда охотник клешнями хватает дичь за стебелек, соединяющий головогрудь с брюшком, и прокалывает его ядовитым коготком, спастись уже невозможно. Портия очень терпелива. Нередко на то, чтобы преодолеть расстояние в пять сантиметров и подкрасться к скакуну, у него уходит больше часа.

Среди пауков есть и другие каннибалы. Это миметиды. Они вообще ничего, кроме пауков, в рот не берут, хотя используемые ими способы охоты позволяют добывать разную дичь. Миметиды не бродят в поисках добычи, не забираются на чужую паутину, а неподвижно висят над самой землей и, если под ними пробежит какой-нибудь паук, как коршун падают на него сверху. Правда, представители некоторых видов тропических миметид, подражая портии, охотятся на чужих паутинах, но не возводят никаких вспомогательных сооружений, не пристраивают к чужой паутине свою, а просто забираются на край чьей-нибудь сети и начинают дергать за паутинки, вызывая их вибрацию, изо всех сил стараясь подманить хозяина.

Известны и другие пауки-бродяги, охотящиеся в одиночку. Они регулярно забираются на чужую паутину, но не для того, чтобы съесть хозяина. Они ограничиваются тем, что воруют запутавшихся в чужих сетях насекомых, в крайнем случае съедают яйца, отложенные хозяйкой сети.

Есть среди пауков и настоящие воришки. Они не охотятся и не утруждают себя приготовлением пищи. Нужно сказать, что никто из пауков «сырого мяса» не ест. Они из пойманной добычи «варят» обед: впрыскивают внутрь жертвы пищеварительные соки, а затем высасывают готовый наваристый «бульон». Так поступают все пауки, кроме воришек — крохотных аргиродин, обычно живущих по соседству с домом крупного паука аргиопы дольчатой. Воришки стряпней не занимаются. Когда соседу удастся добыть какую-нибудь дичину, воришки поспешно ползут по его паутине к тому месту, где сосед собирается перекусить, и, присосавшись к уже приготовленному обеду, принимают в нем участие. Аргиродины такие маленькие, так осторожно они умеют передвигаться по чужой паутине, не вызывая ее вибрации, что остаются незамеченными и спокойно насыщаются за чужой счет.

Воришки — это приспособленцы. Каннибализмом они не отличаются. Другое дело — портии. Они самые искусные охотники на пауков и убежденные каннибалы. Как видите, в семье пауков, действительно, не без урода.

БРАЧНАЯ ПОРА КАРАКУРТА

Весной в среднеазиатских степях из коконов вылупляются юные каракуртики. Забравшись на подходящую травинку, они всей дружной компанией подсыхают, дозревают, накапливая силенку, и в один прекрасный день в поисках своей судьбы разлетаются по белу свету на паутинных дельтапланах. В конце концов, выбрав подходящее местечко, паучки обустраиваются, обзаводятся жильем, плетут сети и приступают к охоте, рассчитывая главным образом на вездесущих муравьев.

Пауки растут быстро, многократно линяют и к тому времени, когда в пустыне настает летняя жара, достигают половой зрелости. В зной оставаться на занятых весной усадьбах самки уже не могут. Там становится слишком жарко, и каракуртихи теперь уже пешком — паутинный дельтаплан не поднимет тяжелых паучих — отправляются на поиски тенистых участков под сенью кустарников, в глубоких рытвинах и оврагах. Там они возводят новые дома и плетут новые сети.

Вслед за самками снимаются с насиженных мест и самцы. Им тоже жарко, но сильнее жары гонят в путь мечты о прекрасных дамах. Самцы значительно меньше самок, но одеты наряднее паучих. Их значительно больше, чем дам, и поэтому они спешат, опасаясь остаться холостяками.

Брачные церемонии пауков необычны. С подобными способами размножения можно встретиться, пожалуй, лишь в произведениях писателей-фантастов. У большинства пауков настоящего спаривания не происходит. Осуществить его не представляется возможным, так как половое отверстие самки расположено в неподходящем месте — на нижней стороне ее тела у основания брюшка, то есть на практически недоступном участке тела. Только сенокосцы с необычайно большим совокупительным органом способны осуществить половой акт. То, что происходит у остальных пауков, больше всего напоминает процедуру искусственного осеменения крупного рогатого скота, широко применяемую в животноводстве. Судите сами. Настоящих наружных половых органов у самцов, как правило, не бывает. Их заменяют ногощупальца, или педипальпы, выполняющие роль шприца, с помощью которого сперма вводится в половые пути самки. На концах пары педипальп у взрослых пауков образуются крохотные вздутия со спиральным каналом внутри. Каждое вздутие заканчивается тонким носиком-иглой, так называемым эмболюсом. На конце этой иглы находится отверстие — вход в сперматоносный канал.

Прежде чем начать ухаживать за самкой, жених заполняет спермой шприц на обоих педипальпах. Чаще всего это делается загодя, вскоре после последней линьки, но иногда может произойти и позже, уже после встречи с самкой. У каракуртов, как и у других пауков, эта процедура начинается с приведения себя в порядок. Любая крохотная пылинка способна закупорить канал семяприемника и превратит жениха в евнуха, неспособного стать отцом.

Тщательно очистив лапки, каракурт сплетает между третьей парой ног крохотную паутинную решетку. Затем он выпускает из полового отверстия капельку спермы и подхватывает ее верхней перекладиной решетки, а потом подносит эту капельку то к одному, то к другому вздутию педипальп и держит ее в таком положении несколько минут. Требуется около часа, чтобы вся сперма оказалась в шприцах. Пока неизвестно, есть ли у каракурта засасывающее устройство или сперма попадает в шприц благодаря способности жидкости подниматься по капиллярам. Скорее, действует последнее, уж слишком длителен этот процесс.

Заправивши шприц спермой, женихи отправляются свататься. Найти невесту не составляет для самцов большого труда. Они ведут активный поиск, и в результате в сетях самки может оказаться несколько женихов. Иногда их собирается целая дюжина. При таком количестве претендентов на одну паучиху миром дело обычно не кончается. Между женихами постоянно возникают турниры, правда, чисто спортивные. Они просто пинают друг друга ногами. Ни яд, ни челюсти в битве не применяют. Причина подобного поведения в том, что соперники борются не за обладание самкой, оно практически им обеспечено, а за очередность спаривания с ней.

Иерархическая соподчиненность устанавливается между самцами быстро: паукам нужно спешить. На размножение им отпущено не так уж много времени. Наконец наиболее активному самцу удается разогнать ораву соперников и оттеснить их на край сети невесты. Теперь жених-победитель преображается. Резких движений он больше не делает. Наоборот, все его внимание сосредоточено на самке. Он старается не сделать ничего такого, что может вызвать ее нападение: ведь она значительно крупнее и сильнее. Поэтому жених подходит к ней медленно, осторожно, беспрерывно делая реверансы, и особым образом сотрясает паутину. Приблизившись вплотную, он осторожно дотрагивается до невесты передними ногами, а она тает от избытка нежных чувств и, покорно сложив лапки, замирает.

Так ведут себя паучихи, когда претендентов много. Но поведение ее изменится, если самка выбрала для жилья такое место, куда женихи не догадались заглянуть, а она измучилась в ожидании их появления. Тогда, почувствовав присутствие в своих владениях самца, она не мешкая складывает лапки, а жених, естественно, не считает необходимым тратить время на реверансы и деликатность. Убедившись в покорности паучихи, самец начинает суетиться. Он бегает вокруг неподвижной невесты, обкусывает вокруг нее паутинные нити, обвивает ее своими тоненькими паутинками, снует во всех направлениях, но не забывает, если это потребуется, припугнуть появившихся конкурентов. Подготовительное ухаживание длится долго — полчаса-час, а иногда затягивается до пяти часов. Даже любовники из числа гомо сапиенс не тратят на своих возлюбленных столько времени! Только убедившись, что все приготовления выполнены полностью, жених приступает к самому главному — к осеменению своей избранницы. Женой ее назвать как-то не хочется! Самец расправляет свой эмболюс, вводит его в половую щель паучихи и заполняет спермой сначала один ее семяприемник, а затем другой.