Мои серийные убийцы. 7 знаменитых маньяков писали мне письма
Шрифт:
Один случай особенно беспокоил меня до того, как я начала изучать эту тему. Моя мать, ныне умершая от рака, когда-то обитала в жилом комплексе Гавр-дез-Иль, недалеко от острова Патон, где серийный убийца Уильям Файф зарезал ножом одну местную жительницу. Одетый как рабочий, он притворился водопроводчиком, пришедшим проверить трубы в квартирах. Он стучался в двери, пока ему не открыла одна одинокая женщина. Он заставил ее выдать свою банковскую карту и ПИН-код от нее, а после изнасиловал женщину и убил. Впоследствии он напал еще на нескольких женщин из Западного Монреаля. Как мы видим в данном случае, у некоторых серийных убийц может быть несколько мотивов. Файфу нужны были деньги, но и сексуальное насилие тоже. Представьте себе мое сердцебиение, когда я узнала эту новость! А если бы моя мама открыла дверь этому парню?.. Итак, цель моей книги
Тем не менее, если мы хотим когда-нибудь остановить подобного рода насилие, мы должны выяснить источник всей их ненависти. Феномен серийных убийц все еще изучается, и с каждым днем мы узнаем о них все больше и больше. Но чтобы смочь изменить ситуацию, нужны знания. Есть определенные предупреждающие признаки подобного поведения, изучив которые, мы сможем обращаться за помощью до того, как произойдет преступление – как мы это уже делаем с другими типами насильственного поведения. Таким образом, мы сможем уменьшить частоту этих ужасных событий, разрушающих жизни и семьи.
Конечно, серийные убийцы составляют менее 1 % населения, но их жертв больше, чем принято считать. Ведь необходимо учитывать еще и семьи жертв, их супругов, их детей, – которые в случае совершения преступления будут жить без матери или отца, – а также друзей и соседей жертв, чью жизнь это затронет тоже. Кроме того, страдает семья самого хищника, испытывая от его деяний чувство стыда, вины и огромный стресс в целом. Серийный убийца убивает в среднем десять человек. Таким образом, пятьдесят серийных убийц, которых мы наблюдали в Канаде, унесли тысячи жизней. По оценкам ФБР, в Соединенных Штатах на свободе находится около 500 серийных убийц; по оценкам других экспертов, их число – от 35 до 100. Не говоря уже о преступлениях, которые никогда не приписывались такого рода убийцам.
Стоит сказать, что некоторые преступники смогли уйти от наказания, как, например, немец Вольфганг Ланге – «санитар смерти», осужденный за десять убийств. Или Лорен Херцог, убившая по меньшей мере пятерых молодых женщин в Калифорнии при соучастии Уэсли Ховарда Шермантина. Или Педро Алонсо Лопес, мексиканец, который изнасиловал и убил более 300 молодых девушек в Эквадоре и Перу и который поклялся себе никогда не останавливаться. Местонахождение Лопеса до сих пор неизвестно…
На первый взгляд серийные убийцы могут выглядеть совершенно нормальными. Часто они состоят в браке, имеют семью, и их очень трудно выявить. Как же может нормальный с виду человек хладнокровно совершать убийства, пытать и убивать невинных людей?
Издавали ли серийные убийцы когда-нибудь крики о помощи в своих прошлых жизнях? Могло ли что-нибудь изменить их жизнь? Могли ли они достигнуть волевого контроля каким-либо другим способом? Что они чувствуют глубоко внутри себя во время акта агрессии? Почему они по-разному ведут себя с близкими?
Прежде чем написать эту книгу, я много читала, по несколько часов в день, порой до полного изнеможения. Я читала книги о серийных убийцах в целом, книги об определенных убийцах, о том, как их допрашивать, читала исследования о криминологии, психологии, психиатрии, неврологии, детстве, преступности, издевательствах, запугиваниях и убийствах на сексуальной почве.
От такого чтения мне по ночам снились кошмары. Идя по улице, я всегда была начеку. Мне было больно читать подробности об убийствах, видеть фотографии жертв. Однажды я даже смотрела видео, на котором человека калечат и убивают. Как бы я мысленно ни готовилась к этому, все это было очень сложно. Теперь я понимаю, почему полицейские в некоторых фильмах внезапно буквально заболевают, когда обнаруживают изуродованный труп, а потом вообще резко меняют свою жизнь… Раньше я думала, что это, должно быть, из-за запахов, которые и я испытывала, находясь вместе с пожарными на месте пожара. И, конечно, мне приходилось иногда фотографировать трупы. Когда мы получали вызов, готовились к самому худшему. Только так мы могли выполнять эту работу. Но то видео было чем-то иным, чем просто осмотр трупа. Меня затошнило, когда я увидела, как жертва страдает перед мученической смертью. Молодой убийца пробивал тело отверткой, играя с ней под кожей человека, находящегося в полуобморочном состоянии.
Сон не приносил мне успокоения. Я часто просыпалась вся в поту, взволнованная, как если бы бежала, пытаясь скрыться от опасности. Мне хотелось бросить все, бросить этих серийных убийц, но
мое окружение поощряло меня к упорству, напоминая мне о том, как много времени я уже потратила на это исследование.Несмотря на все книги, которые я читала (как хорошие, так и плохие), я не могла найти ответы на все свои вопросы. Тогда я поняла, что эти ответы скрыты в самих серийных убийцах.
Прежде чем написать им, я проконсультировалась с экспертами, психиатрами, профайлерами, некоторые из которых являются специалистами с мировым именем в области изучения серийных убийц. Постепенно я отложила в сторону свои кошмарные книги. Если у меня возникали какие-либо вопросы, доктор Эрик Хикки, профессор криминологии Калифорнийского университета во Фресно и директор Калифорнийского центра судебно-медицинских исследований в Альянтском университете [1] , всегда был готов ответить мне, несмотря на то что постоянно занят помощью многим полицейским органам в профессиональной подготовке и расследованиях. Он также являлся консультантом оперативной группы «Унабом» [2] . Специалист по серийным убийцам, он сотрудничает с ФБР и проводит семинары для агентств в Европе, Азии и Северной Африке. Несмотря на это, доктор Хикки всегда находил время на общение по электронной почте или по телефону. Он был отличным наставником. А затем я перешла к делу.
1
Альянтский международный университет (AIU) – частное некоммерческое учебное заведение, открывшееся в 2001 году. Расположен в городе Сан-Диего, США. (Прим. пер.)
2
ФБР использовала кличку Унабом (Unabom – University and airline bomber) для Теда Качинского, американского террориста, известного своей кампанией по рассылке бомб почтой. Он был арестован 3 апреля 1996 года. (Прим. авт.)
Я направила свой первый запрос на собеседование в исправительную колонию в Квебеке, надеясь взять интервью у уроженца Британской Колумбии Клиффорда Олсона, убившего 11 детей. Ходатайство было отклонено. По решению суда задержанный не имел права общаться с представителями СМИ. Тогда я поняла, что связаться с американскими серийными убийцами будет легче. Помимо этого, хоть моей целью и было разобраться в природе серийных убийц, я прекрасно понимала, что наши местные заключенные могут в конечном итоге однажды выйти из тюрьмы, и потому мне не хотелось сближаться с ними. В Соединенных Штатах по-другому: попав в тюрьму, эти парни сидят в ней всю оставшуюся жизнь. Чтобы не остаться без интервью, я написала всем серийным убийцам, адреса которых нашлись в Интернете: это шестьдесят четыре мужчины и десять женщин. В итоге число моих адресатов и вовсе увеличилось до восьмидесяти человек.
Я немного нервничала, отправляя свои первые письма. Поскольку я не хотела оставлять ни малейшей двусмысленности в отношении мотивов своего поступка, я несколько раз упоминала в своих посланиях фразу «серийные убийцы». Как отреагируют на нее эти типы? Оскорбятся? Будут обижены? Будут ли они пытаться испугать меня? Соблюдая осторожность, я арендовала почтовый ящик в почтовом отделении и несколько раз использовала псевдоним Надя Вайн, в частности, для связи с самыми жестокими убийцами. Но в большинстве случаев я сохраняла свое настоящее имя, поскольку некоторым из них потребовались подтверждения моей личности и моей журналистской деятельности, и мне пришлось бы передавать им статьи, подписанные моим именем.
Несмотря на то что некоторые убийцы добивались внимания, так было не со всеми, поскольку я получила лишь около тридцати ответов. Около дюжины из них отклонили мое приглашение под предлогом того, что они невиновны или что они обжаловали судебное решение и поэтому не могут говорить. Тем не менее девятнадцать из них, похоже, были готовы к сотрудничеству, и в конечном итоге мы опубликовали около сорока страниц бесед в журналах и газетах и сделали два документальных фильма для телевидения.
К моему удивлению, тон почти всех писем был дружелюбным и свидетельствовал о большой открытости. Почерк мог быть аккуратным или неразборчивым. Некоторые рисовали маленьких добрых человечков, а другие – сложных животных.