Мои странные мысли
Шрифт:
– Мало того что ты со мной не откровенен, так еще думаешь, что я хочу тебя напоить и что-нибудь выведать, да? – спросил Сулейман. – Разве я кому-нибудь выдал твой большой секрет?
Сердце Мевлюта ухнуло в груди.
– Что за мой большой секрет?
– Дорогой мой Мевлют, похоже, ты все же веришь мне. Да так слепо, что кое-что забыл. Поверь, я тоже забыл и никому ничего не говорил. Но позволь освежить твою память, чтобы ты припомнил, что я на твоей стороне. Когда ты влюбился на свадьбе Коркута, предложил я тебе свою помощь и совет или нет?
– Конечно предложил…
– Я проехал в своем фургоне от Стамбула до Акшехира, просто чтобы ты
– Я благодарен тебе, Сулейман… Я так счастлив теперь, и все благодаря тебе.
– Ты в самом деле счастлив, это правда? Иногда наше сердце хочет сказать одно, но мы вместо этого говорим другое… Мы все равно говорим, что счастливы.
– Зачем человеку кому-то говорить, что он счастлив, если это не так?
– От стыда… и потому, что признание правды сделает его еще более несчастным. Но это все не имеет к тебе отношения. Ты более чем счастлив с Райихой… Теперь твоя очередь помочь мне добыть счастье.
– Я помогу тебе так же, как ты помог мне.
– Где Самиха? Как ты думаешь, она вернется ко мне? Скажи правду, Мевлют.
– Выбрось эту девушку из головы, – сказал Мевлют, недолго помолчав.
– Можно ли перестать думать о ней! Ты и мой брат женились на двух сестрах, прекрасно. Но я обломался с третьей сестрой. Чем больше я хочу забыть Самиху, тем больше думаю о ней. Я не могу перестать думать о ее глазах, о том, как она ходит и разговаривает, о том, как она красива. Что мне делать? Кроме нее, я могу думать только о том человеке, который причинил мне это унижение.
– Кто это?
– Сукин сын, который украл у меня Самиху средь бела дня. Я не знаю, кто он. Скажи мне правду, Мевлют. Я отомщу этому ублюдку. – Сулейман поднял свой стакан, как бы предлагая мир, и Мевлют тоже неохотно допил свою ракы. – Аааах… как раз то, что нужно, – довольно протянул, глотнув ракы, Сулейман. – Правда?
– Если бы мне не надо было работать ночью, я бы выпил еще одну… – сказал Мевлют.
– Мевлют, ты годами называл меня националистом и жалким маленьким фашистом, а теперь напоминаешь тех, кто так опасается согрешить, что боится ракы. Что случилось с этим твоим другом-коммунистом, который пристрастил тебя к вину? Как там этого курда звали?
– Хватит о старом, Сулейман, лучше расскажи о деле.
– А каким делом ты бы хотел заниматься?
– Ага… Значит, нет никакого дела, есть… Ты просто пришел сюда, чтобы выпытать у меня, кто увел Самиху.
– Ты вообще уже должен торговать своим пловом на мотогрузовике от «Арчелика» [53] , – сухо сказал Сулейман. – Их продают в рассрочку. Мевлют, если бы у тебя были деньги, то какой магазин ты хотел бы открыть и где?
Мевлют знал, что не должен всерьез воспринимать вопрос, но не смог удержаться:
53
«Арчелик» – турецкая компания по производству техники, в особенности бытовой.
– Я бы открыл магазин бузы на Бейоглу.
– Разве буза пользуется спросом?
– Я уверен, что каждый, кто попробует бузу, обязательно вернется еще попробовать, если только ее правильно готовить и подавать, – горячо сказал Мевлют. – Я с тобой говорю, как капиталист… У бузы прекрасное будущее.
– Это товарищ Ферхат дает тебе такие капиталистические советы?
– То, что люди пьют мало бузы сегодня, не значит, что они
не будут пить ее завтра. Ты ведь слышал историю про двух сапожников, которые поехали в Индию? Один из них сказал: «Люди здесь везде ходят босыми, они не станут покупать обувь» – и вернулся домой…– У них там что, своих капиталистов не хватало? – перебил Сулейман.
– …а другой сказал: «Здесь полмиллиарда босых людей, это гигантский рынок», – продолжал Мевлют. – Так что он упорно трудился и в итоге разбогател, продавая в Индии обувь. Если я теряю в деньгах, продавая плов с нутом днем, то потом, вечером, более чем не внакладе с бузой.
– Ты, как видно, стал настоящим капиталистом, – хмыкнул Сулейман. – Но позволь напомнить тебе, что буза была популярна в османские времена, потому что тогда пили ее вместо спиртного. Буза – это одно, а обувь для босых индусов – другое… Нам больше не надо обманывать себя, представляя, что в бузе нет алкоголя. Теперь пить спиртное все равно можно.
– Нет, пить бузу не значит обманывать себя. Все ее любят, – сказал Мевлют, возбуждаясь. – Тем более если продавать ее в чистом магазине в хорошей обстановке… Что за работу предлагает мне твой брат?
– Коркут не может решить, оставаться ли ему со старыми друзьями из национал-идеалистов или выдвинуться кандидатом от Партии Отечества, – вздохнул Сулейман. – А теперь скажи, почему ты посоветовал выбросить Самиху из головы?
– Потому что все кончено, она сбежала с другим, – заплетающимся языком пробормотал Мевлют. – Нет ничего сильнее любви.
Он вздохнул.
– Если ты не хочешь помочь мне, то знай, что есть те, кто поможет. Теперь взгляни на это. – Сулейман достал из кармана потрепанную черно-белую фотографию и передал ее Мевлюту.
На фотографии была женщина с темным и слишком сильным макияжем вокруг глаз, которая что-то пела в микрофон. Выражение ее лица свидетельствовало о пресыщенности. Она была одета консервативно и была не очень красива.
– Сулейман, эта женщина по меньшей мере на десять лет старше нас!
– На самом деле всего на три или четыре. Если ты ее встретишь, то вообще не дашь ей больше двадцати пяти. Она очень хорошая, все понимает. Я вижу ее пару раз в неделю. Не говори об этом Райихе или Ведихе и, главное, Коркуту. У нас с тобой много секретов, да?
– Но разве ты не хотел бы остепениться с порядочной девушкой? Разве Ведиха не собиралась подыскать тебе хорошую девушку? Что это за певичка?
– Я все еще холостяк, я ведь не смог жениться. Не завидуй.
– Чему мне завидовать? – спросил Мевлют.
Он уже понял, что нет никакой работы от Коркута и что Сулейман пришел сюда просто для того, чтобы выудить у Мевлюта сведения о Самихе, в точности как Райиха и предвидела.
– Да ладно, садись, побудь еще несколько минут. Сколько стаканов бузы ты надеешься продать сегодня вечером?
– Я выхожу с двумя бидонами, налитыми до половины. Я уверен, что распродам все до конца вечера.
– Отлично, я покупаю у тебя полный бидон. Сколько это будет чашек? Конечно, ты мне небольшую скидку сделаешь.
– Зачем тебе это?
– Я покупаю у тебя бидон бузы, чтобы ты побыл здесь со мной, составил мне компанию и не шел мерзнуть на улицы.
– Мне не нужна твоя благотворительность.
– Но мне очень нужна твоя дружба.
– Хорошо, можешь заплатить мне за треть бидона, – сказал Мевлют. – Я не стану на тебе зарабатывать. Это покроет себестоимость. Не говори Райихе, что я остался здесь с тобой выпивать. Что ты хочешь сделать с бузой?